Читать книгу "Воды Дивных Островов - Уильям Моррис"

При этих словах Виридис подняла взгляд, и глаза её засверкали, и щёки заалели, и молвила она: «Сестра, сестра! Ровно так же и не иначе, как они желают нас, так желаем и мы их; не просто доброе расположение к ним движет нами, но страсть и любовный жар».

Тут Атре пришлось закраснеться пуще Виридис; однако одно только прибавила дева в чёрном: «Я поведала тебе о том, Заряночка, потому что, сдаётся мне, воспитана ты в простоте и неведении, вдали от мужей; однако в мире сыновей Адамовых об этом знает всяк и каждый». Отвечала Заряночка: «Правду сказала ты про меня. Однако о подобной любви каким-то образом проведала я задолго до дня сегодняшнего; и теперь, в то время как беседуем ты и я, кажется мне, что древнее это знание волною нахлынуло на меня и переполняет сладостью сердце. О, что за чудо – обрести в ком-то подобную любовь и быть любимой подобною любовью!»

«Не бойся, дорогая сестрица, – отозвалась малютка Виридис. – Такая, как ты, не станет жаловаться на безответность того, кого суждено тебе полюбить. Не так ли, сестрица Атра?» Молвила Атра: «Да, подобная любовь настигнет её столь же верно, как и смерть».

Девы ненадолго замолчали, и словно бы благоухание сладких благовоний разлилось по залу. Заряночка трепетала, щёки её то краснели, то бледнели, сердце неистово колотилось, и сладость желания сокрушала её. Ещё грациознее стали движения девушки, и поставила она ножку к ножке и подивилась гладкости своей кожи; нежным было её тело, каковому в один прекрасный день суждено было пробудить любовь столь страстную.

И снова робко обратилась к подругам Заряночка и молвила: «Выходит, у каждой из вас есть тот, кто любит её и желает только её и не другую?» – «Именно так», – отвечала Виридис. «Что это за блаженство, должно быть! – воскликнула Заряночка. – Теперь тем более дивлюсь я, что вы так хлопочете обо мне и хоть на мгновение обо мне задумались; воистину вы ещё добрее, чем я думала».

Отвечала Атра, улыбаясь ей: «Нет, шила в мешке не утаишь; и признаюсь тебе: на самом-то деле мы – сродни купцам, что ценою доброты пытаются выторговать у тебя нечто, а именно, чтобы отправилась ты с поручением от нас к трём нашим возлюбленным». – «Всенепременно, – отвечала Заряночка, – ничтожная это плата за то, что спасли вы жизнь мою и душу; и даже если бы пришлось мне пройти босиком по раскалённым угольям, я сделала бы и это. Однако же, ежели я могу отправиться отсюда к вашим возлюбленным, почему не можете вы трое уплыть со мною вместе?»

Отвечала Атра: «Вот почему: твоё судно, Посыльная Ладья, в которой прибыла ты сюда, отчасти сродни твоей госпоже и нашей; и здешняя госпожа заговорила её противу нас; и теперь, ежели мы только прикоснёмся к чёлну, поднимется такая страшная буря и шум столь ужасный, словно бы небо готово обрушиться на землю; и Королева тотчас же набросится на нас, и погибли мы; ибо, как ты вскорости услышишь, это было доказано. Но что до тебя, над тобою заговор не властен. Воистину не знаю я, почему твоя повелительница не заговорила ладью и противу тебя тоже; может быть, потому что сочла, будто не посмеешь ты воспользоваться ею и даже близко не подойдёшь».

Призадумалась Заряночка и решила, что так оно и есть: колдунья положилась на то, что не осмелится пленница воспользоваться Посыльной Ладьёй, да и не будет знать, как, даже если найдёт её; а ежели и найдёт, то она, ведьма, отучит пленницу ходить в ту сторону. И теперь поведала Заряночка подругам свою историю гораздо более подробно, нежели давеча, умолчав только о том, что касалось Абундии; и повторила слово в слово всё то, что сказала ей госпожа, перед тем как превратить в лань. Виридис слушала, дивилась и жалела бедняжку. Атра же сидела неподвижно, словно бы удручённая чем-то. Но вот, наконец, заговорила она: «Как бы то ни было, мы отошлём тебя с острова завтра на рассвете и примем на себя последствия; а ты отвезёшь по верному знаку тем троим, что нас любят. Ибо полагаем мы, что они ничего не позабыли, но до сих пор разыскивают нас».

Отвечала Заряночка: «Что бы ни поручили вы мне, я всё исполню и по-прежнему буду почитать себя вашею должницей. Но теперь, прошу вас, угодите ещё немного несчастной пленнице».

