Читать книгу "Некоронованные короли красного Китая: кланы и политические группировки КНР - Николай Вавилов"

Сказать, что «принцы» — это некая золотая молодёжь, а «комсомольцы» — это дети рабочих и крестьян и противостояние между ними есть противостояние верхов и низов, — значит не сказать ничего. Руками крестьянских сыновей — красных стражей — старая гвардия подвергалась травле: именно «комсомольцы» заняли посты старой элиты, оказавшейся в крестьянском поле, тюрьме, эмиграции, ссылке. Си Цзиньпин провёл долгие годы в глухой деревне в провинции Шэньси; Дэн Сяопин, чьего сына убили, — в ссылке в Южном Китае; Ван Цишань, организатор нынешней тотальной чистки в партии, провёл годы своей молодости сосланным в крестьянскую коммуну; отец генерал-лейтенанта Лю Юаня, председатель КНР Лю Шаоци умер в тюрьме. Эта тема борьбы старой гвардии и «комсомольцев» табуирована в Китае до сих пор, и степень её запретности отражает существующий накал внутреннего противостояния группировок.

С другой стороны, ошибочно было бы представлять вождей комсомола некими народными трибунами от земли — как правило, руководителями здесь являются выходцы из мелкого и среднего бизнеса: например, отец Ху Цзиньтао — владелец чайного бизнеса, а отец Ли Кэцяна — региональный чиновник средней руки. Только из этих двух примеров можно сделать вывод, что «комсомольцы» — это вовсе не «выходцы из низов», а представители региональных элит, стремящихся взять «суверенитет, сколько смогут проглотить», а также лоббисты среднего и крупного бизнеса.

Протеже Ху Цзиньтао

В 1983–1985 годах Ли Кэцян занимал должность руководителя департамента Коммунистического союза молодёжи Китая по делам учебных заведений. В 1985–1993 годах Ли Кэцян — член Секретариата Центрального комитета Коммунистического союза молодёжи Китая, заместитель председателя Всекитайской федерации молодёжи.

Ли Кэцян — ставленник «комсомольской группы» бывшего генсека и земляка Ху Цзиньтао. Аньхойская группировка «комсомольцев» помогла прийти к власти могущественной «шанхайской группе» Цзян Цзэминя в 1989 году. События на Тяньаньмэни, которые привели к уходу от власти сычуаньской группы Дэн Сяопина, а также положили начало расцвета экономики Шанхайского региона, начались вовсе не в столице, а в Аньхойском политехническом университете, продолжились в Шанхае и уже потом распространились на всю страну, докатившись до Пекина. Впрочем, союз «аньхойцев» и «шанхайцев» длился недолго, и уже в середине 2000-х годов между ними обозначился серьёзный раскол, выразившийся в антикоррупционном деле против главы горкома Шанхая и члена Политбюро Чэнь Лянюй в 2006 году, в середине «срока» Ху Цзиньтао. Судя по всему, этот процесс стал спусковым механизмом, заставившим «шанхайцев» вывести на арену представителей военной элиты, которые должны были сыграть роль защитного механизма от «комсомольского беспредела». Впрочем, судя по итогу, у армии были свои планы на будущее.

Важнейшее из искусств

Многие политические кампании в КНР начинались с театральных выступлений, вот и экранизированный роман китайского диссидента «Тотем Волка» вышел в прокат прямо в первый день года Овцы — 19 февраля 2015 года. Роман дожидался экранизации четыре года и попал на большой экран именно в 2015-м.

«Культурная революция». Внутренняя Монголия. Волков, истинных хозяев степей, уничтожают вместе с их детёнышами в угоду размножению овец. «Благородная месть» волков не заставляет себя ждать: умные и организованные волки губят табуны лошадей и беспощадно уничтожают овец. Для стороннего наблюдателя — обычный, местами даже скучный экшен на фоне дикой природы, хоррор-версия «Энимал плэнет». Но только не для китайцев, которые во всём видят символы. «Мы не должны уничтожать волков, после них размножатся грызуны!» — глаголет монгольскую мудрость старейшина в юрте. Фильм и то, что его экранизировали именно в год Овцы, выглядит как чёрная метка нынешнему премьеру, а также «овце» Ван Яну и выходцу из Внутренней Монголии Лю Юньшаню.

