Читать книгу "Притчетерапия, или Книга смыслей о маркетинге - Сергей Кужавский"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Стоп опять! – орут ответно сиамские мудрецы. – Не слышим правильного ответа!
– Как? Ну, не пять же?
– Не слышим!
– Что, три всего?
– Не слышим!
– Два?
– Не слышим!
– Один, что ли?.. – шепчет осипший г-н т-ц.
Тут сионские близнецы вынимают из ушей затычки и говорят:
– Вот теперь слышим! Иди к себе в таверну, уховар непутевый, и не мучай больше людей всей правдой о своей ухе. Правда твоя не то чтобы не нужна никому, но услышать ее всю сразу никто не способен. Потому выдавай давай по одной правде за раз, а больше – ни-ни. И чтоб правду менял на новую не чаще раза в месяц, а то не запомнят.
Грустным ушел г-н т-ц от сиамских мудрецов: как же так – ведь уха-то именно что во всех отношениях хороша… Но, пораздумав, решил попробовать. И в первый месяц кричал только о том, что уха у него самая вкусная, потом стал кричать о том, что уха у него самая дешевая, потом – что самая полезная, потом…
А потом не было у него отбою от ухоедов как лояльных, так и новоприобретенных, многие сушиглоты и воблогрызы (и даже некоторые икролюбы) переметнулись в его лагерь, и аннексировал он по куску у рынков котлетожарения и пирогопечения (и даже от рынков огурцесоления и капустоквашения оттяпал по сегментику), и жил он долго и счастливо, наварил на ухе много денег, закормил ей полцарства, полгосударства (да и на экспорт тоже варил) и умер в один день от переедания.
А пока не умер, ежедневно доставлял сионским близнецам по тарелочке наилучшей ухи. (Те уже и видеть ее не могли, да неудобно было отказываться.)Смысль: А смысль сей притчи такова, что нельзя объять необъятное, внушить невнушимое, донести недоносимое. Никто не станет понимать непонятное и запоминать невнятное. Краткость – сестра не только известно чего, но и рекламы, пусть и сводная, сестра. И племянница успеха. И дальняя, но любимая родственница прибыли.
У одного г-на накопилось. И вообще это был уже третий г-н, у которого накопилось. Первым был его дедушка из притчи третьей, а вторым отец его, фуфаечный король из притчи восемнадцатой. Так что он де-юре являлся фуфаечным принцем, поэтому в дальнейшем мы будем называть его г-н п-ц, несмотря на то что отец его умер, как у нас тут в притчах водится, в один день, и вроде бы называться нашему герою пристало г-ном к-м [172] , потому что достался ему фуфаечный престол вместе с фуфаечными же скипетром, державой и банковским счетом.
На котором и накопилось у г-на п-ца того, чего там и должно копиться, – то есть денег. Потому что фуфайки продавались нарасхват благодаря непрекращающимся бубнежу и расталдычиванию, а также закапыванию и запудриванию мозгов потребителя.
Г-н п-ц всю свою недолгую на тот момент жизнь катался как сыр в масле или, точнее, как бриллианты в часах «Chopard Happy Diamond» [173] . А еще он любил с горочек кататься, да не с каких-нибудь, а исключительно с Французских Альп в районе Куршевеля, а саночки совсем не возил, потому что катался на лыжах и имел постоянный ски-пасс. А также без труда вытаскивал рыбку из пруда, то есть форель из Женевского озера, на берегу которого он имел небольшой замочек [174] . Или тунца из Средиземного моря, на Лазурном берегу которого была у него виллочка [175] . Или голубого марлина из Атлантического океана, потому что в Майами у него тоже что-то было. А также успешно гонялся посредством своих гончих за двумя и больше зайцами по своим охотничьим угодьям в графстве Сассекс, где волков не боялись, потому что их там не было, а в лес ходили охотиться на лис, но уже посредством фокстерьеров и фоксхаундов [176] . И овцы были совершенно целы, потому что стада нашего г-на п-ца паслись в другом графстве.
Всем, чем был богат, тем и был рад, короче. Ничто его не расстраивало: ни катание на лыжах, ни рыбная ловля, ни уж тем более псовая охота. И запас кармана не тянул, потому что хранился не в кармане, а в банке. Вот как простая, казалось бы, фуфайка может осчастливить отдельно взятого человека! Правда, только когда она не одна, а когда ее много.
И семейное фуфаечное дело этого мастера не боялось. Пока не обосновался он на фуфаечном престоле. Обосновался, осмотрелся и за это дело принялся. Тут уж делу пришлось испугаться.
Первым делом г-н п-ц отменил всем понятные и даже ставшие родными призывы офуфаиваться [177] (зря, что ли, их столько лет бубнили и талдычили?).
– Что это за моветон: «нефуфловые фуфайки»?! Кто такие «кутюры»?! – возмущался г-н п-ц, восседая на престоле, покуривая сигару Cohiba 30 Aniversario по четыреста с лишним денег за штуку, попивая Chateau Petrus по пять с лишним тысяч денег за бутылку и поигрывая одним пальцем на рояле Blüthner по две с лишним тысячи денег за клавишу.
– А народу нравится! – несмело парировали члены совета фуфаечных директоров, а в кулуарах ворчали: – Тоже эстет выискался! Папаша-то покойный народ получше понимал. И курил, между прочим, всего лишь Davidoff, и пил один Smirnoff, а рояль у него вообще был обычный Petroff.
– А народ мне – не указ! – отвечал г-н п-ц. – Мне такой бубнеж негламурен. Не по статусу мне такое расталдычивание. Мне указ – чувство моего материального достоинства, которое никак не позволяет офуфаиваться. Мне указ – мое буржуазное воспитание, которое не дает мне права иметь в лексиконе слово «нефуфлово». Мне указ – мое кембриджско-оксфордско-принстонское образование, которое запрещает мне рассусоливать и гундосить на каждом углу о чем бы то ни было, а тем более о таком неизящном продукте, как эти ваши подозрительные «кутюры». Да и вообще, перед пацанами неудобно.
Долго ли, коротко ли, но бубнеж про фуфайки был с каждого угла перенесен в глянцевые журналы, где кутюры превратились в haute couture, фуфайки были надеты на супермоделей, а фуфабрика подверглась тотальному ребрендингу и стала называться брендом Prince de Redingote [178] .
Насколько г-ну п-цу стало удобней перед пацанами, история умалчивает. К сионским близнецам он не пошел, а точнее, не поехал в одном из своих пяти автомобилей Rolls-Royce, четырех Bentley, трех Ferrari, двух Lamborghini и на одном опять же мотоцикле MTT Turbine Superbike тоже не поехал
Поэтому жил он долго, пока продажи фуфаек не упали, и счастливо, пока банковский счет позволял. И не заработал денег. Так и умер бы в один день нищим банкротом, если бы не образумился, не сходил все-таки к сиамским мудрецам, которые мягко посоветовали демократизировать обратно фуфаечный бизнес. И даже денег за совет почти не взяли (потому что брать уже было нечего – почти). И снова на каждом углу появились воззвания… [179] Г-н п-ц, конечно, умер в один день, как положено, но напоследок успел накататься с горочек, натаскать рыбок и погоняться за зайцами. Звание фуфаечного к-я было присвоено ему посмертно.Смысль: А смысль этой притчи такова, что дело боится не мастера, а проекции его ego на своего потребителя. Если, конечно, он мастер именно по фуфайкам, а не по кутюрам.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Притчетерапия, или Книга смыслей о маркетинге - Сергей Кужавский», после закрытия браузера.
