Читать книгу "Юлий Цезарь - Филипп Фриман"

Однако он не использовал свою болезненность как предлог для изнеженной жизни, но, сделав средством исцеления военную службу, старался беспрестанными переходами, скудным питанием, постоянным пребыванием под открытым небом и лишениями победить свою слабость и укрепить свое тело[19].

Когда Цезарь боролся за право стать консулом, он на здоровье не жаловался. Заключив тайный союз с Помпеем и Крассом, Цезарь искал и других союзников среди членов сената и магистратов, которые помогли бы ему противостоять оптиматам. Более всего Цезарь нуждался в сотрудничестве с народным трибуном, который бы использовал вето, не допуская принятия нежелательных Цезарю решений его противников, и который бы ему помогал проводить законы, им подготовленные, в народном собрании. Цезарь не собирался отступать от традиции, согласно которой все нововведения сначала рассматривались сенатом, но он знал, что в сенате он своего не добьется. Если он хочет, чтобы его предложения обрели силу закона, то следует, минуя сенат, рассматривать их в народном собрании в присутствии преданного трибуна. И такой человек нашелся. Им стал народный трибун Публий Ватиний, но его преданность обошлась Цезарю очень дорого. Впоследствии Цицерон говорил: «Ватиний ничего не делает даром».

По вступлении в должность Цезарь, как и ранее Цицерон, повелел протоколировать сенатские заседания и ход народных собраний, после чего эти записи обнародовать. Теперь ни оптиматы, ни популяры не могли утаить своего отношения к злободневным вопросам и были принуждены высказываться и действовать, как если бы за ними наблюдал весь народ.

Римские консулы ежемесячно сменяли друг друга на посту главного должностного лица, и когда консул обретал этот пост, его сопровождали ликторы с фасциями, знаком высшей государственной власти. Цезарь восстановил древний обычай, чтобы в те месяцы, когда фасции находились не у него, перед ним всюду ходил посыльный, а ликторы (хотя и без фасций) шли сзади. Эту небольшую, но важную акцию римляне по достоинству оценили, но Цезарь вскоре уразумел, что оптиматы отнеслись к ней равнодушно и задеть их он не сумел.

Вступив в должность консула, Цезарь внес в сенат законопроект о земле, пустившись в тяжкое предприятие, которое до него оказывалось не по зубам многим политикам-реформистам. Но ни один из его предшественников не подготовил столь тщательно разработанного и безупречно обоснованного законопроекта. В те дни столица Римского государства была более чем когда-либо наводнена безземельными крестьянами и отставными солдатами, включая ветеранов Помпея, которые истощали государственную казну и создавали в городе опасную нестабильность.

Выступая в сенате, Цезарь рассудительно объяснил, что в Риме станет гораздо спокойнее, если этих нуждающихся людей вместе с их семьями переселить на земли, принадлежащие государству в пределах Италии. Цезарь особо оговорил, что его предложение не распространяется на общественные земли Кампании, приносящие солидный доход как казне, так и отдельным сенаторам. Далее он предложил создать из всех слоев римского населения земельный комитет, который станет претворять закон в жизнь. Цезарь также растолковал, что все нынешние землевладельцы будут признаны собственниками без необходимости утомительного и долгого оформления документов. Ни одного человека не лишат земли принудительно. Вся лишняя земля будет куплена государством только в том случае, если владелец захочет ее продать. Расходы на покупку земли государство покроет за счет налогов и податей с побежденных Помпеем средиземноморских народов. Проведение закона не будет стоить Риму ни одного денария.

Познакомив сенаторов с законопроектом, Цезарь попросил их высказать замечания, пообещав, что внесет в документ разумные изменения. Сенаторы не нашли серьезных изъянов в предложении Цезаря, но не спешили одобрить законопроект, хотя он и сулил немалые выгоды. Сенаторы понимали, что если они примут предложение Цезаря, то его популярность в народе еще более возрастет. Раздались голоса, предлагавшие голосование отложить. Их поддержал Катон, разразившийся длинной речью, и вскоре стало понятно, что он намеревается говорить до конца заседания. Поступок Катона вывел Цезаря из себя: нобилитет отвергает лучший земельный закон в римской истории только лишь для того, чтобы сохранить неразумное статус-кво. Разгневанный Цезарь повелел одному из ликторов силой препроводить Катона в тюрьму. Как консул он имел право так поступить, но он явно погорячился. Воспользовавшись оплошностью Цезаря, оптиматы из солидарности демонстративно направились вместе с Катоном в тюрьму. Даже умеренные сенаторы возмутились беспрецедентным нарушением протокола и покинули заседание. Когда Цезарь спросил Марка Петрея, почему он уходит, тот ответил: «Я лучше посижу с Катоном в тюрьме, чем останусь с тобой».

Осознав свой просчет, Цезарь приказал Катона освободить — сделать из него мученика он хотел меньше всего. И все же Цезарь извлек и пользу из неудачной попытки провести законопроект о земле в сенате. Он сообщил сенаторам, что раз они не хотят с ним сотрудничать, то теперь он станет обсуждать свое предложение напрямую с римским народом.

На народном собрании Цезарь рассказал о своем законопроекте, а потом попросил высказаться Бибула, но тот лишь скупо проговорил, что не намечает нововведений в текущем году. Тогда Цезарь обратился к собравшимся, чтобы те принудили Бибула одобрить законопроект. «Закон не принять, — крикнул Цезарь, — если Бибул его не одобрит». Собравшиеся Бибула не убедили. «Закон не пройдет, даже если вы все за его принятие», — в сердцах сказал он и покинул собрание.

Тогда Цезарь попросил Помпея и Красса высказать свое мнение о законе. Они поднялись на ораторскую трибуну и встали с Цезарем рядом. Помпей был особенно заинтересован в законе, предоставлявшем землю его заслуженным ветеранам, и потому объявил собравшимся, что он станет с мечом в руках защищать реформиста Цезаря от нападок обструкционистов-сенаторов. Толпа, в которой было немало людей, воевавших под началом знаменитого полководца, ответила восторженным ревом. Красс поддержал Цезаря и Помпея. На народном собрании присутствовал и Катон, который внезапно уразумел, что Цезарь под носом у оптиматов создал беспрецедентный союз, объединившись с двумя наиболее могущественными людьми, поддержка которых сведет на нет усилия изобразить Цезаря опасным и достойным порицания человеком, собравшимся подорвать устои Римского государства. Цезарь стал лидером влиятельной группы, которую поддерживает народ, и без того его отличавший.

Когда оптиматы пришли к тягостной мысли, что вопиющий триумвират, создание которого они непростительно проморгали, может провести любые законы, они предприняли ответные меры, возложив их осуществление на Бибула. Одной из обязанностей консула являлось установление праздничных дней, о чем население извещалось заранее. В такие дни народные собрания не проводились. Так вот, Бибул намеревался во всеуслышание объявить праздничными все дни до конца года и тем самым лишить триумвират легальной возможности проводить подготовленные законы в народном собрании.

Однако затея Бибула не удалась. Чтобы объявить о своем решении, он в сопровождении ликторов и нескольких оптиматов, возглавляемых неугомонным Катоном, явился на Форум, где Цезарь намеревался провести земельный закон в народном собрании. Собравшаяся толпа из уважения к консулу расступилась, но тот, еще не дойдя до трибуны, стал упрекать Цезаря в самоуправстве. Толпа возмутилась, на Бибула и его спутников посыпались оскорбления, вылившиеся в физическое насилие: на голову Бибула опрокинули корзину с навозом и сломали фасции его ликторов. Помятый и грязный, Бибул поспешно удалился вместе со своей свитой.