Читать книгу "Роковая ошибка - Пенни Джордан"

Джорджия не могла в эти дни рассуждать здраво и находилась во власти эмоций, а чувство вины и страхи лишь усиливались оттого, что она осуждала себя за недостойное поведение после кончины тети Мей. Воспоминания о безумной ночи с Митчем постоянно терзали девушку. Как она ни старалась стереть их из памяти, все было напрасно.

Неудивительно, что Митч изменил свои планы. Она настолько ему опротивела, что… Но с чем сравнить ее собственное отвращение к себе? Джорджия поймала себя на том, что постоянно думает о своем квартиранте и не может забыть его. В памяти все время всплывали картины их близости, и в них были не только желание и страсть, но и нежность, душевное волнение и забота… Джорджия сознавала, что это самообман – ведь Митч не мог испытывать к ней подобных чувств; просто разыгравшееся воображение несколько смягчало всю неприглядность ситуации, потому что она пыталась оправдать свою ошибку и сама придумала, будто между ними возникло взаимное доверие… которого на самом деле никогда не было.

Джорджии казалось, что она попала в ловушку, и как ни старайся, как ни вертись – выхода все равно нет. Получилось так, что физическое влечение породило душевную привязанность. Она очень скучала по Митчу, и с этим ничего нельзя было поделать… Утром в день похорон тети Мей она с горечью призналась себе, что тоскует о нем как о любимом человеке, хотя это было всего лишь случайное приключение. Поддавшись нелепому чувственному порыву, она оказалась в сетях настоящей любви.

Церемония похорон была тихой, но возвышенной и умиротворяющей и наполнила Джорджию странным ощущением, будто все в этом мире справедливо. Неожиданно для нее острая боль утраты стала притупляться.

Невзирая на возражения девушки, Луиза Мейтер настояла на своем и пришла на кладбище вместе с ней, хотя и держалась немного поодаль.

То утро было прохладным и безветренным. Джорджия спозаранку срезала цветы с розового куста и перевязала их шелковой лентой. Когда она положила букет на гроб, то почувствовала острый приступ тошноты. Это все оттого, что тети Мей больше нет рядом, хотя перед смертью она сказала внучке, что ее уход из жизни не означает вечной разлуки и в ином мире она будет любить свою девочку.

Джорджии никого не хотелось видеть, но Луиза затащила ее к себе домой, усадила за стол и, приготовив еду, буквально заставила девушку слегка перекусить.

– Я знаю, как много тетя Мей значила для тебя, – мягко сказала она. – Но, Джорджия, бабушка никогда не позволила бы тебе так преступно относиться к своему здоровью. Ты ужасно исхудала. Слушай, а почему бы тебе не отдохнуть немного? Что, если уехать куда-нибудь, поваляться на солнышке, развеяться, а?..

Джорджия покачала головой и с грустью возразила:

– Нет, только не теперь. Может быть, позже… Я должна заняться делами. Работа поможет мне прийти в себя и избавиться от этого гнетущего состояния. Сейчас моя жизнь лишилась всякого смысла и… мне не хочется жить.

Перепуганное лицо Луизы заставило девушку вздрогнуть.

– Я знаю, тебе кажется, что я преувеличиваю…

– Нет-нет. Я тебя понимаю. С тех пор как ты приехала сюда, твоя жизнь сосредоточилась на бабушке, и, когда ее не стало, ты неизбежно должна была почувствовать себя…

– Совсем одинокой?

– Да. Но, возможно, это пройдет, если у тебя появится семья.

– Наверно.

– Ой, все время забываю спросить у тебя одну вещь. Митч Флетчер не говорил, почему он так неожиданно решил вернуться в Лондон?

Джорджия занервничала, и ее напряженность не укрылась от подруги.

– Я не прошу тебя выдавать чужие секреты, – продолжала Луиза. – Просто я слышала, что он собирался перевести сюда свой главный офис, и если это так, то у нас прибавится работы. Если же он передумал и намерен здесь все закрыть, то…

– Он не посвящал меня в свои деловые планы, – тихо сказала Джорджия.

Ей хотелось плакать. По непонятной причине упоминание о Митче вызвало у нее томление и острую тоску, оно разоблачило всю несостоятельность самообмана, всю нелепость убеждения в том, что Митч ничего для нее не значит и что в роковую ночь, когда умерла бабушка, на его месте мог быть любой другой мужчина.

– Я… мне пора домой…

Пошатываясь, Джорджия поднялась со стула. Она не слушала возражений Луизы, которая считала, что ей нельзя сейчас оставаться одной. Девушке безумно захотелось уединиться и осмыслить все накопившееся в душе.

Оказавшись дома, она сразу же поднялась наверх и открыла дверь в комнату Митча. Аккуратно прибранное помещение показалось ей пустым и голым, потому что ни одна вещь не напоминала о ее прежнем обитателе. Девушка вошла и села на кровать… его кровать… Потом бросила взгляд на белую подушку: здесь когда-то покоилась его голова. Она закрыла глаза и представила себе, как он тут лежал. На нее накатил приступ знакомой тянущей боли, и она покорно вытерпела это заслуженное наказание за свою глупость, ибо что может быть нелепее отвергнутой женской любви.

Любви… Ее губы скривились в горькой улыбке. Почему она не призналась в этом раньше… когда еще не все было потеряно?.. Зачем притворялась и обманывала себя?..

Очевидно, смерть тети Мей настолько потрясла, ее, что разрушила самозащиту и в какой-то момент вывела из равновесия; но вовсе не страдания заставили Джорджию в ту ночь броситься Митчу на шею. Просто чувства и тело уже знали то, что мозг отказывался признавать. Не потому ли она так и не сказала ему правды, не развеяла его заблуждений, не объяснила, что никакого женатого мужчины в ее жизни не было и нет? Если бы она это сделала, то между ними не осталось бы никакой преграды.

Джорджия закрыла лицо ладонями и погрузилась в горестные переживания.

Неужели в ней совсем не осталось гордости и самоуважения? Он ведь не любит ее. Он и той ночью ее не любил, но она пренебрегла этим обстоятельством…

Девушка застонала от боли. Вполне понятно, почему он сразу же бросил ее. Но понял ли он то, что она скрывала от самой себя? Разглядел ли он за внешней неприязнью ее истинные чувства? Не дай Боже. Пусть он верит, что его просто использовали, потерпев любовную неудачу с другим.

Джорджию охватила дрожь, и она снова почувствовала приступ тошноты. – Поднявшись с кровати, она пошла в ванную.

Постоянное недомогание совершенно вымотало ее, к тому же за весь день она не съела ни крошки, не считая того, что ей предложила Луиза.

Это все на нервной почве. Джорджия знала: люди по-разному реагируют на потерю близких. Кто мог предугадать, что ее замучают приступы тошноты…

Она помнила: впереди ее ждет множество неотложных дел, но никак не могла собраться с силами. Она чувствовала себя обескровленной и опустошенной, и навалившееся оцепенение было единственным спасением от безжалостного нападения ужасных химер: одиночества, боли и отчаяния. Пожалуй, лучше повременить… не предпринимать никаких действий… оставить все, как есть.