Читать книгу "Большая книга ужасов 76 - Елена Усачева"

Мара молчала. Лучше бы, конечно, говорила. За разговором время быстрее летит. Но она молчала, и в молчании мы вышли к дому. На земле еще можно было различить круг. В стороне где-то должна была быть могилка.

— Это все из-за него! — ткнула в меня пальцем Мара.

Так, я передумал, молчи дальше.

— С ним ведьма общается! Они договорились! Он нас убьет, а она его выведет.

— Дура совсем? — буркнул я.

— Тогда встань в круг!

Я встал. Даже взял Мару за руку. Противная у нее была ладонь, мягкая и влажная.

— Закрыли все глаза, — приказала она.

Чернов вздохнул.

Я закрыл глаза и представил, как еду с Сумерником на его «Ниве» по дороге. По нормальной такой дороге, где есть и другие машины. И все хорошо. Моторчик гудит, шинки шуршат, из приоткрытого окошка свежий ветерок. На обочине появляется Петька из нашего поселка. Стоит такой ссутулившийся, руки в карманах.

— Удачи вам! — бросает он вслед и бредет дальше по дороге.

Я вздрогнул и открыл глаза.

— Петька, — пробормотал я. — Это он со своей удачей нам все испортил.

— Молчи! — сквозь зубы процедила Мара. Она стояла с закрытыми глазами и сосредоточенно махала рукой — рубила мертвых сестер огненным мечом.

— Мы когда уезжали, нам Петька удачи пожелал. С этого все и началось.

— Ну и что, нам батя тоже удачи пожелал, когда уезжал, — сообщил Чернов. Он совершенно не собирался погружаться в себя и искать тайные ходы для встречи с потусторонним.

— Вы все всегда портите! — заорала Мара, открыв глаза. Бррр… с такой ночью встретишься — забудешь, где туалет находится. — Мне не хватает сил ее победить. Ешьте землю!

— С ума сошла?! — попятился безотказный Чернов.

— Ешьте!

— Тебе лечиться пора, — высказал я свою мысль вслух. А то чего все молчу и молчу? Вдруг решит, что я соглашаюсь. Мама всегда говорит: «Молчание — знак согласия». А я был очень даже не согласен. Может, заманить Мару на крыльцо и долбануть дверью? Птичку прибило — ее в чувство приведет.

— Ведьмы в этой земле захоронены, если съесть землю с их могил, то обретешь их силу, — убедительно вещала Мара.

От мысли про могилу и землю меня замутило.

— Давай начни, а мы посмотрим, — предложил я. Знаем мы таких активных. Они громко кричат, а потом ничего не делают.

— Это ты! Все ты! — пошла на меня Мара.

Припомнилось, как меня хватали за шкирдон и кидали в стену. Я попятился. Этой ума хватит — так зашвырнет, я потом руки-ноги буду долго собирать.

— Спокойно! — Что говорить дальше, я не знал. — Чернов! Утихомирь родственницу!

Я прыгнул за спину двоюродного. Вялый он какой-то. Так и стоял на месте.

— Ешь! — неслась на меня Мара.

Я схватил Чернова за плечи, прикрываясь им как щитом. Но щит вдруг присел, цепанул земли, посмотрел на добычу, еще рукой свободной так провел, словно пылинки смахивал и распахнул рот.

Зря я отвлекся.

— Ты! Это ты! Твой навигатор! Дурррррацкий!

Мара визжала оглушительно, еще и кулаками ухитрялась ударять в самое больное место. А потом я обо что-то споткнулся и упал. И сам не заметил, как уткнулся лицом в землю. Рот у меня, понятно, был открыт, потому что я тоже кричал. Что кричат в такие моменты? Что-то нехорошее про всех родственников Мары, вместе взятых. И что она меня ненавидела всегда.

Я задохнулся от земли, завыл, сбросил с себя эту ненормальную. На зубах неприятно скрипел песок. Еще привкус какой-то у земли был противный. Горло перехватило.

Сидящая на земле Мара торжественно раскинула руки, загребла справа и слева и, не глядя, сунула в рот и то и другое.

Казалось, меня сейчас вырвет!

Я рванул к баку около дома. Черпанул горстью воду, выпил. Продышался. Черпанул еще. Рядом булькали. Чернов припал к воде лицом. Я закрыл глаза. Во дурдом! Намочил руку, провел по лбу. Вода чем-то пахла. Чем-то кислым. Железом, наверное.

Железом…

Сдавило голову. Словно узкую шапку натянул. Веки сразу стали тяжелыми. Посмотрел на Чернова. Он стоял, согнувшись над баком, смотрел на воду. Может, ему нравились круги, расходящиеся от капель, стекающих с лица. Он как-то неловко перебрал руками край бака и упал.

Перед глазами все поплыло. Я увидел Мару, вытирающую платком мокрое лицо, а потом ноги перестали чувствовать землю.

Скрип-скрип, скрип-скрип…

Стул. Раскачивается на задних ножках. На стуле сидит она, в полосатой юбке.

Скрип-скрип, скрип-скрип…

«Дорога — это всегда неожиданности. Люди наивны, они выходят из дома и думают, что благополучно придут к месту назначения. Но они не знают, что на их пути уже замерз лед, уже готов обрушиться карниз. Да тот же ветер — он черт-те что может принести. Может песок, может пакет, а может целый дом. Поэтому в пути всегда нужна удача. Удача проведет тебя по маршруту, что ты задумал. А без удачи заедешь в ведьмино болото, ни за что потом не выберешься. Это тебе на удачу».

Она стукнула ножками стула, прекращая качаться, склонилась. Долго возилась, как будто что-то прикалывала мне на одежду или вкладывала в карман.

«А навигатор зря выбросили. Он нормальный. Самый обыкновенный».

Стол. Появился откуда-то. На нем наш навигатор. Наш. Я сразу понял. Я с ним вчера весь день провел, ни с чем уже не спутаю.

«Куда хотели, туда и вез. Только приехали вы ко мне. Да-да, болота, полесье, непроходимые чащи. Я рада, что вы пришли. Ваш страх — это такой мне подарок. Я умираю, мне надо кому-то отдать свою силу. Хочу, чтобы это был ты».

Я видел ее профиль. Наверное, красивая, я не понял.

«Слушай меня! И ты выйдешь. А они тебе не нужны».

С ней не хотелось спорить — родственники за эти пару дней порядком успели надоесть.

«Возьми на память. Он приведет тебя ко мне. — Она снова легко наклонилась, вкладывая мне что-то в руку. — И никого не жалей. Жалость — глупое чувство. Любить, переживать за кого-то — пустое. Думай о себе. Приходи!»

Пальцы чувствовали что-то теплое и мягкое. Оно тыкалось в ладонь, щекотало подушечки, пробегало быстрыми лапками, чуть покалывало коготками и снова щекотало. Стало смешно. Я дернул пальцами и понял, что лежу очень неудобно, подвернув ногу. В бок упиралось что-то жесткое.

Сразу вспомнилась земля, вода, падение. Сел. Сжал кулак.

Ведьма — это же был сон. Слишком яркий, чтобы его забыть. Ведьма мне дала клубок. Настоящий шерстяной колобок с болтающейся ниткой. Небольшой такой.

Клубка не было. Зато была мышь. Мышка. Не самая крупная. Она тянулась ко мне носом, привстав на задние лапки. Я глянул на свою ладонь — она еще чесалась. Вот как раз эти быстрые усики меня и щекотали.