Читать книгу "В то далекое теплое лето - Елена Келен"

– Хорошо, я слушаю тебя.

Наташа училась в пятом классе, когда ее родители наконец-то получили долгожданную квартиру и переехали в новый дом. Радости не было предела. Просторная, светлая двушка, еще пахнущая свежей побелкой и обойным клеем, с узким балконом и огромными окнами, вид из которых открывался не только на детскую площадку внизу, но даже на строящийся в соседнем квартале кинотеатр и городскую набережную – как-никак, девятый этаж. Чистые стены подъезда, гладкие перила, исправно работающий лифт, приветливые лица соседей, не успевших еще узнать друг о друге «всю подноготную», – все это было просто замечательно, кроме одного. Наташкины друзья, ее мир, полный фантазий и приключений, остались там, на другом конце города, в тихом старом дворе, где деревья всегда были большими. Климова, конечно, понимала, что тощие саженцы у нового дома тоже когда-нибудь подрастут и превратятся в стройные тополя, а котлованы застроят домами, но это будет потом. И друзья потом появятся. Но пока она с завистью смотрела, как бесстрашные «морские волки» бороздили на самодельных плотах океаны затопленных по весне котлованов и как на территории стройки мальчишки пекли настоящую картошку в мундире. Ей тоже хотелось быть с ними, но подойти и запросто сказать «давайте дружить» она по своей природной скромности не могла.

Новая школа встретила ее не особенно ласково. Еще бы, ворваться посреди учебного года в дружный коллектив из сорока человек, волей-неволей почувствуешь себя Али-бабой, заблудившимся в сказочной пещере. Лучиком света в темном царстве стала для нее соседка по подъезду Озерцова Маргарита. Их пути пересеклись на пороге кабинета русского языка, куда новенькие ученицы, несмело переглянувшись, вошли в сопровождении классной руководительницы пятого «Б». С тех пор девчонки были практически неразлучны.

В классе, как сразу поняла Наташа, верховодил кареглазый курносый мальчишка по нелепому прозвищу Крав, а по имени Владимир Кравченко. Он был почти на полголовы выше своих сверстников, занимался баскетболом, иногда ездил в другие города на соревнования, в свободное от спорта время устраивал в классе «дымовушки», без зазрения совести срывал уроки музыки, доводя «певичку» до слез, на уроке географии под дружный хохот ребят выпускал из спичечного коробка тараканов, на уроке биологии давал прикурить скелету, на коротких переменах зажимал в углах девчонок, во дворе держал в страхе пацанов, но при всем при этом много читал и хорошо учился. Его отец, главный инженер завода, часто ездил за границу, принимал в эксплуатацию какое-то суперсовременное оборудование. Мать работала в отделе кадров на том же заводе, вела домашнее хозяйство и занималась воспитанием единственного, горячо любимого сына. Впрочем, горячо любила Володьку не только она, в классе, наверное, не было ни одной девчонки, кто бы в тайне не вздыхал о нем. Не оказались исключением и Наташка с Риткой. Правда, поначалу, кроме страха, Крав не вызывал у них ровным счетом никаких чувств, и подружки, не сговариваясь, решили держаться от него подальше.

Первый год учебы в новой школе прошел более-менее спокойно. Две тихони-отличницы почти никого не интересовали, их лишний раз не трогали, да и они вели себя как мышки.

Потом отца Кравченко послали в длительную командировку в Индию, на два года, и он поехал туда вместе с женой и сыном. Класс без Володьки сразу осиротел, стало тихо и тоскливо. Свита его сникла и расползлась на отдельные группки, все вздыхали о прежних чудесных временах и с нетерпением ждали возвращения своего короля.

