Читать книгу "Присяжный - Эли Бертэ"

Вахмистр ответил что-то невнятное и хотел уже ехать, но тут подошел мировой судья и спросил, что удалось выяснить во время объезда. Узнав судью, вахмистр сдержал лошадь.

– Пока ничего, господин де Кюрзак, – ответил он, – хотя мы тщательно осмотрели обе дороги в Салиньяк, и новую, и старую. В Салиньяке мне сказали, что Бьенасси обедал у мэра и с наступлением сумерек уехал, взяв с собой собранные им деньги. С тех пор его больше никто не видел.

Гортанс и Марион залились слезами. Все окружили бедных девушек, пытаясь вселить в них надежду. Однако в эту ночь поиски не дали результата. К двум часам ночи жандармы вернулись в город, так ничего и не узнав. По распоряжению судьи жандармам позволено было отдохнуть и с первыми лучами света снова отправиться на поиски несчастного сборщика податей.

Большая часть людей, собравшихся в доме Бьенасси, разошлась по домам. Сестры еще сохраняли смутную надежду, они как будто ожидали, что вот-вот появится их любимый брат. К утру сострадательные соседки ушли домой, а Гортанс и Марион, изнуренные усталостью, уснули на плетеном диванчике в уголке залы. Они сидели, обнявшись, голова младшей сестры лежала на плече старшей, глаза их были закрыты. Они часто судорожно подрагивали, и сон их казался едва ли не тягостнее бодрствования. Сернен, оставшийся в доме Бьенасси, осторожно встал со стула и вышел за дверь подышать свежим утренним воздухом, надеясь первым перехватывать как хорошие, так и дурные вести.

Занимался день, и хотя жители города спали глубоким сном, крестьяне уже работали на полях. Вдруг на дороге со стороны деревни раздался стук деревянных башмаков. Клерк постарался разглядеть первого прохожего. Вскоре из-за поворота появился старый крестьянин в голубой блузе и в шляпе с широкими полями, из-под которой ниспадали длинные пряди белых волос. Сернен собрался уже вернуться в дом, когда старик остановился перед крыльцом и стал смотреть то вправо, то влево, опасаясь ошибиться. Наконец он подошел к клерку и сказал, растягивая каждое слово:

– А позвольте спросить, месье, не здесь ли живет сборщик податей?

Сернен хотел бы угадать причину столь раннего визита, но ничего не смог прочесть на безжизненном и непроницаемом лице мужика.

– Здесь, – ответил он с нетерпением, – но если ты пришел по делу, то слишком рано, контора еще закрыта.

Старик в свою очередь взглянул на собеседника с беспокойством и недоверием.

– Ведь я внес все подати, – сказал он, – разве с меня хотят взять их вторично? Впрочем, вы, может быть, не узнали меня, сударь. Я старик Нико. Мой дом стоит возле брода, знаете? В книге должно быть записано, что я заплатил сполна.

– Весьма вероятно, – ответил Сернен, – но в таком случае, любезный друг, зачем тебе сборщик податей?

Старик Нико не спешил с ответом, ему надо было опомниться от испуга, что ему грозит вторичный взнос повинностей.

– Дома ли господин Бьенасси? – спросил он наконец.

– Нет, любезный друг. Вчера он отправился в Салиньяк на ярмарку и еще не возвращался, что очень тревожит его родных.

Старик Нико молча покачал головой, а потом хладнокровно сказал:

– Так и есть, я не ошибся.

– Что ты хочешь сказать? – вскрикнул Сернен, схватив его за руку. – Ты что-то знаешь о моем дорогом начальнике?

– Знаю, только это скверная новость, – ответил старик. – Не держите меня так крепко, я не убегу. Хоть я узнал сборщика податей, но все же лучше быть уверенным в своем деле.

– Что же ты видел? Где господин Бьенасси? Почему он не идет? – спросил Сернен в крайнем волнении. – Говори, да говори же скорее, старый дурак!

Читатели наверняка не забыли, что накануне днем, когда Робертен и Пальмира чуть было не погибли от рогов бешеного быка, животное обратилось в бегство, перепрыгнуло через изгородь и скрылось в ближайшем перелеске. Рано утром старый крестьянин отправился разыскивать беглеца. Проходя через луг, он увидал человека, лежавшего неподвижно на берегу реки. Он подошел поближе и узнал сборщика податей.

– И ты уверен, полностью уверен, – спросил Сернен, – что этот… мертвый человек – господин Бьенасси?

– Если его нет дома, то я готов ручаться головой: это месье Бьенасси. И убит он выстрелом в грудь, даже рубашка на нем черна от пороха. Однако я не посмел тронуть тело, опасаясь, что меня обвинят в этом скверном деле. Я пришел объявить об этом властям.

Сернен стоял как громом пораженный.

– Великий боже, что делать? – воскликнул он с отчаянием. – Как сообщить сестрам о несчастье…

В эту минуту невдалеке показался отряд жандармов. Дав себе и лошадям несколько часов отдыха, люди вновь собрались на поиски. Вахмистр подъехал к Сернену, и тот сообщил ему печальную новость. Лицо вахмистра передернулось.

– Черт возьми, – закричал он, – это уже не шутки! А казенные деньги куда делись? Слушай, любезный, – продолжал он, обращаясь к старику Нико, – отведи нас к месту, где лежит тело.

Подозвав одного из своих солдат, он велел ему попросить мирового судью и доктора Симоно немедленно отправиться к броду для судебного расследования, а потом, обратившись к Сернену, прибавил:

– Следует предупредить бедных девиц: тело, вероятно, принесут сюда…

– Вы правы, это необходимо, но как мне сообщить им об этом?

– Уж не знаю, ей-богу, задача нелегкая, я охотнее решился бы на схватку с десятью мошенниками. Соберитесь с духом, делать нечего. У каждого из нас своя доля!

Он хотел ехать, но старик Нико, увидев жандармов, спросил с наивным испугом:

– Надеюсь, вы не берете меня под стражу? Я внес все подати! Я не убийца…

– Иди, иди же! – приказал вахмистр с нетерпением.

Топот лошадей и звяканье сабель разбудили девиц Бьенасси, которые тотчас выбежали на улицу.

– Мой добрый Сернен, что тут происходит? – спросила Гортанс. – Что вам сказали жандармы?

– Узнали они наконец что-нибудь о брате? – прибавила Марион.

– Нам лучше пойти в дом, – начал Сернен, стараясь сохранять спокойный вид, – я прошу вас вернуться в комнату.

Он мягко, но настойчиво заставил их войти в нижнюю залу. Не успели они сесть, как опять засыпали его расспросами. Напрасно Сернен старался подготовить девушек, их пылкость расстроила все его планы. Он вынужден был прямо высказать всю правду, и хотя девицы Бьенасси должны были ожидать нечто подобное, горестная весть обрушилась на них как удар грома.

– Они убили брата, я не увижу его более! – воскликнула Гортанс и лишилась чувств.

– Теодор, мой милый Теодор! – рыдала Марион.

Она не упала в обморок и силой воли поборола собственную слабость, чтобы броситься на помощь младшей сестре. Несколькими часами позже тележка, окруженная отрядом жандармов, остановилась перед домом сборщика податей. С нее сняли продолговатый тяжелый предмет, завернутый в плащ, и отнесли в залу нижнего этажа. По счастью, девиц Бьенасси там уже не было. Соседи, предупрежденные вовремя, увели их почти насильно. Сернен один наблюдал как за семейными делами, так и за делами управления.