Читать книгу "Злые обезьяны - Мэтт Рафф"

Машина привезла нас в Ричмонд, к церкви пятидесятников, которая называлась Часовней Искупителя. Это напомнило мне о церкви Диасов в Сиеста Корта, и я, уже взвинченная разговорами Энни с Богом, забеспокоилась, что моя тренировочная программа предусматривает кликушество и впадание в транс. Но потом заметила цепи на главных дверях и табличку «Сдается в аренду».

«Что это за место?» – спросила я, думая, что, возможно, Арло Декстер изготавливает тут бомбы.

«Дом», – сказала Энни.

«Ты живешь здесь? Ты и Бог?»

«Не внутри, – ответила она. – Позади».

Позади располагалось небольшое кладбище. Как и церковные двери, ворота кладбища оплетала толстая цепь, запертая на висячий замок, но у Энни был ключ.

Ее домом оказалась коробка из-под холодильника, укрытая брезентом. Открытый конец коробки упирался в могилу с надписью «Уильям Дэйн». Границы могилы были аккуратно обозначены камнями, и Энни осторожно их обошла.

«Я на минутку», – сказала она и залезла в коробку.

Некоторые вопросы не принято задавать, особенно сумасшедшим. Так что я, пока ждала, решила считать эту ситуацию одной из тестовых головоломок организации, чем, насколько мне известно, это все и было. Энни не носила кольца на пальце, поэтому Уильям Дэйн, вероятно, не муж. Он мог бы оказаться ее любовником, но, взглянув еще раз на могилу, я заметила, что каменный контур участка слишком мал для гроба, в котором лежал бы взрослый.

«Ладно…» – Энни снова появилась со светло-синим рюкзаком, который не вписывался в ее образ бродяжки. Она присела рядом с могилой и погладила надгробный камень так, что сомнений не осталось: Билли Дэйн – ее сын. Затем она посмотрела на небо. Дождь прекратился, но пока было пасмурно, и я точно могла сказать, что ей не нравилась идея оставлять ребенка одного в такую плохую погоду. Я почти ждала, что она стянет брезент с коробки и использует его вместо одеяла. Но Энни поборола свой порыв и, снова погладив надгробный камень, поднялась.

«Куда теперь?» – спросила я.

«Просто следуй за мной. И будь внимательна».

Мы отправились пешком в сторону центра города. Прошли, наверное, с квартал, когда Энни снова начала что-то бормотать. На этот раз нельзя было разобрать ни единого слова. Я попыталась просто игнорировать, но не получалось – лепет, срывавшийся с ее губ, проникал в уши с той же странной настойчивостью, что и скрип ногтями по школьной доске.

«Энни? – сказала я. – Бросай это дело, Энни», но она только сделалась на пару тонов громче. На нас оборачивались прохожие, поэтому я принялась крутить головой, разглядывая облака и здания, мимо которых мы проходили, и весь мой вид говорил: «То, что я иду рядом с этим человеком, не означает, что я иду вместе с ним».

Вдруг бормотание оборвалось, Энни поймала меня за запястье. Я посмотрела вниз, моя правая нога замерла в воздухе, едва не наступив на зазубренное донышко разбитой бутылки.

«Будь внимательна», – сказала Энни.

И после этого я смотрела под ноги, пока бормотание Энни заползало в мои уши и вольготно располагалось в районе спинного мозга. Наконец мы снова вернулись в Хейт и остановились перед гостиницей «Роза и Крест». Швейцар кивнул Энни и сунул ей связку ключей.

Мы поднялись на второй этаж, в комнату с двуспальной кроватью. Постель недавно перестелили, покрывало было соблазнительно отвернуто, Энни подтолкнула меня вперед и произнесла: «Я собираюсь принять душ. Ты поспи».

«Спать? – переспросила я. – В одиннадцать часов утра?» Но почувствовала, что и на самом деле устала, много миль под бубнеж меня измотали. Я сбросила туфли и залезла под одеяло. Едва моя голова коснулась подушки, я отключилась…

…И оказалась в классной комнате, сидела за партой в центре третьего ряда. Энни – более молодая и здравомыслящая – набрасывала на доске схему организации. Ячейки складывались в грубую пирамиду; на самом верху было написано Ш.О.К. Вниз вела двойная линия к надписи «Затраты-Выгоды». От нее отходило множество стрелок к другим отделам и подразделениям, о некоторых я уже знала («Испытание», «Случайные проявления доброты»), но о большинстве я понятия не имела («Жуткие Клоуны»?). Меня разочаровало, что, несмотря на прямую связь с «Затратами-Выгодами», «Злые Обезьяны» оказались у самого основания пирамиды.

Пока Энни заканчивала работу над графиком, я огляделась по сторонам, чтобы отвлечься. Других студентов не было, запиской перекинуться не с кем, а сквозь окна просматривалось лишь белое свечение, как будто школа плыла в облаке. Потом я подняла крышку парты и нашла внутри учебник под названием «Секреты невидимого колледжа». Звучало интересно.

Но не тут-то было. Страницы полнились тем неудобным мелким шрифтом, от которого скука берет еще до того, как начнешь читать. Я принялась листать книгу в поисках картинок (их не было), но тут кто-то сзади пнул мой стул.

Оказалось, за моей спиной сидел Фил. Но не взрослый, который мне нравился, а десятилетний, который когда-то меня доканывал. «Бросай это дело», – предупредила я и вернулась к учебнику, Фил снова ударил по моему стулу.

«Прекращай!» – я обернулась, замахиваясь книгой. Но Фил исчез.

Раздалось резкое постукивание от классной доски. «Джейн, – сказала Энни. – Ты нужна нам сегодня».

«Да, мэм», – услышала я собственный голос.

«Вопросы, которые мы разберем на уроке, касаются структуры организации, правильного обращения с пистолетом ЕП и использования газетных кроссвордов в качестве тайного канала связи. Пожалуйста, открой страницу номер тысяча четыреста шестьдесят пять…»

Долгий сон. И хуже всего – в отличие от настоящего урока я не могла просто задремать, потому что уже спала.

А когда наконец проснулась, уже наступила ночь. Энни стояла у окна, выглядывая наружу, она услышала мою возню с прикроватной лампой и сказала: «Не включай».

Я подошла к окну. Через дорогу от отеля располагался магазин железнодорожных моделей, над ним были квартиры, в одной из которых я разглядела парня чуть за тридцать в нижнем белье. «Это он?»

«Это он, – Энни подтолкнула ко мне коробку из-под обуви, – Прислали для тебя».

Мой пистолет ЕП. Я вынула его, взвесила в ладони и бегло осмотрела, как меня научили во сне. Как только я убедилась, что он в рабочем состоянии, Энни сказала: «Теперь давай повторим пройденное… Предположим, я прошу тебя застрелить его отсюда. Ты смогла бы?»

В режиме ИМ рабочий диапазон пистолета составляет около пятидесяти футов; в режиме ИИ – около половины этого расстояния. «Смогла бы, наверное, уложить его сердечным приступом, – ответила я. – Но нужно открыть наше окно и заставить его открыть одно из своих».

«Почему бы просто не пристрелить его через стекло?»

«Не сработает. Пистолет может пробить обычную одежду, но что-то более существенное или поглотит выстрел, или отрикошетит его в случайном направлении. Отражающие поверхности не годятся».