Читать книгу "Стеклянный меч - Андрей Лазарчук"

Через минуту вдруг идущий передо мной солдат остановился как вкопанный. Я ткнулся в его вещмешок, но он даже не обернулся. Офицер протиснулся вперёд мимо меня. Что-то там происходило.

Я посмотрел вверх. Там была узкая щель, через которую виднелась полоска неба. Небо было не очень обычным, красноватым в узкую тёмную косую полоску. Я такое видел несколько раз тут, в Долине, перед ураганами. Если ураган накроет нас сейчас – можем и не выжить…

– Завяжите им глаза, – бросил офицер, возвращаясь. – И сами – поспокойнее…

– Повернись, – ткнул меня в спину идущий за мной солдат. В руках у него был шарф.

– Зачем? – спросил я.

– Чтобы с катушек не слететь.

– Слушай, да я…

– Давай-давай, – было понятно, что моё мнение его не интересует. – И не такие орать начинали… а нам это сейчас ни к чему.

И замотал мне глаза вонючим шарфом.

Ну и ладно.

Дальше меня повели на буксире. Пригибая мне голову, чтобы я не вмазался в свод, поворачивая вправо-влево, придерживая… Потом, даже ничего не видя, я понял, что мы выбрались из каменного лабиринта и идём по достаточно открытому месту. Ветер был порывистый, но тёплый и несильный. Раза два я спотыкался, но меня успевали поймать.

Шарф немного сполз, и краем глаза в щёлочку под бровью я видел, что вокруг бушует холодное багровое пламя.

Шли, наверное, с час. Хотя не знаю. Чувство времени у меня так себе.

Вдруг ветер прекратился, пахнуло сыростью и гнилью, а чуть позже – затхлым теплом, как от кучи преющего сена. Когда-то в таком преющем стоге нам с Лайтой пришлось просидеть трое суток, пережидая облаву…

– Стоп!

Шарф с меня сдёрнули. Вокруг было темно, но не как ночью, а как в подземелье. Вялые пятна света скользили по стенам, я не сразу понял, далеко или близко. Потом луч направили на меня, хорошо что не в глаза.

– Как тебя… Чак?… – штаб-ротмистр нарисовался передо мной, я угадал его по голосу и силуэту. – Сейчас пойдём в темноте. Под ногами тут ровно. Не пытайся отстать. Заметим – пристрелим. Не пристрелим тебя, пристрелим брата. Ясно?

– Так точно, – отозвался я.

– Где служил? – неожиданно спросил он.

– В гражданской обороне, – сказал я.

– Ха. А отзываешься, как кадровый.

– Так нас тоже дрючили по полной, господин штаб-ротмистр…

– Отставить, – скомандовал он, надо полагать, себе. – Порядок движения прежний, по одному – шагом марш!

И мы двинулись куда-то в гниловатую тёплую темноту.

Князь

Судя по всему, старый капрал Варибобу был прав, когда говорил, что в Долине существуют «короткие пути». А значит, он мог быть прав и в отношении мест, где время идёт когда очень медленно, а когда и вспять – а значит, можно попасть в своё прошлое и какую-нибудь глупость совершить второй раз, а то и усугубить… Капрал загремел в «Птичку» сразу после революции, причём совершенно непонятно за что, и был, получается, самым долгоживущим обитателем лагеря – пять лет, распишитесь.

А ведь каждый год в «Птичке» обновлялось больше половины контингента…

Талант. С капралом многие хотели дружить.

Он был совершенно несносный педант, зануда и аккуратист. Наверное, поэтому и выживал.

Кстати, ему ведь скоро выходить – срок заканчивается…

Мы топали по переменно-гулкому туннелю – казалось, что стены и потолок то приближаются вплотную, то удаляются в недостижимость. Под ногами было что-то полупрозрачное и очень гладкое, похожее на лёд или матовое стекло, но при этом совершенно не скользкое. Слабо пахло очень давней падалью.

…а ведь здорово было бы найти место, из которого выходишь в прошлое… капрал объяснял, как это, но я не особо прислушивался, потому что думал – ну, обычная старательская байка… но там вроде не так, что ты остаёшься на том же месте, но в условно позапрошлом году, а – попадаешь туда и тогда, когда больше всего на свете хочешь что-то изменить, и вот я задумался – есть ли у меня такие моменты? Да, тогда в детстве – надо было застрелиться и не мучить себя и других… но две осечки, массаракш, две осечки – это всё-таки много… тут, говорят, после революции адмирал Паван тремя выстрелами в голову застрелился, так на то он и адмирал… И другой момент, когда меня насильно загнали в гвардейское училище – типа, тебя сами Отцы усыновили, взамен папаши-предателя (а что меня папаша Яррик усыновил, это типа не в счёт), так будь горд – ну и прочий патриотический джакч… да не только патриотический джакч, но и шантаж – ты подумай, мол, про мачеху да сестру, что с ними может случиться… а я так думаю, что если бы устоял тогда на своём, то и с родными ничего не случилось бы, и пошёл бы я в университет, как хотел, и сейчас учительствовал бы в каком-нибудь сраном реальном училище на краю света, женился бы на толстой доярке… но заломали меня, и сдался я тогда, подумав: а, джакч с ним, всё равно война будет, ну и убьют. А вот не убили… Когда с побережья возвращались с островитянами – я же не подозревал тогда, что уже всё, что можно не торопиться и даже вообще не возвращаться – надо было после того дождя переждать на возвышенности, не переть через речку… кто же мог знать, что выше по течению был затор, и тут его прорвало?… Ну и прочее разное, когда я был просто тупицей и мямлей. В общем, моментов, в которые я хотел бы вернуться, чтобы всё исправить, у меня набиралось не так чтобы очень много, но достаточно. Но капрал говорил, что ты не сам выбираешь такой момент, а то волшебное место за тебя выбирает – тот, который ты хотел бы переиграть на самом деле, а не так вот вперебор. И я вдруг подумал, что это была бы та ночь, когда я узнал, что наши взяли в плен нескольких республиканцев и среди них Рыбу, и не бросился сразу туда, а отложил, вдруг воспылав раздражением, подумал: ничего не случится с ней, посидит в сараюшке, – а потом вдруг такое началось, что императорскую ставку пришлось переносить почти на сто километров по горам, и связи с отрядом Лимона не было, и когда всё утихло и мы опять соединили отряды, оказалось, что её обменяли на кого-то из наших офицеров… и вот того своего минутного раздражения я себе долго не мог простить, да и сейчас стыдно…

А интересно, Эхи найдёт эту дорогу? По идее, должен. В «Птичке» он схватывал всё куда лучше меня, а я ведь тоже довольно быстро начал понимать Долину.

Долину трудно систематизировать, все описания и перечисления мало что дают и обычно только запутывают. Скажем, профессиональные игроки в Три короля – с какого-то момента они не могут просто просчитывать ходы, потому что это свыше человеческих сил, и начинают видеть не доску и фигуры, а «влияние и воздействие», по-кидонски «альхот» – так, кстати, и сама эта стадия игры называется. Вот и в Долине надо видеть не камни и деревья, а «альхот» – как стелется трава, как лежат упавшие листья, есть ли рябь на воде, поднимается ли пыль от ветра… и всё такое. Чем скорее ты постигаешь «альхот», тем вернее выживешь. И зависело сие от каких-то способностей, которые в нормальной жизни почти не проявлялись. Так вот Эхи в этом деле был куда лучше меня.