Читать книгу "Сладостный огонь - Джо Гудмэн"

Когда экипаж проезжал мимо «Серебряной леди», Лидия почувствовала озноб. Решив, что она дрожит от холода, Бригем любезно предложил укрыть ее пледом.

— Благодарю, не надо, — сказала она. — Не прогуляться ли нам в парке? Я уверена, что там теплее.

Бригем тем не менее укрыл ее ноги и заботливо поправил на шее застежку плаща. Он низко наклонился к ней, она чувствовала его теплое, свежее дыхание. Они встретились глазами, и Лидия уловила в его взгляде неприкрытое желание. Она тут же отвела глаза, испуганная и в то же время возбужденная тем, как он на нее смотрит.

— Вчера вечером удалось собрать много денег, — смущенно сказала девушка первое, что пришло в голову.

Бригем улыбнулся. «Порядок, — подумал он, — она ко мне неравнодушна». Напряженное состояние, в которое он привел Лидию мгновение назад, заставит ее вспоминать о нем после того, как они расстанутся. Ему хотелось, чтобы она думала о нем, когда будет с Натаном.

— Как бы мне хотелось выиграть ту партию в покер, — сказал Мур. — Ради того, чтобы сделать более существенное пожертвование, и ради удовольствия побывать в вашей компании.

— Вы очень добры, однако мое присутствие здесь показывает, что в этом не было необходимости. Мама говорит, что не следовало соглашаться на условия пари, но мне… мне это даже показалось очень милым поступком. — Удивившись собственной откровенности, она взглянула на своего спутника, не зная, как он отреагирует. — Боюсь, мне не следовало этого говорить.

— Вздор! — воскликнул Бригем. — Мне по душе ваша искренность. К тому же, если не ошибаюсь, я услышал весьма лестный комплимент в свой адрес. Могу ли я надеяться, что вы не только не были оскорблены предложенной мной ставкой, но и желали, чтобы я выиграл эту партию?

Лидия смущенно кивнула. Бриг был очень доволен и пребывал в отличном настроении. Они прогулялись по парку, и она вернулась домой только после четырех часов. Мэдлин стояла в холле и даже не пыталась скрыть, что ждала Лидию.

— Ты с прогулки? — с упреком спросила мать.

— Сама видишь. Мистер Мур пригласил меня прогуляться в его экипаже. Экипаж у него открытый, с кучером, и мы все время были на глазах у окружающих. Все было абсолютно респектабельно. Кстати, ты сама представила мне мистера Мура.

— Я об этом сожалею. Ты же знаешь, дорогая, что я хочу для тебя самого лучшего. Мне казалось, что я достаточно хорошо разобралась в его характере, но ведь и я могу ошибаться. Видя его интерес к тебе и твой к нему, я навела кое-какие справки. Говорил ли он тебе, например, о том, что почти двадцать лет прожил в Австралии? По твоему лицу вижу, что нет. Не надейся, он не был вольным поселенцем. Его сослали туда на каторгу за воровство. Он уголовный преступник, Лидия. — Заметив, как побледнела дочь, Мэдлин продолжала: — Возможно, это проклятие, которое передается от матери к дочери. Я помню, как мне льстило внимание твоего отца, как покорили меня его красивое лицо и обаятельная улыбка. Я знала…

— Прошу тебя, мама, не надо повторять эту историю. — Лидия поняла, что мать говорит не о Сэмюеле Чедвике, а о ее настоящем отце Маркусе О'Малли, каторжнике из Австралии, который приехал в 1849 году в Сан-Франциско. Его и ему подобных с презрением называли сиднейской саранчой. Это был народ необузданный, не признающий законов, пьяный от свободы, одержимый мечтой о легкой наживе. Шляясь ночами по городу, громя магазины и опустошая кассы игорных домов, они терроризировали старателей, лавочников и женщин. — Я уже знаю про тебя и Маркуса. Зачем бередить старые раны?

