Читать книгу "Янтарная камера - Александр Тамоников"

– Сюда ляжешь. – Охранник выстрелил пальцем в правый ряд, на третью от двери кровать.

Матрас на ней был свернут, спальное место простаивало без хозяина.

– Понял? – Автоматчик строго глянул на Алексея. – А будешь ныть, расскажу, чем кончил малый, который прозябал тут до тебя. А вы двое – туда. – Он махнул рукой и затопал по проходу.

В конце левого ряда тоже имелись свободные койки. Гоняйло с Пехтиным покорно побрели за ним. Алексей ощутил мимолетную жалость. Хоть какие-то знакомцы, и с теми разлучили.

Насладиться отдыхом конвоиры им не дали, снова куда-то погнали. В здании администрации каптер, молчаливый толстяк в забавном вязаном колпаке, выдал новым арестантам «форменную» одежду. Он на глазок оценивал их габариты, уходил в соседнюю комнату, волок обратно горы тряпья, заношенные резиновые сапоги.

– Снимайте свои обноски, – проворчал этот тип, исподлобья озирая публику. – Не волнуйтесь, не пропадет. Повезет, получите обратно… когда-нибудь.

Алексею не хотелось думать, что будет, если не «повезет». Свое добро было не жалко. Но новое выглядело не лучше. Такое ощущение, что в нем уже скончались семеро. Он с отвращением натягивал на себя свитер, воняющий какой-то химией, ватные штаны с заплатами и потертостями, старенькую фуфайку, из которой с изнанки торчали клоки ваты. Смешная шапка, подобие шарфа, сплетенного из колючей проволоки. Резиновые сапоги, в принципе, не старые, но на размер больше. Передвигаться в них было очень неудобно.

– Ладно, хватит модничать, красивые вы наши, – заявил охранник. – Выходи строиться! Корнилов, или как там тебя – пошел в медпункт!

Указанное заведение находилось в глубине коридора здания администрации. Медпункт напоминал пародию на армейскую санчасть. Существо в серо-белом халате и в круглых очках, основательно пропитанное сивушными маслами, представилось доктором Карпенко. Этот индивид, мягко говоря, не блистал обаянием.

Яйцеобразный тип с брезгливо поджатыми губами уставился водянистым взором на автоматчика, подпершего косяк, перевел глаза на пациента.

– И что?

– Вы сегодня не принимаете, доктор? – осведомился надзиратель. – Снова бухаешь, Карпенко? Осмотри доходягу, Шаховский приказал. Да нормально сделай. Потом допьешь.

Эскулап охал, страдал, заставил пациента раздеться и лечь на кушетку. Прикрикнул на охранника, чтобы закрыл дверь с другой стороны. Нечего тут торчать, когда люди работают!

Этот тип с медицинским образованием, сосланный в глухомань, видимо, тоже находился в опале. Но свою работу знал, несмотря на перманентное похмелье. Он долго мял пациента, выискивая внутренние повреждения, беззастенчиво лапал синяки и гематомы, которых на теле Алексея было больше, чем игрушек на елке. Тот помалкивал, терпел боль.

– Все чудесно, просто замечательно, – разговаривал сам с собой доктор.

Потом он сыпал на тело пациента какие-то порошки, втирал мази в открытые ссадины, заставил его выпить пилюлю, а в заключение всадил ему в мягкие ткани мощную дозу анальгетика.

– Жить будете, мил человек, – монотонно проворковал медик. – Ткани не повреждены, кости на месте, как и внутренности. Что с вами случилось?

– Упал, доктор.

– Я так и думал. Постарайтесь в ближайшие несколько дней не падать. Хотя не уверен, что у вас это получится. Но все не так ужасно, как кажется на первый взгляд. Повреждения поверхностные, надеюсь, все зарастет, зарубцуется. Старайтесь не отрывать сухие коросты, а то знаю я эти шаловливые ручки. Повязки накладывать не буду, все равно не удержатся. Берегите себя, мил человек. Как-нибудь забегите, если найдете минутку. Сделаем второй укольчик, а то эффект от первого завтра к вечеру пройдет.

Анальгетик подействовал. Острая боль отступала, становилась тупой, саднящей. Но издевательства продолжались. Охране барака в будний день совершенно нечем было заняться.

Новоприбывших следовало загрузить работой. Они стояли на холодном плацу перед зданием администрации, одетые, как шуты гороховые, растерянные, подавленные. Усач Терентий Крысич – старший наряда – с важным видом прохаживался перед ними и хмурил брови.

«Присягу принимать будем», – подумал Алексей.

– Готовы, работнички, потрудиться во славу нашего молодого, но гордого государства? Сортиры, между прочим, сто лет не чищены, это безобразие! Раз уж вы здесь, и вам нечем заняться…

Арестанты напряглись. Судя по всему, их собрались опустить в первый же день. Драить такую клоаку – неделю потом будешь благоухать.

В этот момент у Крысича зазвонил телефон.

Он выслушал абонента, поморщился, буркнул что-то, потом обвел глазами маленькую шеренгу и заявил:

– Кому-то крупно повезло. Работы по санации и благоустройству отхожих мест переносятся на неопределенный срок. Наступает долгожданное событие. К нам едет машина с углем. Она уже здесь, за воротами. Значит, вечером заработает котельная, и население этой базы отдыха уже не будет трястись от холода. Марш в котельную, бездельники! Я должен показать, где она?

Котельная находилась на другом конце лагеря.

В последующие несколько часов в голове Алексея не раз появлялась мысль:

«Лучше бы мы сортиры чистили».

Машина с углем оказалась мощным громоздким самосвалом, водителю которого было плевать на все. Он вывалил содержимое кузова посреди двора, хотя мог бы подъехать к специально оборудованному пандусу.

Охранникам не было до этого никакого дела. Как и пану Радзюку, который пришел показать себя.

– И чего стоим, шарами лупаем? – разорался он, отнимая хлеб у Крысича и компании. – Хватаем лопаты, носилки и таскаем уголь, пока руки не отсохнут. Ваши товарищи сейчас лес рубят, а вы тут балду гоняете, мать вашу!

Это были непростые часы. Алексей и Пехтин грузили уголь в носилки и спускали по пандусу в котельную. Там Гоняйло лопатой забрасывал топливо в бункеры для хранения. Уклониться от работы было невозможно. Любая передышка, попытка размять натруженную спину вызывала гневную отповедь со стороны конвоиров. Груда угля постепенно таяла, люди с трудом волочили ноги.

Укол еще действовал, но усталость брала верх. Алексей сопротивлялся, ему даже интересно становилось – сможет ли выдержать? Он словно со стороны наблюдал за собой.

Последние носилки Корнилов волок по земле. Пелена стояла перед глазами. Пехтин метлой сметал остатки угля. Из котельной на коленях выползал Гоняйло.

Охранникам надоело зубоскалить. Они потеряли интерес к арестантам.

Наступал вечер, приближалось время прибытия остальных заключенных. Подъехал грузовик, выгрузил вольнонаемного кочегара. В умывалке за дощатой загородкой обнаружился душ с холодной водой.

Алексей обливался жидким льдом, возил по телу огрызком хозяйственного мыла, усердно растирался какой-то тухлой вафельной ветошью.