Овца — к пожару в доме

В силу исторического опыта самое сильное китаеведение не в России или Европе, а в Японии. Японцы, обладающие всё же иным сознанием, но живущие в рамках китайских культурных кодов, разбираются в Китае лучше всего. Японское издание The Diplomat сообщает, что в бытность губернаторства Ли Кэцяна в колыбели китайской цивилизации — провинции Хэнань — трижды происходили крупные пожары. Издание намекает: приметы не врут.

Сама дурная слава овцы пошла со времён императрицы Цы Си, которая тоже родилась в год Овцы. На её правление пришёлся упадок и конец империи Цин, которую, к слову, воспринимали в Южном Китае как власть северных варваров над истинно китайским югом. Занимая формально второе положение в государстве, она была реальным правителем империи.

Кстати, в бытность своего губернаторства в Хэнани, что на «китайской Волге» — Хуанхэ, премьер Ли всё время занимал должность главы штаба по борьбе с наводнениями. «Вода» и дальше сопровождала Ли по пути к власти — до сих пор он занимает должность куратора группы по перебросу вод рек юга на север, а также строительства крупнейшего гидроузла в мире — «Санься» («Три ущелья»). «Научное развитие» (лозунг протеже Ли Кэцяна — Ху Цзиньтао) и суеверия — отличительная черта современного Китая.

Эпидемия ВИЧ

В вину Ли Кэцяну вменяют эпидемию СПИДа, которая развернулась в сельских районах Хэнани. На его фоне другой китайский лидер, ныне член Политбюро Ван Цишань, второй человек (а может, и первый?) в команде Си Цзиньпина, запомнился эффективной и яркой борьбой с эпидемией птичьего гриппа в столице Поднебесной в то же самое время, в 2002 году. Широко освещаемая (особенно в 2013 году) эпидемия «птичьего гриппа», а также вирус Эбола стали новыми угрозами Ли Кэцяну: не повторится ли его негативный опыт в рамках страны?

На данный момент шумиха вокруг этих заболеваний затихла, но она может вспыхнуть вновь.

Ляонин

Если Си Цзиньпин совершил прыжок в Политбюро с должности секретаря горкома Шанхая, то Ли Кэцян сделал это из кресла главы северной провинции Ляонин, где он провёл несколько лет.

Прибрежная провинция считается экономически и социально развитой и находится в непосредственной близости от столицы — Пекина. Однако место в Политбюро, как указывает ряд изданий, будущему премьеру обеспечил являющийся на протяжении уже 25 лет его боссом по комсомольской линии, а тогда ещё генсек Ху Цзиньтао. И опять немного о символах: название провинции связано с рекой Ляо. Чтобы никаких пожаров…

Сегодня, однако, Ляонин превратился в очевидного аутсайдера экономической гонки в стране.

Всекитайский экономист — лоббист внутренних провинций

В отличие от Си Цзиньпина, чья специальность — марксизм-ленинизм, Ли — доктор экономических наук (и юрист по первому образованию). Ли считается апологетом начавшейся ещё при его протеже Ху Цзиньтао политики поворота Китая от экспорта к внутреннему потреблению. Свои способности по восстановлению потенциала «старых индустриальных баз» он опробовал в Ляонине — возможно, там его опыт стал отправной точкой для восстановления производства во внутренних провинциях страны.

Мировой кризис, сворачивание внешних рынков стали поводом для принятия решения стимулировать потребление внутри Китая, и это решение дало бы мощнейшие преимущества для внутренних провинций страны, в том числе и для родины премьера — Аньхоя. При экспортной модели у этих провинций не было бы никаких шансов на развитие, они могли только служить сомнительным источником трудовых и других ресурсов для приморских экспортных центров.