Читать книгу "История под знаком вопроса - Евгений Габович"

Умберто Эко — не просто один из крупнейших писателей современной Италии, но и видный представитель современных гуманитарных наук, их проводник в мир средств массовой информации. При его непосредственном участии были основаны журналы «Marcatre» и «Quindici»; он также был редактором журнала «Versus» и входил (и отчасти входит и по сей день) в редколлегию журналов «Semiotica», «Degres», «Text», «Structuralist Review», «Communication», «Problemi deirinformazione», «Alfabeta». С 1979 года является вице-президентом Международной ассоциации семиотических исследований. Умберто Эко — почетный доктор ряда университетов. Родился Умберто Эко в уже упомянутой пьемонтской Александрии в 1932 году. В 1954 году получил докторскую степень в университете Турина, столице Пьемонта. В течение пяти лет работал в Милане редактором на телевидении, затем читал лекции в Туринском университете. Кроме того, преподавал в университетах Милана, Флоренции, Болоньи (где в 1975 году получил должность профессора на кафедре семиотики), а также в Миланском политехническом институте. Писать Умберто Эко начал в конце 1950–х годов. Его научная и литературная деятельность отмечены многочисленными премиями Он был до недавнего времени известен российскому читателю как автор романов «Имя Розы» (1980), «Маятник Фуко» (1988) и «Остров накануне» (1995). В Советском Союзе их бы, быть может, еще и побоялись переводить, слишком уж убедительно рассказывает Эко разного рода выдумки, но в новой, книжной России ему была обеспечена широкая читательская аудитория. Вот и перевода «Баудолино» пришлось ждать всего 2–3 года. Четвертый роман Эко «Баудолино», изданный в Италии в ноябре 2000 года, сразу стал важным событием мирового книжного рынка и был переведен на многие десятки языков.

Что же это за Баудолино, которому посвящены 500 с лишним страниц текста? Это засланный машиной времени из 20 века в век 12–й прохвост, Князь Лукавства, который наслаждается тем, что изменяет будущее, меняя некоторые атрибуты 12–го века. К его проделкам относятся и сочинение любовных писем от имени императрицы Беатрисы, и снабжение некого провансальского поэта обильным запасом написанных за него стихов, которыми тот сможет в течение лет все снова и снова поражать публику. Вряд ли стоит при этом отмечать такой пустячок, как выученный Баудолино для последней акции старопровансальский язык.

В одной из своих шуток он составляет список выдуманных, никогда не существовавших произведений и закручивает интригу, в конце которой, как считает Эко, «какой — нибудь каноник, желая привести дела в порядок, взял да и написал эти произведения» (именно так в эпоху Ренессанса и создавалась античная классика: кто-то упоминал несуществующее произведение в неком тексте, а один из его читателей, прекрасно зная, что такого произведения нет на свете, садился за сочинение оного).

Приведем несколько цитат из разных отзывов на книгу:

«Баудолино, по имени которого названа книга, творит мир, в котором мы, возможно, живем. В XII веке он неприметной тенью стоит за важнейшими политическими, военными, религиозными и литературными событиями и свершениями. […] Баудолино, никогда не существовавший на самом деле, принял участие в постройке родного города Умберто Эко и подтолкнул императора Фридриха Барбароссу открыть университет в Болонье, в котором автор преподает. […] В тех же отношениях в книге находятся реальность и вымысел: фантазер Баудолино создает фальшивые исторические документы, но затем сам становится героем средневековой сказки».

«Баудолино — имя, по которому тосковали тягостными северными ночами все российские поклонники Умберто Эко, не владеющие языками Европы, на которые за эти три года был переведен роман. Баудолино, мальчик из деревни, что станет городом Алессандрией, где родится через много веков сам Умберто Эко».

Сергей Бунтман в своей рецензии на книгу в журнале «Эхо Москвы» писал:

«Баудолино, выдумщик и толкователь чудес, создатель реликвий и основатель европейской поэзии. Таков герой романа. Умберто Эко прошел от „Имени Розы“ […] вроде бы снова к Средневековью, к «Фридриху Барбароссе, третьему и четвертому Крестовым походам, но…. Как всегда попал в нашу кровную проблему. Правда и вымысел, документ и свидетельство. Кому верить, кому доверять? Всю историю Баудолино мы узнаем со слов самого Баудолино».

Хорошо, что хотя бы в этом случае нам известно, с чьих слов. А с чьих слов мы «знаем» историю Средневековья? И знаем ли мы ее? Или только тешим себя иллюзией, что знаем? Переводчица так оценила героя романа Эко, о котором епископ Оттон вскоре после знакомства с героем замечает «парень лжив с колыбели»:

«Грандиозной ложью всей своей жизни Баудолино доказал, что лжи исторической на свете в принципе не существует, потому что история — это не то, что было, а то, что рассказывается и тем самым создает для развития человеческого общества опору и прецедент».

Это, конечно, правильно, если об этом сказано честно и открыто. Ложь историческая именно в том и заключается, что ложь многочисленных баудолино выдается за адекватное отражение прошлого. Да и сама Елена Костюкович демонстрирует, что она живет по этой лжи, когда обрушивается в своем послесловии на авторов новой хронологии, на их «самые «убойные» и в то же время наиболее растиражированные высказывания», их «безумные толкования». Гораздо честнее она выглядит, когда утверждает, что в фокусе внимания Умберто Эко как раз и находится множественность интерпретаций истории, включающая в себя даже и новую хронологию, или просто рассказывает о том, что Умберто Эко в интервью журналу «Панорама» в день появления романа в книжных магазинах (23 ноября 2000 года) сказал следующее:

«Баудолино — один из великих лгунов истории, из тех, которые потом становятся утопистами, потому что они, подобно поэтам, возвещают ту ложь, которая необходима для всех. Это второй роман, в котором я вывел героев, изобретающих некую грандиозную околесицу. В «Маятнике Фуко» мировая история представала как конструкт, спроектированный нездоровым воображением. В «Баудолино» история предстает как продукт здорового и востребованного вымысла. Обнаруживается, что Баудолино практически фальсифицировал половину книжного наследия Запада и что это он — истинный автор переписки Абеляра и Элоизы и он — создатель библиотеки Св. Виктора в романе Франсуа Рабле. Мир приспособился к фантазиям) Баудолино..».

Костюкович приводит и еще одну цитату из пояснений Умберто Эко одному интервьюеру:

«…половина прогрессивных новаторств случилась по ошибке или по чьему-то вранью: искали философский камень, выдумали порох. Пытались попасть в царство пресвитера Иоанна, а освоили неизведанную Африку. Не будем уж говорить о мифах, связанных с основанием государств. В романе присутствует и такой миф: канонизация Карла Великого усилиями Фридриха Барбароссы по подсказке Баудолино. Мой Баудолино — мифопорождающая машина».

Множественность интерпретаций истории или, вернее, множественность допустимых моделей прошлого является одним из нововведений нашей хронологической революции, которую с ужасным скрипом воспринимают воспитанные на единственно правильном учении поколения историков и их учеников. Историческая аналитика, в отличие от всего остального мира, не хочет приспосабливаться к фантазиям многочисленных баудолино, ни позднесредневековых, ни эпохи Возрождения, ни новейшего времени. Она не согласна быть простым смазчиком и наладчиком мифопорождающих автоматов. Историческая аналитика предлагает поставить все эти выдумки и фантазии на полку художественной литературы, снабдить их яркими обложками, коих и достойно массовое чтиво, и начать постепенно и осторожно заполнять проверенной информацией о прошлом новую полку, полку прошловедения.