Читать книгу "Та, что приходит ночью - Дельфина Бертолон"

Так я сидел, словно заколдованный, среди мешков с мусором, когда вдруг в люке появилось другое лицо. Это была Лили в почтальонском жилете.

– Ты меня совсем забыл?

Она шутила, но я-то и на самом деле забыл: от её внезапного появления меня чуть удар не хватил. Я очнулся и встал.

– Ой, я совсем забыл о времени!

– У меня есть свежий инжир и ещё кое-что вкусненькое. Но если ты не хочешь в такую жару…

Я взмахнул руками и повернулся – на меня смотреть было страшно…

– Подождёшь пять минут? Я футболку переменю.

– С ума сойти! Даже отсюда ты пахнешь круче сыра! Я внизу подожду.

Я засмеялся, и она исчезла.

Через несколько секунд её лицо снова появилось в люке.

– Плавки возьми.

Мы расположились на пикник почти там же, где и в прошлый раз, чуть повыше, где река была глубже. Прекрасное место! Тишина, тень, просто идиллия! Сюда можно добраться на машине, но по узенькой дорожке, которой не решаются пользоваться туристы, так сильно она заросла.

Лили расстелила клетчатый плед, потом скрылась за жёлтым фургончиком. Когда она вернулась, на ней были коротенькие бледно-сиреневые шорты и верх от купальника в белый горошек.

Свежий хлеб, сыр и красное вино. Инжир и клубника в огромном количестве. Я восхищённо вздохнул.

– Ага, ты любишь клубнику, – заметила она, довольная.

– Обожаю. В Париже я всегда выпрашивал её у родителей. Там её продают по пять евро за малюсенькую коробочку. Столько клубники я никогда в жизни не видел, честно!

Она улыбнулась.

– Круто. А вот я никогда не видела Эйфелевой башни.

– Ты не много потеряла. Я обожаю Париж, там есть другие замечательные места!

– Например?

– Например, Монмартр, парк Бют-Шомон, Аквариум в Порт-Доре, площадь Бастилии, особенно в праздничные дни.

Лили налила нам по стакану виноградного сока, наломала хлеб и положила на плед. Мы приступили к еде. Я не мог отвести глаз от Лили, но старался, чтобы она этого не заметила. Не вышло.

– Мало, у меня же есть жених!

Я поспешил глотнуть, подавился, закашлялся. Она похлопала меня по спине, умирая со смеху. Продышавшись, я тоже засмеялся и признался:

– Мне не семнадцать, мне пятнадцать.

И снова мы рассмеялись.

– Были у меня сомнения… но ты такой взрослый для своего возраста!

Понятно, что она смеялась надо мной, но делала это так добродушно, что я был почти счастлив.

– Я хотела убедиться, что ты не притворяешься. Мне нравится проводить время с тобой. Ты такой… интересный.

– Вот как?

– Да. Ты не такой, как местные мальчишки. Ты как взрослый, у тебя голова полна странных вопросов.

Я ничего не сказал, но она нахмурилась.

– Извини. Ты обиделся?

Я пожал плечами:

– Есть кое-что поважнее обид.

– Что же?

И я принялся рассказывать о своих открытиях, начиная с нашего разговора – о признании Жанны, о кассете Полины, о Замке, о фотографиях с чердака. Я показал ей снимок, который всё время носил в заднем кармане. Она посмотрела и кивнула:

– Мне знакомо это лицо. Папа сохранил вырезки из газет и объявления о розыске. Странная девочка.

– В интернете я об этой истории ничего не нашёл. Но я видел съёмки наводнения в октябре 1988-го… Ужас.

– Да, ужас. Тогда мой отец был пожарным-добровольцем и спас бабушку, которая попала в машине в самую середину потока. Но что касается «дела Полины», я не удивляюсь. Правда, я сама не искала. Но тридцать лет назад, всё туманно и вообще… Может быть, надо обратиться в архив. Но я не уверена, что ты найдёшь там больше информации.

Она сделала ещё глоточек, откусила кусочек сыра. Она хотела что-то добавить, но сомневалась. Увидев это, я её подбодрил:

– Что, Лили?

– Эта история с кассетой… Странно, правда? Ты понимаешь, что было бы, если бы её нашли тогда?

– И что?

– Думаю, мой отец хотел бы её послушать. И готова спорить, что ты бы хотел рассказать всё это ему.

Я согласился: я очень хотел, но не решался попросить. Она вздохнула.

– Я только боюсь разбудить демона. С отцом сейчас всё в порядке, дома всё хорошо, дела идут успешно. А это дело так долго его преследовало, что я не уверена, стоит ли заводить эту пластинку снова.

Я это очень хорошо понимал и решил сменить тему.

– Ладно, а кто твой жених? В прошлый раз я принял за него твоего отца…

Она на минуту задумалась, потом рассмеялась.

– Ну у тебя и фантазия! Ты с ним уже познакомился на почте. Я знаю, потому что он мне о тебе рассказал.

Не так уж со многими я познакомился во время моего первого и единственного путешествия в Кабриер. Я сразу вспомнил моего спасителя. Не ожидал, что они пара, но виду не подал.

– Он, наверное, хороший.

– Он очень хороший. Правда, для меня староват… Но если ты принял моего отца за моего бойфренда, для тебя это должно быть облегчением!

Я улыбнулся.

Лили продолжала:

– И он может помочь. Он работает медбратом в пансионате.

– Мсье Фраше там?

Она кивнула.

– Он там со времени смерти Беатрис. Не знаю точно, что там на кассете, но думаю, что старик Шарль не в таком уж глубоком маразме. И он знает больше, чем архивы…

Лили встала. Она сняла шорты, осталась в купальнике, и вошла в реку. Вода была холодная, и она вскрикнула. Я скинул штаны и футболку и последовал её примеру. И тоже вскрикнул.

Вспомнились слова Полины: «Среди своих».

Понедельник, 31 июля 2017 г.,

18 часов 7 минут.

Ясно.

В субботу после нашего пикника Лили заехала ко мне на своём жёлтом фургончике: после долгих сомнений я отдал ей кассету Полины. Вскоре она позвонила, явно потрясённая.

– Я не хочу, чтобы папа это слышал. Пока. Но я хочу участвовать в расследовании.

Как и договаривались, в половине третьего мы встретились с Лили и её женихом у дома престарелых.

Парня звали Жером. В белом халате он выглядел совсем иначе: его так и хотелось назвать «доктор». Конечно, внешность обманчива. Но не всегда…

– Я предупредил Шарля о вашем приходе, – сказал он. – Я ему объяснил, Мало, что ты живёшь в его бывшем доме и хочешь с ним встретиться. Уж не знаю, что он из этого понял. Как бы то ни было, ваш визит ему не повредит. К нему никто не приходит, даже сын не приезжает. Но постарайся поаккуратнее с вопросами. Он очень стар, и у него слабое сердце.