Читать книгу "Ариец. Книга первая. Аркаимский колдун - Александр Прозоров"

Андрей сладко зевнул, приподнялся. И с удивлением обнаружил, что его тело полностью покрыто ковром густого зеленого мха.

– Надеюсь, я сам корни здесь не пустил? – пробормотал он, слегка пошевелив плечами, ногами, всем телом. Конечности слушались, спина лишь слегка зудела, чувствовал он себя бодрым и сильным. – Это сколько же я здесь пролежал?

Курс медучилища подсказывал, что на исцеление после обширной рваной раны и большой кровопотери требовалось никак не меньше полумесяца. Однако колдун очень надеялся, что нежить справилась с этим быстрее. Двух потерянных недель ему было бы жалко.

– Хотя какая разница? – вслух решил он. – У меня и у Кати время сейчас разное. Может статься, у нее еще и секунда не промелькнула!

Молодой человек осторожно, словно из спального мешка, выбрался из-под мха и, осторожно ступая по кочкам и корням чахлых березок, направился к сухому лесу. Увидел плотный ковер земляники и опустился на колени, торопливо собирая в рот алые ягоды. Однако после двух полных горстей желудок только оживился, резкими спазмами требуя продолжения обеда.

Андрей прошел немного дальше, шаря по земле глазами, сорвал и отправил в рот несколько сыроежек. В его положении было не до привередливости. Съедобно – и ладно.

– Проще всего лягушек наловить, – посоветовала невесть откуда взявшаяся болотница.

– Пожалуй, я немного вегетарианец, – ответил чародей. Он ярко представил себе зеленые лапки на углях и сразу понял, что голоден не до такой степени. – Но за твою заботу благодарен.

– Ничего, мне нетрудно, – склонила голову набок обнаженная нежить. – Скучно у меня тут. Вязь маленькая. Токмо я да две криксы обжились. Всякое событие в радость. Хоть угощение от путника, хоть сам прохожий, всему рады.

– Так, если я задержусь, не обидишься?

– Оставайся… – Ее ладонь скользнула по щеке чародея. – Тебе места и улиток хватит.

– Сколько смогу, – пообещал колдун. – Город отсюда далеко?

– Уже мыслишь, как сбежать? – погрустнела девушка и отвела руку. Громким мысленным призывом, как это обычно делал и сам Андрей, окликнула ласточку. Провела пальцем ей по головке, скомандовала: – Смотри! – и подбросила в воздух.

Такой способ общения с живыми существами был для чародея внове, но он сразу ухватил самую суть: отпустить с птицей частицу самого себя, своей души и умчаться вместе с нею.

Ласточкиными глазами он увидел сверху густой сосновый бор, обширное поле за ним, на ее крыльях скользнул вдоль реки, свернул к крепости, промчался вдоль стены и мимо ворот.

Здесь стояли другие, незнакомые стражники, и поэтому ласточка, послушная его воле, перемахнула во двор, сделала там круг, потом еще один, над самой головой Квасура.

Толстяк, словно почуяв неладное, поднял глаза – и ласточка метнулась прочь, скользнула над грунтовкой, по которой вереница из пяти лосей волокла от чащи уже ошкуренные бревна. И возле одного из животных гордо вышагивал Трувор – в его, Андрея, штанах и ветровке из прорезиненной плащевой ткани.

Колдун открыл глаза и перевел дух. В голове молодого человека наконец-то начал зарождаться план мести.

Крепости постоянно требовался материал для ремонта или строительства, и потому несколько горожан отправлялись в лес каждый день. Пятеро могучих сохатых постоянно тянули к крепости то охапку длинных тонких слег, то очищенный от веток сосновый ствол, а то и огромные бревна в полтора обхвата – этакую тяжесть могли сдвинуть только четверо лосей, собранных в одну упряжь. И то ли воины были самыми крепкими мужиками в селении, то ли все мужчины трудились в смену – но время от времени на лесоповал отправлялся и Трувор, одетый на работу точно так же, как на ратную службу.

В следующий раз седобровый воин пошел с сохатыми на четвертый день после пробуждения Андрея. Побродил по лесу, не обращая внимания на следящую за ним из еловой кроны белку, выбрал несколько молодых сосенок с два кулака толщиной, ловко срубил – раз пять во время работы подтачивая топорик, крикнул возничим:

– Отсель слеги тоже приберите! – и пошел дальше в заросли.

Именно в этот небольшой промежуток тишины из кустарника поднялся совершенно голый юноша, прокрался вперед и старательно собрал с примятого места, куда ступил дровосек, примериваясь к дереву перед работой, всю пыль, хвою и поломанные веточки, заложил их в свернутый кулечком лист лопуха. Забрал след и исчез обратно в зарослях так же быстро и бесшумно, как появился.

* * *

– Что-то нашел? – Болотница встретила его еще на подходе к своим топям, с интересом вытянула шею. Даром что нежить, а любопытство, будто у обычной девчонки.

– Сквитаться со смертным одним желаю, – не стал обманывать колдун. – Мразь первостатейная! Ты можешь принести мне мертвой воды?

– В чем?

Этот простенький вопрос застал молодого человека врасплох. Он как-то не привык, что плошки-бутылки могут стать проблемой.

– Ладно, – махнула рукой благосклонная к гостю блондинка. – Я тебе в листе кувшинки принесу.

– Постой! – спохватился Андрей. – А ты можешь принести ее не сюда, а к какому-нибудь ручью, впадающему в реку? По правилам, такие заговоры на перекрестье путей творятся. Но ведь слияние вод – это тоже перепутье!

– Хорошо, идем, – согласилась девушка и исчезла. Молодой чародей, не приглядываясь, а ощущая ее по запаху росы, свежего мха и легкому шелесту шагов, поспешил следом.

Вскоре они оказались над устьем бодро журчащего ручейка. Болотница соткалась из воздуха прямо над струйкой, наклонилась, зачерпнула из мелкого русла горсть воды, поднесла к губам, словно желала сделать глоток, но вместо этого совершила протяжный, старательный выдох, словно делясь с жидкостью своим мертвым бессмертием. Протянула колдуну, и тот высыпал собранный след ей в ладони:

– Ты теки, вода мертвая, по следу мужа Трувора, по его тропе, пути-дороге, по его судьбе, жизни, телу крепкому. Ты смой, вода мертвая, с него пот и грязь, с него веселье и радость, с него силу и здоровье. Ты смывай с него, вода мертвая, все, что стекается, ты уноси все это в ручьи тихие, в реки широкие, за моря, за горы, за глубокие омуты. Ты теки, теки, вода мертвая, от меня на мужа Трувора, по его следу, на его судьбу, на его тело, да и в дальние миры, днем светлым и ночью темною, под облаками и под звездами, да с сего часа и до последнего дня…

Болотница, то ли уловив его желание, то ли сама зная, как поступить, опустила руки и выпустила след воина, перемешанный с мертвой водой, в водоворотик, что образовал втекающий в полноводную Москву-реку бодрый лесной ручеек.

Это была самая настоящая порча, гнусная и смертная – на извод. Вытягивающая силы, иссушающая тело, отнимающая здоровье. Если человек не заметит такую, не отчитает ее у опытной ведьмы, не сбросит через горячий воск – через пару лет в могилу ляжет, и никто из окружающих ничего не заподозрит.

Ну, заболел человек тяжело чем-то медицине неизвестным. Странно сие, неожиданно – но бывает.