Читать книгу "Реквием для меццо - Кэрола Данн"

— Доброе утро, Дэйзи, — ответила та.

Выспавшаяся Мюриэл выглядела лучше. На ней было траурное платье, а черный, как еще вчера отметила про себя Дэйзи, очень ей шел. Почти бодрой походкой она обошла стол и села по другую руку от Абернати.

— Роджер, как вы себя чувствуете?

— Вполне в состоянии работать.

— Тогда в гостиной. Чтобы не спускаться по лестнице в музыкальный салон. Но я могу позвонить ученикам и отменить уроки. Не надо было позволять мне так долго спать.

— Это я виновата, — сказала Дэйзи. — Я попросила служанку не будить вас. Ваши родители ведь едут из Норфолка? Даже если они выехали самым ранним поездом, дорога все равно займет несколько часов.

— Да. — Мюриэл покраснела. — Мистер Левич обещал позвонить утром — узнать, не надо ли чем-нибудь помочь.

— Яков Левич? — В голосе Абернати послышалось облегчение. Должно быть, он рад, что с него хоть частично снимут бремя единственного мужчины в доме. — Это хорошо. Левич — приятный человек. С вашего позволения, пойду подготовлюсь к уроку.

Только когда за ним закрылась дверь, Дэйзи заметила, что он так и не съел тост.

Берил принесла еще сельди, тостов и чай для Мюриэл. Склонившись над тарелкой с костлявой рыбой, Мюриэл поинтересовалась:

— Вы не будете против, если зайдет мистер Левич?

— Боже мой, нет, конечно. С чего бы мне быть против?

— Он еврей. Многие из тех, кто подходит к нему в антракте, поздравляют, даже руку жмут, никогда не приглашают его к себе домой.

— Круглые идиоты эти многие! — фыркнула Дэйзи. — Верите ли, моя лучшая подруга Люси примерно так же относится к мистеру Флетчеру лишь потому, что тот полицейский. Вам нравится мистер Левич?

— Нравится! Я… Он просто друг. Наш хор довольно часто выступает с оркестром, мы видимся на репетициях, иногда разговариваем. Раз или два он дарил мне билеты на свои сольные выступления и концерты камерного оркестра. Только и всего.

— Так все и начинается, — ободряюще сказала Дэйзи, отчего Мюриэл еще больше покраснела и снова принялась пристально изучать рыбу на тарелке.

В дверь позвонили. Мюриэл мгновенно перестала изображать интерес к завтраку и прислушалась. В холле раздался мужской голос, потом служанка ответила:

— Мисс Уэстли вас ожидает. Прошу, проходите.

— Боже мой, — смятенно проговорила Мюриэл, — чем же он может помочь?

— Придумаем что-нибудь, — пообещала Дэйзи.

В этот самый момент раздалась трель телефонного звонка. Воспользовавшись им как предлогом, Мюриэл поспешила в холл, а Дэйзи последовала за ней. Берил, держа довольно поношенную шляпу мистера Левича в одной руке, другой взяла трубку.

— Из «Дейли скетч», — взволнованно объявила она.

— Газетчики? — спросил мистер Левич. — Будете с ними говорить, мисс Уэстли?

— Нет!

— Тогда я поговорю. — Он взял трубку у служанки. — Алло? Прастите, но я не говорить по-англиски, — сказал он с нарочито сильным акцентом и положил трубку.

Дэйзи захлопала в ладоши. Левич улыбнулся ей. Когда вскоре после этого репортеры принялись один за другим звонить и в дверь, Левич разбирался с ними тоже и одновременно отвечал на телефонные звонки, невозмутимо изображая полное непонимание того, что ему говорят. Постепенно поток репортеров иссяк.

В перерывах все, кроме Абернати, который занимался в гостиной, возвращались в столовую. За одним концом стола тихо беседовали Мюриэл с Левичем, за другим Дэйзи делала пометки о том, что услышала в Альберт-Холле — вдруг забудется что-то важное, о чем нужно рассказать Алеку.

Через холл до них долетали звуки вокализов и отрывков из арий, сначала в исполнении тенора, а потом контральто.

Когда у Абернати закончились уроки, Мюриэл и Дэйзи, оставив мужчин вдвоем, поднялись в спальню Беттины.

— Я попросила Элси упаковать ее одежду, — грустно сказала Мюриэл. — Может быть, слишком скоро, но отцу с матерью придется жить в этой комнате, другой просто нет. Надеюсь, они не будут возражать.

— Можно ведь поехать в отель, — заметила Дэйзи.

Спальня, в которой она ночевала, была слишком мала для двоих, и, судя по расположению комнат, спальни Мюриэл и Абернати были не больше.

Навстречу им вышла горничная, худощавая женщина с таким лицом, будто она обижена на всех и вся. В руках у нее была охапка туфель. Интересно, Тому Трингу удалось узнать у нее хоть что-нибудь новое?

— Уберу их в кладовку, — сказала горничная. — В чемоданах уже места нет. Вы дадите мне расчет сегодня?

— Да, Элси, чуть позже. Больше там ничего не осталось?

— Бюро не могу открыть. У сержанта был ключ из сумочки мадам, но он только убедился, что ящик заперт и запасного ключа нет, а этот снова унес с собой.

— И не посмотрел, что там?

— Сержант Тринг не станет этого делать, — заметила Дэйзи, — без специального разрешения.

— А еще драгоценности, мисс, — с напором продолжала горничная. — Вы не сказали, что…

— Я займусь ими. Пожалуйста, скажите Берил, чтобы она заправила постель.

Вслед за Мюриэл Дэйзи вошла в бело-голубую спальню. Пустой гардероб с распахнутыми дверцами напоминал гроб. Мюриэл поспешно отвернулась и прошла к туалетному столику. Среди аккуратно рассортированных щеток, гребней и косметических принадлежностей лежали три кожаных футляра с драгоценностями.

— Разве она не в сейфе их хранила или хотя бы где-нибудь под замком? — удивилась Дэйзи.

— Нет, Беттина могла часами их перебирать и любоваться камнями. Все ее… поклонники дарили ей драгоценности. Стоимость ей была не так важна, скорее, они были чем-то вроде…

— Трофеев? Теперь они ваши?

— Полагаю, да, но как вы узнали?

— Не секрет, что Беттина все завещала вам.

— Она иногда прилюдно грозилась, что изменит завещание, если я не сделаю то, что она хочет. — Мюриэл опустилась на табурет около столика и закрыла лицо руками.

— Как жестоко!

— Я не поэтому была рядом. Я обещала родителям заботиться о ней, да и пойти мне было некуда, кроме родительского дома. Однако она считала, что имеет полную власть надо мной и над бедным Роджером. Говорила, что он женился на ней, воспользовавшись ее молодостью и неопытностью, но ничего от нее не получит. Можно подумать, была хоть малейшая вероятность, что она умрет раньше!

— Все же так и случилось, — напомнила ей Дэйзи.

— Да, так и случилось. — Мюриэл подняла на нее сухие глаза. — И если окажется, что все и правда достанется мне, я верну мистеру Марченко его проклятые фамильные драгоценности, остальное продам, а деньги отдам мистеру Левичу, чтобы он перевез сюда родителей из Польши!