Читать книгу "В разреженном воздухе - Джон Кракауэр"

Холла, похоже, это совсем не беспокоило. После семи экспедиций на Эверест, пояснил он, у него был прекрасно отлаженный, необычайно эффективный план акклиматизации, который даст нам возможность адаптироваться к недостатку кислорода в атмосфере. (На высоте базового лагеря содержание кислорода в атмосфере было примерно вдвое меньше, чем на уровне моря, а на вершине — в три раза меньше.) Человеческий организм обладает множеством способов адаптации к условиям возрастающей высоты — от активизации дыхания и изменения уровня Рh в крови до радикального возрастания количества красных кровяных телец, переносящих кислород; на эти преобразования организму требуется несколько недель. Однако Холл уверял, что если мы проделаем всего три похода вверх от базового лагеря, каждый раз поднимаясь на 600 метров, то наши организмы смогут в достаточной степени адаптироваться для того, чтобы мы могли совершить безопасное восхождение к 8848-метровой вершине. «Этот метод, дружище, срабатывал уже тридцать девять раз, — заверил меня Холл криво усмехаясь, когда я признался ему в своих сомнениях. — И многие ребята из тех, что поднялись со мной на вершину, волновались не меньше, чем ты».

Глава шестая

БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ ЭВЕРЕСТА

12 апреля 1996 года. 5360 метров

Чем более невероятна ситуация и чем выше требования, предъявляемые [к альпинисту], тем более сладок прилив крови после освобождения от всего этого напряжения. Потенциальная опасность служит только для обострения самоосознания и самоконтроля индивидуума. Возможно, это является логическим обоснованием всех рискованных видов спорта: вы намеренно повышаете планку напряжения и концентрации, чтобы очистить сознание от всего тривиального. Такие действия представляют собой модель жизни в уменьшенном масштабе, но с одной оговоркой: в отличие от вашей обыденной жизни, где ошибки, как правило, можно компенсировать или исправить путем компромиссных решений, эти ваши действия, пусть даже на краткий миг, балансируют на грани жизни и смерти.

А. Альварес «Свирепый Бог. Исследование самоубийства»

Восхождение на Эверест является длительным, нудным процессом, похожим больше на работу над гигантским техническим проектом, чем на альпинизм, каким я знал его раньше. С учетом обслуживающих нас шерпов, команда Холла насчитывала двадцать шесть человек, и обеспечение каждого едой и кровом для поддержания хорошего самочувствия на высоте 5360 метров, в сотне миль пешего пути от ближайшей дороги, не было подвигом. Однако Холл был непревзойденным квартирмейстером и получал удовольствие от решения сложных задач. В базовом лагере он сосредоточенно изучал кипы компьютерных распечаток, в деталях описывающих систему материально-технического обеспечения: меню, запасные части, инструменты, медикаменты, оборудование связи, расписание грузоперевозок, пригодность яков. Прирожденный инженер, Роб любил технику, электронику и всякого рода безделушки; он проводил свободное время, постоянно копаясь в системе электропитания или перечитывая старые издания «Популярной науки».

В соответствии с традицией, установленной Джорджем Мэллори и большинством других покорителей Эвереста, стратегия Холла состояла в том, чтобы организовать осаду горы. Шерпы должны были постепенно обустроить четыре лагеря, расположенные выше базового (каждый следующий приблизительно на 600 метров выше предыдущего), доставляя из лагеря в лагерь неподъемные грузы: продовольствие, топливо для кухонь, кислород — до тех пор, пока все необходимое не будет заготовлено на Южной седловине на высоте 7920 метров. Если все пойдет в соответствии с хорошо отлаженным планом Холла, то через месяц мы должны будем приступить к штурму вершины, стартуя из этого самого высокого (четвертого) лагеря.

Хотя нас, клиентов, не приглашали принять участие в перетаскивании грузов[21] в верхние лагеря, но для акклиматизации перед штурмом вершины нам необходимо было совершить ряд подъемов выше базового лагеря. Роб объявил, что первая из этих акклиматизационных вылазок назначена на 13 апреля — это будет однодневный переход в первый лагерь, который раскинулся на самом верхнем выступе ледопада Кхумбу, по вертикали на полмили выше базового.

Вторую половину дня 12 апреля — мой сорок второй день рождения — все занимались подготовкой альпинистского снаряжения. Мы разложили свои принадлежности среди валунов, чтобы рассортировать одежду, отрегулировать альпинистские системы, оснастить их страхующими веревками, приладить кошки к ботинкам (кошки представляют собой решетку из стальных двухдюймовых шипов, прикрепляемую к подошве каждого ботинка для устойчивости на льду). Лагерь стал похож на портовый склад во время распродажи дорогого спортивного снаряжения. Я был удивлен и обеспокоен, увидев, что Бек, Стюарт и Лу распаковывают новенькие супермодные альпинистские ботинки, которые, по их собственному признанию, были еще не ношенными. Я подумал: знают ли они, что их ждет в походе на Эверест в неопробованной обуви? Тремя неделями раньше я сам побывал в экспедиции в новых башмаках и на собственном печальном опыте узнал, что тяжелые и жесткие альпинистские ботинки, пока их разнашиваешь, могут доставить массу неприятностей, включая кровавые мозоли.

Стюарт, молодой канадский кардиолог, обнаружил, что его кошки не подходят к новым ботинкам. К счастью, применив свой обширный набор инструментов и немалую изобретательность, Роб приклепал к кошкам специальные планки, что сделало их пригодными к употреблению.

Складывая свой рюкзак для завтрашнего дня, я узнал, что лишь несколько моих товарищей по команде, несмотря на обязательства, которые накладывали на них семейное положение и ответственная работа, в прошлом году имели возможность подняться в горы не раз и не два. Хотя каждый, казалось, был в прекрасной физической форме, обстоятельства заставили их проделать массу тренировок на тренажерах и вымотаться больше, чем на настоящих вершинах. Это привело меня в замешательство. Физическая подготовка является решающим компонентом альпинизма, но существует еще много других равно важных элементов, ни один из которых нельзя освоить в спортзале.

Наверное, это все мой снобизм, журил я себя. В любом случае, было ясно, что все мои товарищи по команде взволнованы, так же как и я, ожидая завтрашнего утра, чтобы вонзить свои кошки в настоящую гору.

Наш маршрут до середины горы пролегал по леднику Кхумбу. На высоте 7000 метров верхнюю оконечность ледника обрисовывает глубокая щель, которая образуется по мере того, как масса льда скользит и отступает от отвесной стены, оставляя зазор между ледником и скалой. Эта великая ледовая река на протяжении двух с половиной миль «течет» по относительно спокойной долине, называемой Западным цирком. Когда ледник медленно переваливает через бугор и опускается на напластования в основании Западного цирка, он разламывается, в результате чего в леднике возникает бесчисленное количество щелей или, иначе говоря, трещин. Некоторые из этих трещин достаточно узки, поэтому их можно было перешагнуть; другие — шириной до шести метров, глубиной более ста метров и протяженностью с полмили от одного конца до другого. Большие трещины могут стать досадным препятствием при восхождении, они представляют серьезную опасность, когда скрыты под настом, но за многие годы было доказано, что сложные задачи, которые ставят перед альпинистами трещины в Западном цирке, вполне предсказуемы и с ними можно справиться.