Читать книгу "Самолет без нее - Мишель Бюсси"

Мариам рассчитывалась с покупателем за три пачки сигарет и одновременно смотрела в спину уходящему Марку. Пожалуй, она наговорила лишнего. Ведь она и сама ни в чем не была уверена… Марк и Эмили представляли собой странную парочку, не похожую ни на одну другую. Но вот в чем она ни капли не сомневалась, так это в том, что в ближайшие часы решится судьба Марка, — и он отправился ей навстречу.

Вскоре его одетая в серое пальто фигура исчезла с площади перед университетом, словно растворилась в асфальте. Мариам некоторое время смотрела в окно на толпу спешащих по своим делам прохожих.

«Марк убежал, уверенный, что знает, что должен делать. Но иногда, — думала Мариам, — достаточно одной-единственной песчинки, попавшей в отлаженный механизм, чтобы все полетело в тартарары. Достаточно какой-нибудь малости, чтобы вся твоя жизнь перевернулась с ног на голову.

Достаточно самого пустякового события — незначительного, как взмах стрекозиных крыльев».

Марк быстрым шагом удалялся от бара «Ленин». Ноги несли его по авеню Сталинград, к стадиону «Делон». Плотный поток пешеходов поредел — служащие разошлись по своим конторам. Теперь ему все больше попадались пенсионеры и мамаши с колясками. Но метров через пятьдесят улица и вовсе почти опустела. Дрожащими руками Марк разорвал упаковку и небрежно сунул бумагу в карман джинсов. Это оказалась маленькая картонная коробочка. Он открыл ее и перевернул.

Лежавший внутри предмет упал ему в ладонь.

Марк пошатнулся.

В течение нескольких секунд ноги отказывались ему повиноваться. Неуклюже, словно сломанная марионетка, он отошел метра на два назад, пока не уперся спиной в холодный металл фонаря. Он заставил себя сделать глубокий медленный вдох.

«Спокойно, без паники. Не спеши. Возьми себя в руки».

Часть улицы перед ним оставалась безлюдной, но он знал: стоит ему закричать, сюда сбегутся люди. Нет. Он справится сам.

Против собственной воли он дышал все чаще. Горло сдавило судорогой. Привычные симптомы агорафобии — болезни, появившейся у него в двухлетнем возрасте.

«Дыши спокойнее», — приказал он себе.

Вопреки распространенному заблуждению агорафобия — это вовсе не боязнь открытых пространств или толпы. Это страх оказаться без помощи, когда она понадобится. Страдающий агорафобией в каком-то смысле боится испугаться… В полном соответствии с логикой вероятность приступа повышается в изолированном месте — в пустыне, в лесу, в горах, посреди океана, а также в гуще толпы, в битком набитом зале театра или на трибуне стадиона. И еще на улице — как многолюдной, так и пустынной…

Марк привык к проявлению этих симптомов, и, если приступ был не слишком сильным, обычно умел его перетерпеть. С годами болезнь давала о себе знать все реже. Он научился с ней жить: мог сидеть в переполненной студенческой аудитории, ездил в метро, ходил на концерты.

Он перевел дух.

Дыхание понемногу восстанавливалось. От прикосновения к столбу заныла спина, но он не спешил отрываться от случайно подвернувшейся опоры.

Марк опустил глаза к ладони.

Он держал в руке миниатюрную игрушку.

Самолетик.

Во много раз уменьшенная модель аэробуса А300. Довольно увесистая, отлитая из металла и покрашенная белой краской — кроме сине-бело-красного хвостового оперения. Такие игрушки сотнями стоят на полках в комнатах у мальчишек. Марк сжал самолетик в кулаке.

«Что стоит за этим подарком?

Или это просто шутка?

Проявление черного юмора в дополнение к записям Гран-Дюка?

Чушь какая.

Надо подумать. Может, было что-то еще?»

Марк пошарил в кармане джинсов, достал скомканную обертку и разгладил ее. И чуть было вслух не выругал сам себя. Торопясь добраться до содержимого пакета, он даже не заметил, что внутри лежал листок белой бумаги. Марк мгновенно узнал почерк Лили. Плотнее прижавшись к фонарному столбу, он начал читать.

«Марк!

Мне надо уехать. Не сердись на меня, я давно дала себе слово, что уеду. Сразу, как только мне исполнится 18 лет. Куда-нибудь далеко — в Индию, в Африку, в Анды… Или в Турцию. За меня не волнуйся, я хорошо переношу самолеты. Я сильная.

Я обязательно выживу. Еще раз.

Если бы я рассказала тебе раньше, ты бы стал со мной спорить. Но если ты подумаешь, как следует подумаешь, как думала я, то согласишься, что по-другому нельзя. Пока остаются сомнения, мы ничего не можем. Поэтому я должна уехать. Подальше от тебя. Я должна подвести черту. И обрубить сухие ветки…

Марк, не пытайся меня разыскивать. Не звони. Мне нужно время. И расстояние.

Мне так кажется.

Когда-нибудь мы оба узнаем, кто мы такие, ты и я. И кто мы друг для друга.

Береги себя.

Эмили».

Марк почувствовал, что снова задыхается. Усилием воли он отогнал хлынувшие в мозг мысли.

«Надо действовать. Срочно».

Он открыл рюкзак, сунул в него самолетик, записку и бумажную обертку. Вздохнул и достал мобильник. Он не зря подрабатывал в компании «Франс Телеком»: аппарат у него был последней модели, с блоком памяти, автоматически сохраняющем номера абонентов. Точно такой же он подарил Лили.

Марк промотал строчки телефонной книги, пока не добрался до Лили. Остановился и нажал зеленую клавишу. Экран осветился и раздались длинные гудки.

Такое бывало и раньше: он звонил, а Лили не снимала трубку. Он знал, что после седьмого гудка включится автоответчик. Когда прозвучал четвертый по счету гудок, он уже все понял.

«Привет, это Эмили. Оставьте сообщение, я вам обязательно перезвоню. Чмоки».

Марк сглотнул. При звуках голоса Лили у него на глазах появились слезы.

— Лили, это Марк. Перезвони мне, очень тебя прошу. Где бы ты ни была. Пожалуйста, перезвони. Целую тебя. Ты мне очень нужна. Больше всего на свете. Перезвони. Вернись.

Марк нажал отбой. И медленно пошел по Сталинградскому бульвару, повторяя про себя слова Лили.

«Уехать подальше…»

«Подвести черту…»

«Обрубить сухие ветки…»

Что она хотела этим сказать?

Марк был не так глуп, чтобы не понять: восемнадцатилетие Лили — не более чем предлог. История с ее исчезновением напрямую связана с тетрадью Гран-Дюка, которую Лили прочитала ночью. «Что она узнала? О чем догадалась?

Мы оба узнаем, кто мы такие, ты и я. И кто мы друг для друга…»

Нет! Марк не разделял сомнений Лили. И не было в мире силы, которая заставила бы его изменить свое внутреннее убеждение.

Марк дошел до площади Генерала Леклерка. По улице Габриэля Пери и авеню Полковника Фабьена рядами тянулись в обе стороны автобусы.