Наташка, к своему изумлению, заметила, что они с Марго все чаще вспоминают Володьку, только о нем и говорят: «А помнишь, Крав сказал…», «А помнишь, Крав сделал…» Вдобавок ко всему Володька, ни с того ни с сего, начал ей сниться, не сказать, чтобы часто, но сны были очень выразительные, как наяву, и сказочно захватывающие. То он отбивал ее от жестоких пиратов, то был принцем и неожиданно приглашал на медленный танец, и когда они танцевали, глядя глаза в глаза, весь мир рушился к их ногам. В общем, просыпаться не хотелось, а проснувшись, Наташка весь день кожей ощущала его прикосновения и чувствовала нагловатый взгляд карих глаз. Про свои сны Ритке она не рассказывала. Это был ее мир, ее и Володьки. Возможно, у Озерцовой тоже был свой мир, куда не было доступа Наталье. Скорее всего, так оно и было, потому что каждая девочка, взрослея, мечтает о светлом и красивом чувстве, но Наташкиным мечтам до реальности было далеко, а вот Риткиным… Взвесив все «за» и «против», Марго решила идти ва-банк и, как говориться, сказку сделать былью. Но дело тут было не в чувствах – она захотела занять Володькино место, стать королевой.

Свои первые шаги к трону Озерцова начала с телохранителей, а точнее с Игоря, ближайшего друга Володьки. Приручить Ковалева было не сложно: пару раз дала списать домашнее задание, вовремя подсказала на уроке, прикинувшись беспомощной дурочкой, со слезами на глазах попросила открыть портфель, якобы замок сломался (перед этим она загнала в него кусок проволоки), – мальчишка и растаял. С Максом было сложнее, Игорь общительный, за словом в карман не лез, а Макс – нелюдимый, просто бука, девчонок боялся как огня, терялся, что ли, перед ними. Но Марго и к нему нашла подход. Он как-то по неосторожности разбил мячом горшок с любимым цветком исторички, и та заточила на него зуб: родители в школу и все такое. Неожиданно для всех Ритка взяла всю вину на себя: мол, задела цветок, когда хотела открыть окно – осу выгнать. Она клятвенно заверила учительницу, что обязательно все уберет, а Макс ей в этом поможет, передвинет парты и стулья. Вместе с Максом помогать остался и Игорь. С тех пор Марго стала для них, что называется, своим парнем, хотя нет, парень – это когда на равных, а Ритку оберегали, с ней считались и ее не давали в обиду, порой пуская в ход кулаки. А уж когда Игорь с Максом при всех позвали ее в кино, это произвело настоящий фурор. Девчонки чуть не лопнули от зависти, про себя называли «выскочкой», но вслух сказать, естественно, боялись. Мальчишки тоже не остались равнодушными, начали с интересом присматриваться к ней. А Озерцова-то, оказывается, очень даже ничего: красивая, умная, дерзкая, с такой не соскучишься, с такой можно дружить. Но Ритка, несмотря на возросшую популярность, в вопросах дружбы придерживалась проверенной русской поговорки: «старый друг лучше новых двух». Поэтому после уроков, накупив по дороге заварных пирожных под смешным названием «снопики», девчонки, как и прежде, шли домой к Климовой, болтая, пили индийский чай с этими самыми «снопиками», делали домашнее задание и делились нехитрыми секретами. А вечером в маленьком скверике позади дома Озерцову ждали Игорь и Макс; Наташка тоже иногда составляла им компанию. Мальчишки травили анекдоты, пугали страшилками, зимой они все вместе бегали на каток, играли в снежки, валялись в сугробах и катались на картонках с огромной ледяной горки. Воспоминания о Краве все больше и больше обретали характер легенд: вроде бы да, был такой парень, но… король умер, да здравствует король, вернее королева. Ритка добилась своего: как Земля и планеты вращаются вокруг Солнца, так и седьмой «Б» теперь стал вращаться вокруг нее…

Володька вернулся следующей весной, в марте; природа пробуждалась после холодной зимы, и всем хотелось жить и любить. Высокий, крепкий, загорелый, он не вошел, а ворвался в класс, заражая всех своей кипучей энергией. Радости не было предела. Ликовали ученики, улыбались учителя, даже суровая директриса одобрительно поглядывала на него поверх очков.