Читать книгу "Международное тайное правительство - Алексей Шмаков"

IV. Результаты осуществления помянутых узаконений выражаются в следующем. При заключении договора 1832 года Россия уже имела определенные законы об иностранцах, а в частности, об иностранных евреях. Этими законами ограничивался допуск иезуитов, цыган, евреев и праздношатающихся (указы: 5 апреля 1722 г., 26 апреля 1727 г., 2 декабря 1742 г., 16 декабря 1743 г., 25 апреля 1744 г., 4 декабря 1762 г., 24 августа 1765 г., 21 января 1788 г., 9 мая 1802 г., 9 сентября 1805 г., 1 и 18 июля 1807 г., 29 марта 1815 г., 29 июля, 14 ноября и 23 декабря 1824 г., 27 августа 1825 г., 25 мая 1827 г., 28 декабря 1828 г., 29 ноября 1829 года, и 6 февраля 1830 г.; смотри также Свод Закон. 1832 г., Зак. о сост. равно как Устав о паспортах). Поименованными или какими-либо иными узаконениями своими Россия при заключении договора 1832 г не поступалась. Они продолжали действовать и применялись, между прочим, к американским евреям, непререкаемо в течение почти 79 лет. Лишь затем, а именно в 1911 г., конгресс Американских Штатов вздумал протестовать, да еще, как нарочно, в период, когда законы о евреях вообще, а с 1905 года в особенности, были у нас весьма значительно смягчены. Несообразность протеста раскрывается и путем факта, что тогда, как из девяноста трех миллионов населения Соединенных Штатов мы ограничиваем приезд лишь двух миллионов евреев, т. е. всего около двух процентов, Северная Америка из полутораста миллионов русских подданных запрещает доступ не менее, чем пятнадцати миллионам, следовательно, – десяти процентам. Вдобавок, закрывая двери, не только монголам, но и всяким магометанам из России, как многоженцам, она не пустит к себе и русского, если, например, у него меньше ста долларов в кармане наличными либо еврея, буде он страдает даже не паршами, а трахомой или хотя бы, таким душевным либо физическим недостатком, который, по мнению врача, поражает способность добывать пропитание…

V. Не ограничиваясь изложенным, конгресс С.-А. Соединенных Штатов законом от 3 марта 1887 г.: а) лицам, не состоящим гражданами Соединенных Штатов или не объявившим в установленном порядке о намерении сделаться таковыми, равно как обществам с основным капиталом, из которого более 20 % принадлежат иностранцам, воспретил приобретение недвижимой собственности на всем пространстве Штатов и в округе Колумбия; б) обществам для сооружения железных дорог, каналов или шоссе, хотя бы эти общества были в Штатах узаконены, равным образом, запретил приобретение земель более того, сколько необходимо для самой эксплуатации предприятия, и в) всякое недвижимое имущество, вопреки сему приобретенное, определил конфисковать в пользу Соединенных Штатов; г) на генерального прокурора возложил обязанность требовать конфискации через судебные установления, и д) признал, что, устраняя без внимания обстоятельства формального свойства, возражения сторон, разнообразие особенностей в отдельных случаях и всякие другие случайности, к главному предмету не относящиеся, суд повинен разрешить вопрос о правах Соединенных Штатов по существу.

Будучи крайне стеснительным и нарушая принцип взаимности, так как в России нет подобных ограничений для американских граждан, этот закон, тем не менее, применяется во всей силе и к русским подданным, несмотря на то, что был издан 55 лет позже изданием такого же закона против американцев. Но, что бы сказал конгресс, а в особенности, какой гвалт подняли бы тамошние евреи, если бы мы взяли на себя инициативу, предвосхищенную Соединенными Штатами…

VI. Равенство американских граждан пред своим законом не обусловливает de jure такого же равенства и пред русским законодательством. Как самый трактат 1832 года, так и закон 3 марта 1887 года убеждают в этом неопровержимо.

VII. Стало быть, лишенное всяких оснований домогательство конгресса ниспровергается, сверх того, как началами международного права, так и собственными узаконениями Соединенных Штатов.

VIII. Не настолько, без сомнения, наивны члены конгресса, чтобы и самим этого не понимать. Узаконения же о паршах или об исключении письма на еврейском языке из признаков грамотности переселенца являются ключом загадки. Если не пресечь вовсе, то, по крайней мере, уменьшить наплыв «избранного» народа в Америку, – такова, очевидно, ближайшая цель данного образа действий. А если пред американскими законодателями блеснула надежда вернуть малую толику сынов Иуды в Россию, то это лишь еще раз показывает, как искренно в Штатах радуются нашим транспортам Талмудистов и с какой прямотой защищают их американское равноправие. Но если, по склонности к иронии, «дядя Сэм» при разрушении трактата не прочь был позабавиться над русским народом, то, надо сознаться, он жестоко поплатился.

И поделом… На международной сцене нельзя вести себя, как носорог в посудной лавке!..

Нарушая международное право, отказ Америки вреден для нее же и выгоден России.