«Как же? – воскликнули обе дамы. – Мы готовы». Молвила девушка: «Не будете ли вы так добры рассказать мне, как попали сюда и как жили с тех пор, как впервые здесь оказались, и по сей день?» – «С охотой, – отвечала Атра, – слушай!»

Глава VI

Атра рассказывает о том, как она и её подруги оказались на Острове Непрошеного Изобилия

«Мы родились и выросли в том краю, что лежит на юго-западе, у берегов этого Великого Озера; и жизнь наша текла счастливо, и сдружились мы, ещё будучи детьми, и так, оставаясь дорогими друзьями, повзрослели и достигли поры девичества. Многие мужи искали нашей руки, но наши сердца не склонялись ни к кому, кроме троих, что славились красотою, добротой и отвагой; ты можешь называть их Золочёный Рыцарь (это избранник Авреи), Зелёный Рыцарь (избранник Виридис) и мой избранник, Чёрный Оруженосец. Но на наше несчастье, в силу давних распрей, что тянулись с незапамятных пор, любовь эта навлекала опасность и на них, и на нас; потому жили мы в сомнении и тревоге.

И вот настал день, а ныне тому три года, когда король всей земли явился со свитой в наш приозёрный край и созвал суд и сход на широком зелёном лугу у воды. Но едва освятили сход и военный рог возвестил Божий Мир, явились мы трое, скорбные дамы, облачённые в чёрное, преклонили мы колена перед владыкой нашим королем и взмолились, чтобы выслушал он нас. Король же нашёл, что мы хороши собою, потому в сердце его родилось сострадание к нам, и велел он нам подняться и говорить.

И поведали мы свою историю, говоря, что раздоры, и раны, и смерть встали между нами и нашей любовью; и рыдали мы и сокрушались, что суждено погибнуть нашей любви оттого, что мужи враждуют друг с другом, но не с нами.

Король милостиво взглянул на нас и молвил: «Кто же эти молодцы, ради которых сии прекрасные дамы так хлопочут?» И назвали мы наших возлюбленных, помянув, что они здесь, на сходе; король же знал их за воинов весьма отважных, что сослужили ему добрую службу; и провозгласил он их имена, и повелел выйти из толпы. И выступили они вперёд, Золочёный Рыцарь, Зелёный Рыцарь и Чёрный Оруженосец (а к тому времени и он тоже стал рыцарем); однако в ту пору все трое облачены были в чёрное и безоружны, ежели не считать мечей у пояса, без которых никто из наших мужей на сход не являлся, будь то барон, граф или герцог, или сам владыка наш король.

Тогда король поглядел на нас и на них, рассмеялся и молвил: «Прекрасные дамы, вольно ж вам водить меня за нос; так и весь поневоле стронусь с места. Вы, трое рыцарей, известные мне своей преданностью и отвагой, возьмите каждый свою возлюбленную за руку, и завтра же сыграем свадьбы». Кто же и обрадовался, как не мы? Но не успел договорить король, как заволновался сход, ибо вражда и раздор вспыхнули снова, и люди толпами ринулись друг на друга, извлекая из ножен мечи и потрясая ими. Тут король поднялся с места, и говорил долго и красноречиво, и пришёл в великую ярость, ибо никто не прислушался и не внял ему. И стояли там наши возлюбленные: они одни не положили рук на рукояти мечей, но со спокойными лицами ожидали своей участи среди всеобщей смуты. И прекрасны они были. Наконец вмешались мудрецы и престарелые бароны и разумными словами уняли беспорядок, и толпа малость притихла. Тогда молвил король: «Что же это такое, таны* мои? Я полагал, что враги мои далеко, а все собравшиеся здесь – друзья мне и друг другу. Но теперь придётся нам испробовать иное средство». Тут оборотился он к нашим избранникам и молвил: «О паладины, настолько ли влюблены вы в Любовь, чтобы сразиться за неё?» Рыцари подтвердили, что так, и возгласил король: «Тогда объявляю я, что эти трое будут биться противу любого, кто захочет скрестить с ними мечи, с заутрени и до полудня, и тот, кто одолеет одного из них, получит его даму и женится на ней, ежели пожелает, а ежели нет, возьмёт за неё выкуп. А состоится сей турнир в двухмесячный срок, на этом же зелёном лугу, едва возвращусь я от южных границ, куда ныне направляюсь. Когда же завершится поединок, пусть всяк склонится перед судом Господним, по сердцу ему это или нет, ежели только дороги ему жизнь и плоть. А теперь да воцарится на это время мир и доброе согласие промеж всех; и ежели кто мир нарушит, будь он благородного происхождения или низкого, богат или нищ, смерд или граф, клянусь душами моих предков, что не потеряет он ничего, кроме жизни».