— Со своими страданиями я справлюсь, — отрезала Мэд-лин. — Но тебя я должна предупредить. Бригему Муру нельзя верить. Не повторяй моих ошибок. Я тоже в свое время верила, что твой отец не такой, как другие. Но он проявил свою преступную сущность. Доказательством тому является твое рождение. Неужели тебе хочется страдать, как страдала я? Такой человек, как Бригем, воспользуется твоей чистотой и уязвимостью. Он тебя затащит в постель…

— Хватит, Мэдлин, — послышался голос стоявшего в дверях Сэмюела Чедвика.

Мэдлин испуганно взглянула на неожиданно появившегося мужа.

— Ты не все слышал и не знаешь, о чем я разговариваю с дочерью, — холодно заявила она.

— Я слышал достаточно, — насмешливо сказал он. — Оставь ее в покое. Даже тебе должно быть ясно, что твои предостережения принесли ей больше вреда, чем пользы.

Мэдлин собралась было возразить, но передумала и, с вызывающим видом вскинув голову, выскользнула из комнаты.

Сэмюел уселся на оттоманку, и Лидия, опустившись на пол, положила голову ему на колени и горько разрыдалась.

— Зачем я родилась? — всхлипывая, бормотала она. — Каждый раз, когда мама смотрит на меня, она вспоминает… Она меня ненавидит. И ее можно понять.

Сэмюел нежно погладил Лидию по голове:

— Нет, дорогая, она не ненавидит тебя, она просто тревожится, но не умеет этого выразить и, сама того не желая, причиняет тебе боль. Не забывай, что ты моя самая большая радость. В этом можешь не сомневаться. — Лидия приподняла голову и взглянула на отчима. На ее лице появилась улыбка, которая всегда согревала его сердце. — По правде говоря, я слышал лишь конец вашего разговора. Кажется, речь шла о Натане Хантере? Мэдлин была в ярости, узнав о нашем пари.

— Нет, — сказала Лидия, утирая слезы. Она старалась говорить беззаботным тоном, но ее подбородок предательски дрожал. — О мистере Хантере мы говорили раньше. А сейчас речь шла о мистере Муре. Мама выяснила, что он англичанин, приехавший из Австралии.

Сэмюел слегка приподнял брови и погладил седеющие усы.

— Каторжник? Лидия кивнула.

— Но как твоей матери удалось узнать об этом? Мистер Мур сам поделился с ней своим секретом? Похоже, что она чего-то недоговаривает. — «И это весьма вероятно», — подумал он. — Как тебе известно, не каждый из ссыльных был повинен в убийстве. Многие были осуждены за незначительные преступления против собственности. Я не оправдываю воровство, но трудно не посочувствовать мальчишкам или мужчинам, которых сослали на каторгу за кражу зонтика или, например, курицы, чтобы накормить голодающую семью.

— Ты думаешь, что подобное случилось и с мистером Муром? — спросила Лидия. — Мама сказала, что он пробыл в Австралии около двадцати лет. Он был моложе меня, когда его сослали. Еще совсем ребенком.

— Не знаю. Но почему бы тебе не спросить об этом у него? Возможно, он будет даже рад облегчить свою душу.

— Даже если он был каторжником, — сказала она, — то, судя по всему, сейчас он стал весьма состоятельным человеком. Вспомни, сколько он вчера проиграл за карточным столом. — На мгновение у нее мелькнула надежда, что Бригем Мур — исправившийся преступник, но потом она печально нахмурилась и закусила нижнюю губу. — Но возможно, деньги у него краденые. Как я раньше об этом не подумала? А что, если…

— У тебя разыгралось воображение, а это ни к чему хорошему не приводит, — сказал Сэмюел и, наклонившись, поцеловал Лидию в лоб. — Ну, перестань хмуриться, дорогая. Если я не ошибаюсь, тебе пора готовиться к встрече с мистером Хантером.