Читать книгу "Любовница короля - Роз Медоуз"

Прибыв в Лондон, Жюли первым делом разыскала мистера Кутца. Ей было приятно обнаружить в нем человека умного, доброжелательного и готового на любую посильную помощь. Из Вест-Индии прибыли хорошие вести — Мартиника и Санта-Лусия завоеваны англичанами, а его королевское высочество показал себя храбрым офицером.

Теперь, по мнению мистера Кутца, предоставившего в распоряжение Жюли один из своих экипажей и дом поблизости от «Друри-Лейн», мадам предстояло только ждать и постараться максимально хорошо провести время в Лондоне. Жюли сердечно поблагодарила его, однако решила, что главное для нее сейчас все же попытаться разыскать в Лондоне своих друзей-эмигрантов.

Это оказалось трудно. Большинство французов-эмигрантов, будучи стесненными в средствах, ютились в обшарпанных бедных кварталах, счастливые, что сумели спасти свою жизнь. Барон де Фортиссон, как ей рассказали, вступил во французскую армию и воевал в Вест-Индии. Жюли вдруг пришло на ум, что один из ее старых друзей мог оказаться врагом Эдуарда и даже сойтись с ним в схватке на поле боя. Судьба милого Филип-Клода вызывала еще большую жалость. Смерть, уготованную ему, никак нельзя было назвать героической. Последнее, что Жюли слышала о нем, — это то, что он находился сейчас в тюрьме города Карм, где ожидал смертной казни. И зачем только он покинул Малагу? В ее первое Рождество в Гибралтаре Эдуард, помнится, послал маркизу в подарок денег — в знак личной признательности и благодарности. Впрочем, история других эмигрантов, как она постепенно узнавала, оказывалась почти такой же — одни ее друзья были уже казнены, другие ожидали гильотины…

Конечно, очень мило было со стороны мистера Кутца посоветовать ей наслаждаться жизнью в Лондоне. Но как могла она это сделать? В позаимствованном у него экипаже Жюли проезжала мимо ворот королевского дворца в надежде увидеть членов семьи Эдуарда. Однажды ее упорство было вознаграждено. Какой маленькой и будто усохшей оказалась королева! И как только ей удалось родить таких прелестных дочерей?! А принц Уэльский? Толстый, рыхлый… Совсем не похож на Эдуарда! Однажды во время прогулки ей посчастливилось увидеть его в экипаже в обществе какой-то дамы. Филип Бек, наведя справки, сообщил, что даму зовут миссис Фитцхерберт. Она тоже имела довольно пышные формы, но выглядела очень мило — в ней было что-то доброе и материнское.

В сопровождении Филипа Бека и лакея Жюли побывала в Рейнлафе и Воксхолле и потом капризно твердила себе, что отравляющая атмосфера ночной лондонской жизни вряд ли придется по вкусу ее утонченному Эдуарду.

Она прожила в Лондоне уже две недели, когда пришло письмо от Эдуарда. Вне себя от радости, Жюли сразу бросилась в офис Томаса Кутца. Тот уже поджидал ее, так как тоже получил от Эдуарда послание.

— Ну вот, мадам, теперь вам снова придется проделать путь до Канады.

— Я рада, сэр. И как скоро?

Он пожал плечами:

— Точно сказать не могу, дорогая леди, но предоставьте это мне. А пока наслаждайтесь жизнью в Лондоне.

— А что-нибудь о будущем его высочества вам известно?

— Да. Его высочество назначен командовать войсками в Новой Шотландии и в Нью-Брунсвике. Его новое местопребывание будет в Галифаксе.

Жюли с трудом сдержалась, чтобы не высказать вслух возмущения такой несправедливостью. Она сразу представила себе, как будет уязвлен Эдуард. И как его отец может быть таким жестоким с собственным сыном?!

— Принц уже ознакомлен с приказом?

— Нет, мадам. Пока. Приказ будет отправлен вместе с другой государственной почтой с первым же почтовым судном…

— Я тоже хотела бы отплыть на этом судне.

Она понимала: как никогда прежде, ее присутствие, любовь и поддержка будут нужны Эдуарду, когда он узнает, что ему по-прежнему не позволено вернуться в Англию. Как бы ей хотелось отплыть прямо сегодня!

От этих мыслей ее отвлек мистер Кутц, который вежливо поинтересовался, понравился ли ей Лондон, его магазины, театры и прочее. Просияв, Жюли закивала и спросила, выйдет ли миссис Джордан сегодня на сцену.

— Обязательно, — ответил мистер Кутц. — Теперь, когда она окончательно поправилась после рождения сына, миссис Джордан будет выходить на сцену ежедневно.

Сына. При упоминании о ребенке Жюли почувствовала укол зависти. В этот вечер она посмотрела пьесу и вышла оттуда с легким радостным сердцем. Ей будет что рассказать Эдуарду.

Не зная, как обстоят в Галифаксе дела с шелками и прочими тканями, Жюли на всякий случай позаботилась об их приобретении и сделала массу других покупок — париков, духов, книг для Эдуарда и подарков для всего семейства де Салабери.

Когда почтовое судно «Уэстмурленд» 9 июля вышло в море, Жюли не помнила себя от радости. При хорошем ветре и ясной погоде уже через месяц она окажется в объятиях любимого Эдуарда.

Еще с палубы Жюли увидела его. Милый, дорогой ее сердцу Эдуард! Должно быть, он встречал каждое судно, приходившее за последние несколько недель. Превозмогая нетерпение, она спустилась по сходням и чуть не бросилась бегом к нему навстречу, но… вдруг одумалась. Ведь этот человек — его королевское высочество принц Эдуард. Жюли присела перед ним в глубоком реверансе, и, когда он помог ей подняться, губы его тронула едва заметная улыбка удивления.

Лишь сидя в экипаже, поцеловал ей руку, бормоча:

— Слава богу, Жюли… Слава богу, что ты вернулась!

Для жилья они присмотрели небольшой деревянный особнячок на Крепостном холме неподалеку от казарм. Вместе посетили магазины, купили мебель, шторы и все необходимое для дома и для приема гостей, но Эдуард почти никогда не откровенничал о том, что у него творится на душе.

Возможно, всю свою боль и разочарование он уже выместил на несчастных солдатах, потому что теперь, получив новую должность и вступив в командование, он снова вернул в практику суровую, беспощадную, почти садистскую муштру. Все шло по тому же образцу, что и раньше, — ранние утренние построения на плацу, порки за малейшую провинность, будь то не начищенная до блеска пуговица или на секунду сбитый шаг в строю.

А по вечерам он был совсем другим — культурным, мягким, учтивым. Сам пил немного и по просьбе Жюли не позволял кавалерам засиживаться за портвейном, а предлагал им увеселять дам. Эдуард не приветствовал карты, зато умел занять гостей иначе, а Жюли невольно забрала у Фрэнсис Уэнтворт титул лучшей хозяйки светского салона в городе.

С самого начала стало очевидным, что между двумя дамами нет особой любви. А однажды, после очередного приема, Жюли, не в силах более сдерживаться, попросила Эдуарда выслушать ее.

— Я должна заявить тебе, Эдуард, что леди Фрэнсис Уэнтворт — одна из самых отвратительных женщин, каких я когда-либо встречала. Мало того что она строит глазки всем мужчинам подряд, включая тебя, но к тому же имеет обыкновение дурно высказываться обо всех наших балах и приемах вслух. Она их, видите ли, считает неинтересными и скучными. Знаешь, я уже подумываю о том, чтобы исключить ее из обычного списка моих гостей.