Читать книгу "Блондинка в Монпелье - Наталия Левитина"

Над стойкой бара, заставленного батареями бутылок, пылал красками телевизор. Показывали выпуск новостей, диктор тараторил что есть сил, картинки мелькали одна за другой. Бармен меланхолично полировал бокалы, посматривая на экран.

Я сладострастно впилась в багет, ощущая, как мои зубы ломают хрустящую корочку и погружаются в пышный мякиш. Вот он, момент истинного блаженства! И дело не в гастрономическом удовольствии — оно было вполне примитивным — банальный сэндвич подарил мне минуту забвения: на несколько сладких мгновений я забыла обо всём на свете, о всех страхах и ужасах прошедшего дня.

Бармен прибавил звук телевизора, и насколько я поняла, на экране засверкала заставка экстренного выпуска местных новостей. В следующую секунду кусок багета застрял у меня в горле, и я замерла с набитым ртом. Потому что на экране увидела… собственную физиономию — фотографию со странички моего загранпаспорта. Рядом тут же появилось фото Кристины. Затем пошли кадры, снятые на площади перед полицейским участком. Бурлила толпа вокруг синего «Ситроена», грузили в машину чёрный пластиковый пакет с телом жертвы. Голос диктора звучал напряжённо. Потом показали особняк Виржини Ларок и саму мадам. Она что-то быстро и взволнованно говорила в микрофон корреспондента и прижимала ладонь к щеке. В её глазах блестели слёзы, но причёска и макияж были, тем не менее, абсолютно идеальны…

Я опустила голову, с невероятным усилием проглотила застрявший в горле ком и прикрыла лицо рукой. Мне показалось, что бармен удивлённо и лихорадочно шарит по мне глазами, сопоставляя реальную и телевизионную картинку.

Да, это я. Меня показывают по телевизору.

Я прославилась.

Жан-Поль и вовсе впал в прострацию. К счастью, ненадолго. Избегая моего взгляда, он подозвал официантку и оплатил счёт. Девушка, возвращая сдачу, с подозрением всматривалась в моё лицо.

Жан-Поль резко поднялся из-за стола, взял меня за локоть и чуть ли не силой потащил к выходу.

— Так это был ваш «Ситроен»! — воскликнул он через пару минут, когда мы удалились от злополучного кафе на некоторое расстояние. — Вы меня обманули! Тело… Эта женщина в жёлтом платье… Она была вашей соотечественницей! Вашей подругой!

— Клянусь, я её не убивала! Жан-Поль, пожалуйста, поверьте мне! — взмолилась я.

Мне показалось, что сейчас он схватит меня за шкирку и потащит в полицию. В его глазах плескались страх, злость и отчаянье. Он, благонадёжный гражданин, связался с русской преступницей, укокошившей землячку!

— Жан-Поль, я всё объясню! Я тут ни при чём! Жан-Поль! — умоляла я.

Даже и не припомню, когда ещё в последний раз мне приходилось умолять мужчину. Обычно это они ползают у меня в ногах. А теперь…

— Вы обманывали меня! Весь день водили за нос! Вешали мне лапшу на уши!

— О! — не удержалась я. — Вы уместно используете фразеологизмы. Браво, Жан-Поль!

— Я вас сам сейчас убью! — воскликнул француз, схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул. — Говорите же правду! Что у вас произошло? Вы и та несчастная женщина снимали комнаты в одном пансионе. Вы общались, вас постоянно видели вместе.

— Да, да, мы с Кристиной практически не расставались несколько дней. Она моя сокурсница. Мы ходили по магазинам и ресторанам. А потом я взяла и убила её. Сунула в багажник арендованной машины. И приехала с этим грузом прямо в полицейский участок. Скажите, а не слишком ли?

Жан-Поль ослабил хватку, но до конца ладоней не разжал. Он всё ещё держал меня за плечи и пристально рассматривал, словно прикидывая, достаточно ли я ненормальная, чтобы привезти в полицию тело своей жертвы.

Мы стояли слишком близко друг другу, чтобы ничего не почувствовать. Электрические разряды потрескивали и сверкали в тесном промежутке между нашими телами. Я вдруг ощутила страшную усталость и прислонилась к Жан-Полю, положила голову ему на грудь. Нет, я не прижалась к нему, словно какая-нибудь соблазнительница, а использовала француза как подставку, чтобы не сползти вниз на песок.

Жан-Поль не сопротивлялся. Ничто не говорило о том, что ему противно держать в объятиях преступницу.

— Но вы точно её не убивали? — с надеждой произнёс он.

— Конечно, нет!

— Правда?

— Не убивала! — сказала я то, в чём и сама была не очень уверена.

— Слава богу!

О, эта трогательная доверчивость европейца!

— Я и сама до сих пор в шоке, Жан-Поль! Не могу поверить, что такое случилось — с Кристиной, со мной… Что произошло? Я не знаю… Моя дочь куда-то исчезла. Кристина убита. Я в розыске… Это какой-то страшный сон. Поскорее бы проснуться.

Жан-Поль ласково погладил меня по голове.

Я поняла, что передача русской бандитки стражам правопорядка отложена на неопределённое время.

— А что-нибудь ещё сказали по телевизору? — Я осторожно высвободилась из объятий француза, хотя мне было тепло и уютно в его крепких руках.

— Очевидно, жертве нанесли сильный удар по затылку тупым предметом, — мрачно ответил Жан-Поль.

Бедная Кристина. Кто же её так? Я? Молодые испанцы с площади Жана Жореса? Кто-то вовсе незнакомый? Кто?!

Ну и поездочка!

— Давайте сделаем так, Жан-Поль. Мы находим наших детей, а потом я сразу же сдаюсь полиции. Нет, я абсолютно невиновна. Но готова сотрудничать, давать показания и так далее. Только сначала мы должны поймать наших бессовестных беглецов.

— Если бы мы передали полиции фотографию, то их могли бы найти гораздо быстрее. Разослали бы информацию по городам.

— Или вообще ничего не стали бы делать!

— Возможно… Кто их знает…

Я вдруг поняла, что Жан-Поль и сам не очень-то рвётся привлечь к поискам полицию. На секунду задумавшись, поняла почему. Всё ясно. Его здоровый девятнадцатилетний лоб таскает за собой мою несовершеннолетнюю девочку. Тут и до тюрьмы рукой подать, если я вдруг устрою скандал. В интересах папаши уладить дело самостоятельно.

Эта мысль меня немного приободрила. Мы с французом почти в равных условиях. Значит, я могу и дальше им командовать.

— Хватит размышлять, Жан-Поль, пора действовать. Обойдём те кафе, что ещё не закрылись, и покажем фотографию.

— Давайте-ка я сам, а то вас кто-нибудь узнает. Ведь вас только что показывали по телевизору. Посидите пока здесь, Елена… — он указал на пластмассовый лежак. Затем снял с себя шарф и заботливо обмотал мою шею. Уже темнело, ветер становился всё более холодным и неласковым.

Я послушно опустилась на мягкий матрас, тем более что сил оставалось совсем немного.

Жан-Поль прав. Нечего мне мелькать.

Я смотрела, как он бредёт по пляжу в сторону кафе с фиолетовым козырьком. Гарсон складывал зонты — тоже фиолетовые. Теперь Жан-Поль остался в одной рубашке и джинсах. Учитывая моё положение, в этот момент я должна была подумать о чём-то трагическом — о бесславной гибели Кристины, об исчезновении ребёнка… Но в голове почему-то вертелась одна-единственная мысль: «Какая же классная у него задница!»