I. Divide et impera – иезуитский принцип рационален для того, кто умеет его применять, но и опасен, так как приговаривает пользующегося к служению неправде, а это исключает последовательность и может привести к возмездию. Истина всегда себе верна, а ложь обманчива даже для своего автора, ибо дара предвидения никому не дано. Тем не менее, сыны Иуды стремятся жить обманом, за что и бывают караемы судьбой. Начиная с глубокой древности, они эксплуатируют тайные общества, корыстолюбие и страсти человеческие. Проводя совет иезуитов до конца, они не довольствуются противоречием интересов, а сами его создают, и не всегда безнаказанно, стравливая гоев для завоевания ими же самими собственного рабства. Таков, между прочим, и настоящий случай. Еще далеко неизвестно, чем он для Израиля разрешится и в С. Америке.

II. Расширяя программу, евреи переносят указанный метод и в области международных отношений. Через обладание исключительными условиями позволяют себе иной раз такую роскошь, что не только идут к статс-секретарю Гэю по поводу кишиневского разгрома, но и настраивают дипломатическое вмешательство ради бессмысленных притязаний Финляндии. Сообразно с этим они пытались и раньше действовать на Америку для достижения «равноправия» в России. До сих пор, однако, это ограничивалось торопливой перепиской и не приводило ни к чему. Кроме того, еврейству довелось убедиться, что слушать его в Вашингтоне станут не более одного раза в четыре года, т. е. в период президентских выборов. Посему кагалом определено было использовать нынешний момент всецело, так как, находясь почти в равновесии, демократическая и республиканская партии равно мечтают о надбавке, которую дадут иудейские голоса.

III. Дело, однако, в том, что, во-первых, акт 1832 года был заключен, когда в С. Америке израильтян еще почти не было, и, во-вторых, хотя сейчас их уже два миллиона, тем не менее, огромное большинство – «русские» евреи. Другими словами, неприличие отказа продолжать договор усугубляется цинизмом американского намерения облагодетельствовать преступных или бежавших из России евреев в обиду еврейству легальному.

IV. Ярко свидетельствуя о единстве евреев в мире, домогательство сие не выдерживает, однако, критики даже с точки зрения самого кагала. Беспримерное вообще пререкание с другим государством о внутренних его порядках становится немыслимым, когда касается евреев. Действительно, были времена, когда, считаясь просто жидами, они являлись, например, либо собственностью городов, либо рабами германского императора. Тогда еще, пожалуй, могла бы идти речь о защите «чужой собственности». Но не то раскрывается ныне. Правда, домогаясь гражданских прав в эпоху Революции, сыны Иуды объявили себя благороднейшими из французских патриотов. Увы, едва национальное собрание закрыло на эту ложь глаза, как евреи начали сбегаться из всей Европы и требовать признания себя французами. А как только Натан Ротшильд успел собрать 10 000 000 рублей, похищенные им на лондонской бирже в один день вслед за битвой под Ватерлоо, так те же «галлы из Бердичева» переименовали себя уже во французских евреев наряду с иными, голландскими, испанскими, немецкими, польскими и т. д. сынами Иуды. Это было довольно нелепо. Ибо что такое, в сущности, новозеландский, трансвальский либо мексиканский еврей? Не очевидно ли, что, перебегая из Венеции в Лондон, д'Израэли оставался все тем же евреем, но не делался англичанином, как никогда не бывал итальянцем? К сожалению, явное глумление кагала оставалось терпимым, пока сами же иудеи не решили отменить свой маскарад. Мы видим, что когда «воздушность» их гешефтов достигла такового апофеоза, что, положим, Гондурасский заем разошелся по карманам биржевых акул и шакалов сполна, правительству же республики не оставалось ни гроша и, тем не менее, оно увидело себя в долгу на многие миллионы пред той же биржей лейб-органа кагала в Австрии «Neue Freie Presse», Герцль провозгласил сионизм, иначе говоря, прекратил именование еврейства не принадлежащим ему званием. Тогда и арийские народы убедились, что никакой перемены не происходило. Перед ними опять стали просто жиды или, выражаясь элегантнее, жидовские евреи, либо, еще мягче, еврейские евреи. Повторяя и рекламируя свои съезды в Базеле и восхищаясь замыслом обосновать новое иудейское царство в Иерусалиме, сионизм меньше всего, конечно, думает об учиняемой им государственной измене. Да и мы сами этого замечать не хотим, как явствует хотя бы из разрешения всероссийского конгресса сионистов в 1903 году, допущенного в Минске таким министром внутренних дел России, как В. К. Плеве. Из сказанного следует, что и в С. Америке проживают евреи, но нет американских граждан Моисеева исповедания, как никогда, разумеется, не переставали быть лишь членами «избранного народа» те «polacy mojzeszowego wyznania», которые заигрывали с поляками в 1905 году, пока не перегрызлись в 1907. Отсюда проистекает далее, что, рассуждая юридически, вашингтонское правительство не имеет права защищать евреев, хотя бы и прибежавших в С. Америку, так как сыны Иуды не признают его за свою государственную власть. Заключительный же вывод должен быть из этого таков, что и помимо беззаконности, а значит, недействительности вмешательства американского конгресса в русское законодательство вообще, отказ от договора 1832 г. ничтожен именно в сфере международного права еще и в виду факта, что покровительство евреям не касается конгресса. Таким образом, несомненно, что Россия de jure неспособна унизить звание американского гражданина в лице еврея, ибо для него это звание маска, личина, а не сущность. Между тем лишь к определенной юридической личности могут относиться правомерные договоры.