Читать книгу "Небесная музыка. Луна - Анна Джейн"

Наследство – это идея фикс Эммы. Претендентов на деньги отца – множество: у Дианы несколько старших братьев – сыновей от предыдущих браков.

Наследником империи считается Аарон, самый старший. Ему чуть больше тридцати, он умен, образован, но, что самое главное, – благоразумен. Именно Аарона отец всегда ставил в пример остальным братьям Дианы – страший сын вел себя безукоризненно и ничем не запятнал честь семьи.

Выполнял каждую заповедь святого Мунлайта.

И если к Аарону отец относится подобающим образом, то остальных словно и не считает за своих детей. Однажды Диана даже слышала разговор горничных о том, что отец всегда делает генетическую экспертизу, чтобы точно знать – его это ребенок или нет. И, наверное, тогда окончательно поняла, что не слишком нужна отцу.

Виктор по какой-то причине с самого детства не заслужил отцовскую любовь и вечно находится в тени родного старшего брата Аарона. Он не так умен и не так хорошо разбирается в бизнесе и в управлении делами компании, однако, наверное, именно Виктор с детства вызывал у Дианы наиболее теплые чувства. Спокойный, размеренный, флегматичный – он больше всего на свете любил рисовать и книги, и даже читал иногда сказки сестре. Сейчас мать считает его самым слабым соперником в битве за наследство – Виктор отлучен от семьи Мунлайт, словно грешник от церкви. Дело в том, что у Виктора есть женщина – обычная продавшица – и незаконнорожденный ребенок. Он скрывал их несколько лет, однако не так давно Николас узнал правду. Для него это было ударом – Виктор был обручен с Беллой Харрелл, дочерью партнера отца. Диане было жаль, что так вышло, но она ничего не сказала брату, когда видела его в последний раз – уходящего из дома без вещей. Отец запретил брать что-либо.

Следующие претенденты на наследство – два средних брата Джек и Уилсон. И они со своей матерью, некогда знаменитой актрисой, готовы драться за наследство – и с другими, и между собой. Диана никогда не чувствовала с ними родства – слишком они были не похожи. В отличие от Аарона и Виктора, Джек и Уилсон, которым исполнилось двадцать пять и двадцать шесть, были настоящими представителями «золотой молодежи». Они оба обожали тусовки, развлечения, внимание красивых девушек, дорогие машины. И вовсю прожигали жизнь, пользуясь влиянием и деньгами отца. Однако не так давно отец отправил Джека в армию, узнав о том, что тот употребляет наркоту. А Уилсона на неопределенное время лишил финансовой поддержки, когда ему стало известно о нелегальных гонках, в которых тот участвовал.

Диана – пятый ребенок Мунлайта, единственная дочь, и мать боится, что ей, как самой младшей, ничего не останется. Диана же боится, что ничего не останется от нее самой. И ей

не нравится то, что она должна беспрекословно слушать родителей. Но если мать она любит, хоть и холодной любовью, то отца попросту опасается. Всего одно его слово – и ее жизнь может разрушиться. Он уже грозился отправить ее в частный элитный пансионат – правда, это было во время учебы в школе. А сейчас он может отослать ее за границу. Если узнает обо всем, разумеется. И тогда – конец мечте.

– Зачем ты это сделала? – все продолжает вопрошать мать. – Зачем? О чем ты думала?!

– Я думаю, что это красиво, – негромко говорит Диана.

– От этого нужно избавиться до вечера. Вечером отец будет с тобой разговаривать, говорит мать. Кажется, мистер Марен посвятил ее во все планы отца.

– Я сделала ее только два дня назад, ее пока что нельзя свести, – отвечает Диана устало. Ей кажется, что в любой другой семье татуировка на теле дочери не вызвала бы столь бурной реакции. А в их семье все боятся гнева отца. Все хотят его денег.

– Как тяжело, – теребит изумрудную серьгу мать. Она никак не может успокоиться. И тогда ей в голову приходит гениальная идея. Ей так кажется, что гениальная, для Дианы это просто глупость.

Эмма отправляет свою личную помощницу Джессику в детский магазин, и та привозит пачки с переводными временными татуировками – такие покупают дети и подростки. Мать лично выбирает одну из них – вульгарную алую розу с лентой, на которой написано:

«Настоящая любовь» и лепит Диане на предплечье. Переводка смотрится неплохо – как настоящая татуировка, хотя, если внимательно приглядеться, можно понять, что это подделка. Но мать довольна результатом.

– Пусть отец думает, что ты сделала эту татуировку. Скажешь, что сведешь ее через пару дней. Он не должен видеть то, что ты набила и где.

Острый взгляд матери опускается в район солнечного сплетения, где под тканью футболки запечатлена настоящая татуировка, и Эмма качает головой. Она все еще считает дочь глупым подростком. А Диана считает глупой мать.

Отец и правда вызывает Диану к себе – уже почти в полночь, после того, как злой и уставший возвращается после длительных переговоров с китайскими партнерами, которые старательно освещают прикормленные СМИ. Дети не являются смыслом его существования, но иногда он вдруг начинает чувствовать себя обязанным наставить их на путь истинный. В прошлом году он узнал, что Уилсон курит травку и в клубах закидывается экстази – не постоянно, а от случая к случаю. На следующий день Уилсон собирал свои вещи, а еще через сутки уже находился на военном полигоне. До сих пор брат проходит службу где-то в Средней Азии.

Диана спускается на первый этаж их огромных двухуровневых апартаментов, минует приемную, в которой сейчас нет секретаря, но находятся двое охранников, застывших у двери, и с опаской заходит в кабинет отца. По размерам он напоминает читальный зал в библиотеке. И так же, как в библиотеке, тут много книг, а в воздухе разлилась вязкая тишина, в которой тонут полутьма и прохлада. Здесь нет ничего лишнего – никакой позолоты, витражей, колонн, пилястр, лепнины, потому что отец любит выдержанность, пространство и четкость линий, он знает, что настоящая роскошь строга. Стены в его кабинете отделаны дубом и эбонитовым деревом. По полу послушно стелятся мраморные плиты молочного цвета. Высокий потолок украшен прямоугольными кессонами со встроенными светильниками. Из мебели кроме книжных высоких шкафов здесь есть лишь массивный стол и два кожаных кресла.

Диана идет в самый конец кабинета по холодным мраморным плитам – ее шаги раздаются неожиданно громко, хоть она и пытается ступать мягко. Отец сидит за письменным столом у огромного окна, занавешенного тяжелыми сливовыми портьерами, и один этот стол стоит, как небольшая квартира, – он антикварный, за ним сидел кто-то из французских королей.

Отец откидывается на спинку кресла и внимательно смотрит на Диану.

– Здравствуй, папа, – говорит она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. Он лишь кивает ей и делает жест рукой, предлагая присесть. Диана послушно садится, складывая руки на коленях. Кресло красивое, но неудобное: низкое, какое-то шаткое, ужасно мягкое – кажется, что куда-то проваливаешься. В нем некомфортно сидеть, постоянно скрипит кожа, и почему-то начинаешь ощущать себя ничтожно маленьким – особенно по сравнению с отцом, кресло которого намного выше.