Читать книгу "Субмарины-самоубийцы. Секретное оружие Императорского флота Японии. 1944-1947 - Ютака Ёкота"

– В самом деле? А что вы сделали? Изображали из себя играющего дельфина? Неужели решили, что сможете таким образом очаровать врага? Да он немедленно потопит вас огнем орудий!

Возразить было нечего, и я молчал, потупив глаза. Все мои кульбиты были видны как на ладони. Теперь мне оставалось только выслушать те слова, с которыми я буду выставлен с курсов подготовки водителей «кайтэнов».

Но тут, неожиданно для меня, голос лейтенанта Цубои смягчился.

– Поскольку это был ваш первый выход, – произнес он, – вы, вероятно, нервничали. Так и быть, я закрою на это глаза. Но помните, только на этот раз! Вы слишком далеко уклонились от намеченного курса, и вам здорово повезло, что вы смогли остановиться. Иначе бы вас уже не было в живых, а у нас стало бы на один «кайтэн» меньше.

Отходя от него, я благодарил Небо, спасшее меня. Когда я разогнал торпеду под водой, просто чтобы испытать восторг движения, я не смог удержать свое оружие на курсе. Затем, всплыв на поверхность, я направил «кайтэн» прямо на волнолом, вместо того чтобы пройти рядом с ним.

Теперь я мечтал только о том, чтобы оказаться у себя в комнате. Полчаса, проведенные в «кайтэне», вытянули из меня всю жизненную энергию. Все мышцы болели, нервы были напряжены так, что едва не лопались. Добредя до казармы, я бросился на свою кровать и зарылся лицом в подушку, надеясь, что найдется добрая душа, которая позовет меня на ужин. Никогда больше я не позволю себе так небрежно обращаться с «кайтэном»! За свою глупость я вполне заслуживал, чтобы меня с треском выгнали с базы Хикари. Если это произойдет, то мне останется только тайком, крадучись, вернуться на Цутиуру, где товарищи будут судачить обо мне у меня за спиной.

Глава 5

НЕЗАСЛУЖЕННОЕ НАКАЗАНИЕ И СЛАДКАЯ МЕСТЬ

Вечером того же дня мы все сидели в своей казарме. Кое-кто играл в шахматы, другие лакомились сластями, которые всегда можно было купить в буфете, несколько человек курили сигареты, что в те времена в Японии могли позволить себе лишь немногие. Двое-трое наслаждались другой роскошью – парились в бане, но большинство, как всегда, говорили о «кайтэнах». Я был в центре внимания одной из таких групп, поскольку сегодня мне довелось впервые совершить на нем самостоятельный выход, и я снова и снова пересказывал все свои перипетии по мере того, как к нашей группе присоединялись новые и новые слушатели.

Эта идиллия была в один момент разрушена главным корабельным старшиной Сигэюки Кобаяси, который, будучи в тот вечер дневальным, только что вернулся из домика, в котором жили наши инструкторы. Войдя в нашу казарму, он остановился сразу при входе и во весь голос крикнул:

– Личному составу первого дивизиона собраться у домика инструкторов!

Что им надо, спрашивали мы друг у друга, выходя из казармы? Предстоит ли нам просто еще одна стандартная накачка, к каким мы уже привыкли за время нашего пребывания на базе Хикари? Здешние офицеры мало походили на своих коллег с Оцудзимы. Они обращались с нами как с малыми детьми. И дисциплина была намного строже, чем там. Несмотря на лучшие условия проживания и доброжелательность близкого нам по духу командира дивизиона младшего лейтенанта Миёси, большинство из нас предпочли бы остаться на Оцудзиме.

– Интересно, что происходит? – вслух спросил старшина Нагата.

– Понятия не имею, – ответил Кобаяси. – Похоже, что все они злы до предела!

Семь инструкторов, которые и готовили всех нас, жили вместе. Зачем мы им вдруг понадобились, никто из нас не представлял, но вряд ли этому стоило радоваться. В особенности, как сказал Кобаяси, если они почему-то разозлены.

