Читать книгу "Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945 - Курт Мейер"

Я видел, как сзади мой адъютант уже отмечает на нашей карте новые проходы и все посматривает на часы. Я едва успел предоставить Зеппу Дитриху нужную ему информацию, как он дал мне новое задание. Батальон должен был снова собраться и, продолжая преследование противника, провести рекогносцировку в направлении Калумата (административный центр Месинии) через Пиргос, Олимпию и Триполис.

Мои товарищи лежали в кюветах по обе стороны дороги и спали как убитые. Тем временем прибыла новая бронетехника и другие машины. Батальон снова был готов к операции. Перед рассветом началось наше движение на юг Пелопоннеса. Бесчисленные британские машины выстроились на дороге. Англичанам пришлось их бросить из-за нехватки горючего. Некоторые трофеи оказались нам весьма кстати. Мы даже нашли в целости и сохранности бронетранспортеры и небольшие пулеметы Брена (7,7-мм) на них. Греки в Пиргосе (административный центр Элиды) встречали нас вином и субтропическими фруктами. Я прервал движение в Олимпии и сводил своих солдат на знаменитый древнегреческий стадион. Мэр Пиргоса провел нас через классическую арену, а также не забыл показать памятник Генриху Шлиману (немецкому археологу, открывшему местонахождение Трои, проводившему раскопки в Микенах). Более часа мы бродили по усыпанной камнями земле, восхищаясь удивительной мозаикой и впечатляющими постройками этого исторического места.

В Триполисе (административный центр Аркадии) мы соединились с армейскими частями, атаковавшими англичан в южных портах. Унтерштурмфюрер СС Теде, командир разведывательной группы на бронемашинах, вернувшихся из Каламата, докладывал: «Идет разгром противника, оказавшегося в безвыходном положении между огнем и водой». Сражение в Греции было практически закончено.

Дорога вела нас через Патры и Коринф в Афины. Предполагалось, что в Афинах мы примем участие в параде под командованием фельдмаршала Листа. После стольких впечатлений мы пересекли глубоко врезавшийся в перешеек Коринфский канал и в тот же вечер стояли у Акрополя. Многие из моих соратников, никогда ранее ничего не знавшие о классической античной культуре, были поражены ее техническими и культурными достижениями, сделанными две с половиной тысячи лет назад. Любители классицизма, имевшиеся среди нас, воодушевились и, наверное, впервые именно в Акрополе и Пропилеях (парадный вход в Акрополь) смогли по-настоящему приобщиться к классической античной культуре. Для них посещение древней Эллады было как бы возвращением в юность нашей цивилизации. (Пришедшие с севера эллины завоевали Грецию около 2220–2000 года до нашей эры. Затем около 1125 года до нашей эры сюда пришла новая волна – греки-дорийцы. В это время другая часть индоевропейского массива (из которого вышли эллины, хетты и др.), около 1500 года до нашей эры давшая начало близкородственным германцам, славянам и балтам, оставалась практически на месте. На это и намекает Мейер, чтобы показать, насколько глубоко закладывался фундамент, на котором возводился тысячелетний рейх. – Ред.) Мы повидали места, которые до этого никогда не видели, но именно здесь мы, окутанные мистической силой, черпали новые силы из наследия эллинов и были готовы шагать дальше, идя на жертвы во имя родины.

Греческий солдат стоял в карауле у памятника неизвестному солдату. Здесь была увековечена память храбрых солдат, пожертвовавших за свою страну всем. Мы двигались через Фермопилы, Ларису и перевал Клиди мимо сгоревших танков и бронемашин и свеженасыпанных могильных холмов, через Монастир (Битолу), Белград и Вену в район восточнее Праги. Здесь мы вновь обрели чувство реальности и занялись приведением в порядок своего оружия и военной техники. Мы не имели понятия, что нас ожидало. Войска были в лихорадочном возбуждении. Прибыла новая военная техника и более совершенное вооружение. Был проанализирован опыт Балканской кампании, и опять началась интенсивная подготовка.

Все, что мы делали, было подчинено скорости исполнения. Опыт нас научил, что только тот, кто действует быстрее, одерживает победу, а в бою выживает только самый проворный солдат.

Товарищеские отношения в моем батальоне были подобны содружеству большой семьи. Железная дисциплина была становым хребтом этого сообщества. Мы подходили к каждым последующим учениям проникнутыми этими основополагающими ценностями и выковали инструмент, на котором я мог «играть все симфонии» боя. Ротные командиры и командиры взводов виртуозно владели искусством игры на этих «клавишах». И мои молодые товарищи стали солдатами, которыми я мог командовать, не особенно «держа в узде», а они понимали меня с полуслова. Мои солдаты не были несведущими болванами, которых удерживает вместе славянское зомбиподобное послушание. Нет, передо мной стояли молодые личности, которые верили в себя, в свои собственные ценности и в свои собственные силы.

Война с Советским Союзом

Новость о нападении на Советский Союз поразила нас как удар молнии. Находясь в Чехии, мы слушали по радио, как Адольф Гитлер оправдывал свое решение стремлением окончательно разделаться с большевизмом, угрожающим всему миру. С дурным предчувствием того, что нам может достаться та же лихая доля, что и нашим отцам, ставшим жертвой войны на нескольких фронтах в 1914–1918 годах, мы готовились к самой жестокой из войн, в которой когда-либо приходилось участвовать солдатам.

Утром 27 июня 1941 года наш батальон двигался маршем на восток мимо ликующих жителей через Оломоуц в Моравии, Рацибуж и Бытом в Силезии. 30 июня мы переехали через Вислу возле Аннополя и в 8.00 достигли русской границы возле населенного пункта Устилуг.

Тем временем наши силы уже продвинулись далеко на восток. Развернутая из бригады в дивизию «Лейбштандарт «Адольф Гитлер» была придана группе армий «Юг» (командующий фельдмаршал фон Рундштедт), ближайшей задачей которой был прорыв моторизованными частями в направлении Киева, в ходе которого силы русских к западу от Днепра должны быть уничтожены. Для выполнения этой задачи в распоряжении группы армий было 26 пехотных дивизий, 4 моторизованные пехотные дивизии, 4 егерские (стрелковые) дивизии и 5 танковых дивизий. Поддерживал наступление группы армий «Юг» 4-й воздушный флот под командованием генерал-полковника Леера (всего в группе армий «Юг» насчитывалось 57 дивизий и 13 бригад, в том числе 13 румынских дивизий, 9 румынских и 4 венгерские бригады. – Ред.). Фельдмаршалу фон Рундштедту противостоял маршал Буденный (Буденный был главкомом войск Юго-Западного направления с июля по сентябрь 1941 года; войсками Киевского Особого округа на направлении главного удара группы армий «Юг» командовал генерал-полковник Кирпонос. – Ред.) с 40 пехотными (стрелковыми) дивизиями (советская дивизия начала войны более чем в полтора раза уступала по численности личного состава германской пехотной дивизии; в дальнейшем – еще больше. – Ред.), 14 моторизованными дивизиями, 6 механизированными корпусами и 21 кавалерийской дивизией.

Русские упорно и стойко сражались за каждую пядь земли. Ожесточенные бои шли по всему фронту, когда мы 1 июля достигли автострады «Север» у Луцка. 2 июля мы получили приказ двигаться на Ровно через Клевань и установить там контакт с III моторизованным корпусом (генерал фон Макензен). Было получено донесение, что III моторизованный корпус окружен под Ровно. Крупные механизированные соединения противника атаковали наши растянутые фланги.