Читать книгу "Тяжелые времена - Хиллари Клинтон"

Несколько часов были отведены на сон в историческом токийском отеле «Окура», в котором сохранился стиль и обстановка 1960-х годов (казалось, переносишься прямо в эпоху, показанную в сериале «Безумцы»), а затем последовала первая часть визита — экскурсия в исторический храм Мэйдзи. Вслед за этим закрутилась череда других мероприятий этого насыщенного дня: знакомство с персоналом и семьями посольства США, обед с министром иностранных дел, волнующие сердце встречи с семьями японских граждан, похищенных Северной Кореей, оживленная дискуссия со студентами Токийского университета в ходе встречи с общественностью, интервью с американскими и японскими журналистами, ужин с премьер-министром, а поздно ночью — встреча с главой оппозиционной партии. Это был первый из множества дней, наполненных до отказа событиями, которые следовали один за другим в течение четырех лет, и каждый из них нес с собой дипломатические и эмоциональные взлеты и падения.

Одним из самых ярких моментов той поездки был визит в императорский дворец по приглашению императрицы Митико, которая хотела вновь повидаться со мной. Я была удостоена этой редкой чести, поскольку еще в мою бытность на посту первой леди между нами установились очень теплые личные отношения, которыми мы обе очень дорожили. Мы с улыбкой поприветствовали друг друга и обнялись. Потом она провела меня в свои покои. Император присоединился к нам за чаем, когда мы разговаривали о том, в каких поездках каждому из нас довелось побывать.

* * *

Планирование такого сложного зарубежного турне требует усилий целого коллектива талантливых людей. Хума, к настоящему моменту заместитель руководителя аппарата госсекретаря, и заведующий отделом планирования мероприятий Лона Валморо, которым удавалось управляться с миллионом поступавших мне приглашений, ни разу не сбившись с ритма в процессе жонглирования ими, координировали эту деятельность во всем ее многообразии. Они неустанно следили за тем, чтобы не упустить лучшие идеи: где стоит побывать, в каких событиях принять участие. Я совершенно ясно дала понять, что не хочу ограничиваться только встречами в пределах министерств иностранных дел и дворцов, но хочу встречаться с простыми гражданами, прежде всего с общественными активистами и волонтерами, с журналистами, студентами и преподавателями, с представителями деловых кругов и профсоюзов, с религиозными лидерами, с представителями гражданской общественности, которые помогали обеспечивать подотчетность правительств и способствовали социальным переменам в обществе. Так я поступала с тех пор, как стала первой леди страны. В своем выступлении в 1998 году на Всемирном экономическом форуме в Давосе, в Швейцарии, я сравнила здоровое общество с табуретом, который опирается на все три свои ножки: ответственное правительство, открытую экономику и сильное гражданское общество. Эту третью ножку табурета слишком часто недооценивают или просто забывают о ней.

Благодаря Интернету, и особенно социальным сетям, граждане и общественные организации получили более широкий доступ к информации и более широкие возможности высказываться, чем когда-либо прежде. Теперь даже автократам пришлось обратить внимание на чувства своего народа, и это наглядно продемонстрировали события «арабской весны». Соединенные Штаты всегда придавали огромное значение установлению прочных отношений с общественностью зарубежных стран наряду с взаимоотношениями с их органами власти. Это позволяло создать более прочные партнерские отношения с нашими друзьями. Это помогало также обеспечивать поддержку нашим целям и ценностям в тех случаях, когда правительственные круги были не на нашей стороне, а народ поддерживал позицию США. Не раз бывало, что именно гражданские правозащитники и общественные организации способствовали достижению прогресса внутри страны. Они боролись с коррупцией в органах власти, активизировали инициативу широких масс, привлекали внимание к острым проблемам: нанесение вреда окружающей среды, нарушение прав человека, экономическое неравенство. С самого начала я хотела, чтобы Америка твердо стояла на их стороне, поощряла и поддерживала их усилия.

Моя первая встреча с общественностью проходила в Токийском университете. Я сообщила студентам, что Америка вновь готова выслушать их, и передала им слово. В ответ на меня обрушился целый шквал вопросов, и не только по основным темам беседы, например о будущем американо-японских двусторонних отношений или о продолжающемся мировом финансовом кризисе. Они также спрашивали о перспективах демократии в Бирме[21], о безопасности ядерной энергетики (весьма прозорливо), о напряженности в отношениях с мусульманским миром, об изменении климата, а также о том, как женщине добиться успеха в обществе, где главенствуют мужчины. Это была моя первая встреча с общественностью, которых впоследствии было еще очень много. В ходе этих встреч я общалась с молодежью по всему миру. Мне очень нравилось слушать, что они думают по различным вопросам, и участвовать в предметном обсуждении этих тем с ними. Годы спустя я узнала, что в тот день в зале присутствовала дочь президента университета, позже она решила тоже стать дипломатом и поступила в Японии на дипломатическую службу.

Спустя несколько дней в Южной Корее я общалась с молодежью в женском университете Ихва в Сеуле. Там я осознала, что стремление сблизиться с молодежью может привести к выходу далеко за рамки традиционной проблематики внешней политики. Когда я поднялась на сцену в университете Ихва, зал взорвался громогласными криками приветствия. Затем девушки выстроились в очередь у микрофонов, чтобы задать мне порой очень личные вопросы — со всем возможным уважением, но и с нетерпением ожидая ответа.

Трудно ли иметь дело с женоненавистниками из числа мировых руководителей?

Я ответила, что уверена: многие руководители предпочитают вообще игнорировать тот факт, что, общаясь со мной, они имеют дело с женщиной. Но я стараюсь не позволять им вести себя подобным образом. (Тем не менее в общественной жизни женщины по-прежнему сталкиваются с неравноправием и двойными стандартами, это печальная реальность. Даже такие лидеры, как бывший премьер-министр Австралии Джулия Гиллард, сталкивались с возмутительными проявлениями сексизма, такое не должно происходить ни в одной стране мира.)

Не могли бы вы рассказать нам о вашей дочери Челси?

Я могу часами говорить, отвечая на этот вопрос. Но достаточно сказать, что она замечательный человек и я ею очень горжусь.

Как бы вы описали, что такое любовь?

На этот вопрос я сначала рассмеялась и сказала, что я теперь официально чувствую себя скорее обозревателем-консультантом раздела психологической помощи, чем госсекретарем. Подумав, я продолжила:

— Как можно описать любовь? Вот поэты тысячелетиями пишут о любви. Пишут об этом и психологи, и самые разные литераторы. На мой взгляд, все, что можно об этом написать, всегда будет отличаться от реальных чувств, которые мы испытываем, потому что это глубоко личные отношения. Мне очень повезло, потому что мой муж — мой лучший друг. Мы с ним вместе уже очень давно, больше, чем лет большинству из вас.