– А младший лейтенант Миёси с ними? – спросил кто-то еще.

Мы все хотели бы, чтобы он был там. Особенно если нам предстояло что-то вроде наказания. Мы все просто влюбились в младшего лейтенанта Миёси с того самого момента, как он представился нам и так нас всех позабавил. Он был самым молодым из всех семи инструкторов, но выглядел старше, несмотря на свое едва ли не детское лицо. Он обладал обостренным чувством справедливости и врожденного достоинства. К каждому из нас он проявлял глубокий личный интерес. Через несколько недель, деликатно расспросив каждого из нас, он уже знал про все наши проблемы. Мы были уверены, что он с большим тактом и искренней заинтересованностью сможет помочь нам в решении любого личного вопроса после того, как мы уйдем на задание. Если же нам предстояло наказание, то младший лейтенант Миёси всегда был на нашей стороне, особенно когда мы чувствовали свою правоту.

– Он уже спит, – ответил Кобаяси. – А теперь поспешите. Так будет лучше для вас же. Не следует заставлять их ждать.

Через пару минут мы уже выстроились в одну шеренгу перед домиком инструкторов. После переклички оказалось, что двух человек, Цуды и Исибаси, нет. Кобаяси просунул голову в дверь и доложил об этом инструкторам. До нас донесся разгневанный крик лейтенанта Иноуэ:

– Я сказал тебе, бакаяро, всех! Значит, надо собрать всех до одного! Найди этих двух! И немедленно притащи их сюда!

Ни один японец не позволит себе назвать другого «бакаяро» – «дурнем», – если хочет остаться с тем в дружеских отношениях. Уже одно то, что лейтенант Иноуэ использовал это ругательство в разговоре с человеком, с которым ему, возможно, доведется погибнуть на одном и том же задании, говорило о том, в какой степени раздражения он пребывал. Теперь мы точно знали, что нам предстоит нечто совершенно неприятное. Надо было найти этих двух отсутствовавших, и как можно быстрее. Чем дольше придется их дожидаться офицерам, тем более злы они будут и тем большее наказание ждет всех нас. Я и еще двое курсантов вышли из строя и бегом направились к нашей спальне. Исибаси мы нашли именно там, где и ожидали, – он нежился в глубокой ванне, полной горячей воды, распевая во все горло.

– Исибаси! – окликнул я его. – Быстро вылезай! Все уже стоят в строю перед домиком инструкторов. Похоже, нам будет выволочка.

– Какая еще выволочка? – спросил он, только на секунду прервав свои вокальные упражнения.

– Да инструктора! – сказал я. – Они приказали нам выстроиться перед ними. А сами злы как черти.

Исибаси испустил долгий вздох и начал медленно вытираться.

– Давай быстрей! – поторопил я его. – А не знаешь, где может быть Цуда?

– Да в другой бане, – ответил Исибаси. – Я только что слышал, как он там распевал.

Я побежал к другому банному домику, в котором мылись в основном техники. Там я и нашел другого счастливого оперного певца, вытащил его из горячей ванны и, подгоняя, заставил одеться. Вскоре мы все снова стояли, выстроившись в шеренгу, там, где нам было приказано. На секунду мне пришло в голову, что причиной всего этого переполоха стал я. Лейтенант Цубои тогда, на торпедном катере, сказал мне, что он еще поговорит со мной по поводу моих похождений. Возможно, он хочет унизить меня перед лицом всех моих товарищей за мое глупое поведение сегодняшним утром.

Шесть офицеров, все в лейтенантских званиях, вышли из домика инструкторов. Впереди шел лейтенант Наруми, за ним шествовали Иноуэ, Кадзима, Тояма, Цубои и Икэгаки. Все хмурились, и тут я понял, что нас выстроили здесь вовсе не за мои грехи. Все шесть офицеров не могут так рассердиться из-за одного курсанта, оплошавшего во время тренировочного выхода.