Читать книгу "Николь. Душа для Демона - Мира Шторм"

Тесто льнуло к рукам. Тугое, как мои попутчики. Доброе, как солнце, последними лучами машущее из-за горизонта. Послушно мялось в руках, а я всё вспоминала его теплые шершавые ладони, и заботу, сдержанную, скупую и одновременно такую щедрую. И вкладывала в тесто всю благодарность, всю нежность, которая рвется из меня, да отдавать пока некуда.

И хорошо так стало. Вся грусть ушла. Я сидела и медленно мяла тесто, пытаясь угадать, где же будет та печь, в которой потом лепешки будем румянить. Но Джантар меня удивил – ушел сначала к кустарнику и долго придирчиво перебирал ветви. Вернулся с охапкой сырого хвороста, а потом сел напротив и начал выстругивать из них палочки. Длинные, прямые, они издавали терпкий свежий запах, когда с них снимали кору. Я все еще не понимала, как эти палочки помогут испечь лепешки, но улыбалась и терпеливо наслаждалась моментом.

Оказалось все просто – из теста катались крошечные лепешки, а потом оборачивались вокруг прутков. Словно шашлык на шампуре. Закутанные в тесто прутики мы разместили над тлеющими углями. Оставалось лишь их поворачивать понемногу, чтобы бока одинаково румянились.

Постепенно наш лагерь в сгущающихся сумерках начал обволакивать восхитительный запах.

И как же было здорово срывать руками обжигающие лепешки смешной формы, разламывать их и вдыхать добрый, насыщенный запах. Я шипела, смеялась, но не могла дождаться, когда они хоть немного остынут. Дула и дула, а после предложила Джантару. Я не сомневалась, что получилось вкусно. Тонкие, хрустящие, как и положено лепешкам без дрожжей.

Джантар не стал их брать. Не сводя с меня задумчивого взгляда, обхватил мои руки и притянул к себе. Наклонился и взял губами теплые куски прямо с моих ладоней. От смущения я не знала, куда глаза девать. И показалось, что все вокруг исчезло.

Неловко вытащила свои руки. Отвернулась, чтобы не видел моих пунцовых щек, и принялась счищать остальные лепешки. Мне почудился едва слышный смешок с его стороны. Вздрогнула от странного томительного ощущения и подскочила на ноги. Ну, где же все, почему не бегут на запах готовых лепешек? А все разошлись по своим делам, Талиса и вовсе ушла на реку. Темнел ее силуэт на фоне молочной заводи. Не глядя, я всучила по несколько кусков слегка удивленным мужчинам и с остатками пошла на берег к одинокой фигурке. Такой вечер хороший, что же она одна? Ветер мягко лежит на долине и почти не шевелится, и даже речка как будто присмирела. После долгой работы с тестом меня переполняла пьянящая энергия, хотелось петь, плясать или хотя бы просто дружно сидеть у костра. Я подошла к Талисе и протянула кусок побольше.

Она дернулась и посмотрела на меня так зло, что я даже растерялась.

– Ну, ты и дура, – вдруг произнесла она и схватила лепешку с моей руки. Отвернулась и снова стала смотреть на реку. Медленно щипала слоистые кусочки, кроша лепешку на землю.

***

Джантар прислонился к стволу дерева и отломил новый кусочек от последней остывшей лепешки. Он любил ночные дежурства, когда вокруг разливается тишина. После вечерних посиделок все расслабленно спали под пологом.

Какая же она восхитительно вкусная. И так напоминает дом.

Николь. Совсем ведь не понимала, что творит. Он в очередной раз убедился, что она совсем из другого мира, где не месят тесто для мужчины и не кормят с рук, когда хотят любовь показать и себя предложить. Он сразу это понял, а вот остальным понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Девушка, которая пекла лепешки для конкретного мужчины, вдруг понесла их всем остальным. То-то озадаченные были у них лица.

– Джан, для нее это ведь ничего не значит, – подошел к нему нахмуренный Эйдан, отряхивающий руки от крошек.

– Знаю, – усмехнулся Джантар ему в ответ.

– Объяснять ей будешь?

– Не хочу портить вечер. – Джантар хлопнул Эйдана по плечу. – Это просто еда.

И принялся наматывать следующую порцию лепешек на прутья.

От вечернего нечаянного пиршества осталась последняя лепешка, да и та быстро таяла в его руках. Сложно было объяснить, но нехитрая еда, приготовленная на углях, так остро напоминала стряпню матери, что размягчались внутренние узлы. От домашней еды теплело в вечномерзлом углу души, где таилась темная сущность. И такое же ощущение временного освобождения от непрестанной внутренней борьбы, что шла в каждом носителе драконьей крови, возникало от еды, приготовленной руками Николь. Словно внутренний зверь затихал, засыпал ненадолго, давая отдых уставшим нервам.

Глава 12

Я шла к реке мыть руки. За ночь в расставленную сеть Тахира попалась рыба, и я с утра помогала ее готовить, смазывая разделанные кусочки смесью масла и соли. После вчерашнего вечера стена колкого отчуждения, припорошенная вежливостью, между мной и остальными стала подтаивать. Эйдан к лепешкам заварил крутой пахучий чай. Мы сидели у костра под звездным небом, держа дымящиеся чашки, и болтали. Так легко и так просто, словно знакомы друг с другом много лет. И я быстро ощутила – вот оно, время для вопросов. От меня не отмахнутся, а я готова слышать. И первое, что спросила, едва все отсмеялись очередной шутке, – что значит «необычные люди».

– Много столетий назад, когда люди, словно младенцы, еще ничего не знали о мире, жили на берегах рек в соломенных хижинах и ели рыбу, с неба к ним спустился уставший и опечаленный бог-дракон, – начал рассказывать Эйдан, прожевав очередной кусочек лепешки. – Несокрушимый владыка небес предстал перед жителями потускневшим, словно старая медь. В черной бороде прятались жестко поджатые губы, а лоб перечерчивали морщины. Люди приветили грустного бога, одарили всем, чем владели, щедро накормили и напоили, а после разместили в лучшей хижине. Но что дракону скромные радости простых смертных? Лишь шумно вздохнул он и скрылся в хижине. Бог жаждал иного и хотел получить желанное добровольно.

Расстроенные мужчины собрались в доме совета и стали обсуждать, чем же они могут развеселить почитаемого гостя. Ведь тот не случайно пришел в их становище, а значит, именно им нужно найти способ разжечь огонь радости в груди потускневшего бога. Всю ночь просидели они в круге, бесконечно перебирая варианты. Всё казалось недостойным.

Тем временем собрались в соседнем доме девушки того селения. Они не стали обсуждать, как развеселить бога. Будущие женщины, они видели в нем мужчину и знали: единственное, что могут подарить ему – женскую нежность. Доброту и ласку.

Пока мужчины сердито трясли бородами, девушки бросали жребий. Не корысти для, не из тщеславия, не ради народа, а из желания подарить тепло тому, кто когда-то, давным-давно создал их мир. И та, которая вытягивала длинную соломинку, убегала в хижину к богу.

Чернобородый великан с улыбкой встречал каждую. Принимал ласку и нежность и щедро одаривал в ответ. Семь прекрасных юных жемчужин познавали неизведанное удовольствие в его руках, а он терпеливо ждал одну-единственную. Лишь когда в восьмой раз отворилась дверь хижины, к нему пришла она: нежная, как лепесток лилии, чистая, как рассвет, красавица Ани. Ради нее дракон спустился с неба.