Читать книгу "Сказки для бабушек (книжка с привкусом оливье) - Юрий Лигун"

Он перестал грозить плоскогубцами персональному пенсионеру Кошкису, ругаться с дворничихой тётей Машей и обижать разными научными словами старушек, чирикающих на скамейке. А когда однажды в полночь к нему постучался запыхавшийся сосед из нелюбимого Ерёмушкиным соседнего двора, Ерёмушкин, вместо обычного «Вас много, а я один!», вдруг сказал соседу такое, что тот чуть не заплакал от счастья.

– Сейчас починим! – сказал Ерёмушкин.

И починил! А денег взял столько, что сосед от счастья аж засмеялся, чего с ним уже лет десять не случалось.

Но самое удивительное, что сантехник помирился со зловредной бабушкой Бабарыкиной с первого этажа. И не просто помирился, а сделал ей трубу. И бабушка Бабарыкина теперь слушает не рокот космодрома в ржавой раковине, а шелест липы у распахнутого окна.

* * *

А может, раковина тут ни при чём? Может, это внутри Ерёмушкина что-то рокотало и клокотало, заглушая липу, птиц и звёзды? Утверждать не будем, но заметим, что в последнее время он стал здорово похож на свою любимую детскую фотографию, которую вынул из альбома и поставил на телевизор.

А зачем поставил? Да кто его знает? Может, чтобы не забывать, каким ангелочком он был когда-то?

А может, чтобы с новыми силами натянуть свои кирзовые сапоги и всю ночь просидеть у забора под звёздным небом, уговаривая питьевую трубу не оставлять наш дом без воды?

КРОХОТУЛЯ И ГРОХОТУЛЯ

Вначале за стенкой моей комнаты, которая одновременно исполняет обязанности рабочего кабинета, появилась Крохотуля. Крохотулю привезли новые соседи, которые переселились в наш пятиэтажный дом из какого-то другого дома, который им, наверное, разонравился из-за отсутствия достопримечательностей. Хотя и в нашем доме никаких особых достопримечательностей не наблюдалось, кроме, знаменитой лужи, которая не просыхала ни зимой, ни летом.

* * *

Поначалу я соседям обрадовался: ведь в сто раз лучше когда за стенкой живут живые люди, а не мёртвая пустота. Но оказалось, что и у мёртвой пустоты, кроме минусов, есть плюсы. И самый главный плюс – тишина, которую издаёт пустота. Потому что тишина очень помогает писать книжки.

А вот у живых людей, кроме плюсов, сразу обнаружились минусы. И самым длинным минусом были звуки, которые они издавали. Потому что издаваемые людьми звуки сильно мешают издавать книжки. Скажем, начнёшь фразу: «Город объял ночной покой и вдруг…». И вдруг за стенкой громко включается пылесос, и высасывает из тебя все мысли без остатка.

* * *

Хотя, может, оно и к лучшему? Ведь, если разобраться, фраза про ночной покой, который зачем-то объял город, никуда не годится. Даже хуже! Она так же неуместна в книжке, как рыбья чешуя на ковре. Так что пылесосу можно было бы сказать спасибо, если б он вместе с чешуёй не высасывал и вполне приличные фразы!

А он высасывал! А молоток выбивал! А скрипучие колёса соседского дивана расплющивали мои выпуклые мысли, как гусеницы танка расплющивают одуванчики. А про телевизор я вообще молчу, потому что телевизор так орёт, что говорить про него бесполезно!

* * *

Однако всё это было лишь половиной беды. Потому что пылесос включался раз в неделю, молоток забивал гвозди раз в два месяца, диванные колёса скрипели только когда диван раскладывали для случайных родственников, которые приезжали редко, а телевизор орал исключительно по вечерам, и с ним легко справлялись беруши – такие замечательные штучки, которые берегут уши от ненужных новостей.

Да, всё это было полбеды. Зато целая беда бушевала за стенкой без перерыва на обед и так сильно расшатывала мою нервную систему, что я начал забывать не только фразы, но слова и буквы. А без слов и букв не то что книжку не напишешь, а даже по телефону не позвонишь. Я, правда, пытался, но все мои собеседники спрашивали: «Ну что, так и будем молчать?», – после чего вешали трубку, хотя с удовольствием бы повесили меня.

А беда была в том, что Крохотуля привезла с собой Грохотулю, которая умела шуметь так, что никакие беруши не помогали. О существовании Грохотули я догадался, когда встретил Крохотулю на улице. Эта была маленькая девочка с белыми косичками и тоненькой шейкой. Такой тоненькой, что было непонятно, как через этот стебелёк пролезают слова. А они и не пролезали, потому что когда я спросил: «Девочка, как тебя зовут?», – она открыла рот, но ничего не сказала.

* * *

Потом я специально наблюдал за Крохотулей с балкона, но так ни разу не услышал ни одного громкого звука, который бы выскочил из неё во время прогулок. Поэтому я сделал вывод, что у Крохотули есть сестричка Грохотуля, которая гулять не ходит, а сидит целыми днями дома. Но в одиночку сидит тихо, зато когда Крохотуля возвращается домой с бабушкой и лопаткой, Грохотуля на радостях разворачивается как турбореактивный самолёт перед грозовой тучей.

Сначала раздаётся пронзительный визг, который уже не утихает до конца. Затем в дело вступают копыта, которые молотят в пол со скоростью шестьдесят миль в час. Затем включаются пищалки и гуделки. Затем – разбивалки и тарахтелки. А когда шум достигает потолка, его перекрывает кошачий вопль, который может издать сиамская кошка, если её крутить над головой, намотав хвост на кулак…

* * *

Постепенно я начал сходить с ума. Я начал обматывать уши с берушами эластичным бинтом, а сверху натягивал шапку-ушанку. Из-за этого я сжёг чайник, потому что не услышал, как он засвистел. А ещё я не услышал, как воры залезли в мою квартиру и украли лыжные ботинки. А однажды перед сном я пошёл прогуляться, позабыв размотать эластичный бинт, из-за чего чуть не попал под трамвай, который так звенел, что разбудил всех окрестных собак, лая которых я тоже не слышал.

Вскоре моя размеренная жизнь сошла с рельсов и покатилась под откос. Вместо добрых сказок я начал писать злые истории, в которых зарывал Грохотулю в песочнице, сбрасывал с самолёта, привязывал к атомной бомбе, заставлял пить рыбий жир и крутил над головой, намотав на кулак шнурки её ботинок.

Из-за этого я стал очень нервным. Даже когда Грохотуля не шумела, я всё равно с ног до головы покрывался нервной дрожью, потому что ожидание ужаса в сто раз ужасней его самого.

* * *

И тогда я сильно задумался. Ведь за стенкой, подумал я, целый день живёт бабушка, которой в сто раз слышнее, что вытворяет Грохотуля. Но она почему-то с ума не сходит, а наоборот, ходит весёлая и довольная и со всеми вежливо здоровается и даже со мной, когда я выношу мусор. Значит, она знает какой-то секрет. Поняв это, я поймал у подъезда застенную бабушку и прямо в лоб спросил, как она живёт в таком грохоте и до сих пор живая? На что бабушка удивлённо вскинула брови и ответила вопросом на вопрос:

– В каком грохоте? Просто ребёнок играется…