Читать книгу "Изумруды для Офелии - Кэролайн Барт"

— Я сбегаю на кухню, привезу вам легкий завтрак и зеленый чай с пустырником — он понижает давление.

Кэти выбежала из комнаты и увидела Гарри, идущего по коридору. Он был в сером костюме и нес небольшой портфель. Этот строгий вид несколько отдалял его от Кэти, делал ее любимого немного чужим, принадлежащим не ей, а другому миру, респектабельному, буржуазному.

Увидев ее взволнованные глаза, Гарри взял ее за руку:

— Что-то с мамой? — тревожно спросил он.

— Очень высокое давление, — проговорила девушка. — Позвони, пожалуйста, доктору Лэнгли, а я принесу ей завтрак и лечебный чай.

Гарри кивнул и пошел в комнату матери, а Кэти побежала на кухню.

Когда она вкатила сервировочный столик в комнату, Гарри уже стоял у порога. Он, не стесняясь матери, прижал к себе Кэти и поцеловал ее в губы.

— Пока, я буду звонить.

Он помахал рукой матери, улыбнулся девушке и вышел из комнаты.

Кэти подкатила столик к миссис Браун:

— Как вы себя чувствуете? — озабоченно спросила она.

— Чуть-чуть лучше, — слабым голосом проговорила та, откидываясь на высокую подушку.

— Через час приедет доктор, — сообщила девушка.

Полежав немного, миссис Браун сказала уже бодрее:

— Как приятно смотреть на вас с Гарри. Я рада, что дожила до времени, когда увидела настоящую избранницу своего сына.

Кэти покраснела, но миссис Браун ободряюще потрепала ее по руке и добавила:

— Помоги мне, детка, совершить туалет, умыться, сделать прическу. Плохое самочувствие еще не повод, чтобы женщина оставалась неухоженной. А потом поедем в парк.

Выкатив коляску на лестницу, Кэти заметила, что охранник на повышенных тонах разговаривает у решетки с какой-то женщиной, видимо настаивающей, чтобы ее впустили на территорию.

— Что там происходит? — спросила миссис Браун. — Разверни меня, чтобы я видела.

Она вгляделась своими дальнозоркими глазами и ахнула, закрыв лицо и откинувшись на спинку коляски.

Один из охранников подбежал к лестничному маршу и недоуменно сказал хозяйке:

— Какая-то девушка говорит, что она — ваша дочь, мэм, и требует впустить ее.

Миссис Браун отняла руки от лица. Чувствовалось, что у нее в душе происходит сильная борьба чувств. Это длилось всего несколько мгновений. Она выпрямила спину и, махнув рукой, бросила:

— Пропустите ее.

Кэти стояла рядом с коляской и наблюдала, как по дорожке идет высокая девушка в потрепанных джинсах и бесформенной вязаной кофте, поверх которой болталась целая связка африканских бус. Когда она подошла поближе, Кэти отметила, что она хороша собой и очень похожа на Гарри. Те же серые, но более холодные глаза, прямой нос с ноздрями, как у породистой лошадки, и красиво очерченные чувственные губы. Пышные каштановые волосы развевались непослушной копной вокруг овального лица, которое носило следы бурной жизни. Внимательный взгляд Кэтрин заметил мелкую сеточку сосудов на щеках, темные глазницы и синеватые губы.

Наркомания или чрезмерное употребление спиртного, пронеслось у нее в голове.

Миссис Браун напряглась в своем кресле, вцепившись пальцами в подлокотники.

Девушка остановилась внизу лестничного марша и, глядя снизу вверх, хрипло спросила:

— Я могу войти в дом?

— Входи, — тихо ответила миссис Браун.

Кэти ввезла коляску в холл и, остановившись, ждала распоряжений хозяйки — куда везти дальше.

— В гостиную, — велела дама.

Расположившись у камина, миссис Браун указала Джеки на кресло, в котором всегда сидела Кэтрин при встречах с Гарри. Пока Джеки усаживалась, Кэти взглядом и жестом попросила разрешения покинуть комнату. Хозяйка кивнула.

Выйдя из гостиной, Кэти, не раздумывая, спустилась на кухню, где суетилась Полли.

— Приехала Джеки, — сообщила девушка поварихе. — Они с хозяйкой сидят в гостиной.

И по тому, как Полли округлила свои черные глазищи, Кэти поняла, что эта новость еще не успела распространиться в доме.

Полли как будто в изнеможении опустилась на табурет.

— И мадам ее впустила? — изумленно произнесла она.

Задумчиво покачав головой, повариха жалостливо добавила, объясняя самой себе:

— Как же не впустить… родная же дочь.

Кэти не терпелось подробнее расспросить негритянку о случившемся десять лет назад, но она была уверена, что Полли сама все выложит. И не ошиблась.

Женщина налила чай себе и Кэти, положила на тарелки по куску только что испеченного, вкусно пахнувшего яблочного пирога. Она тщательно протерла фартуком табуретку и, удобно усевшись на нее, глубоко вздохнула.

— Джеки росла непослушным ребенком, — начала Полли свой рассказ. — Она всегда поступала наперекор всем, и особенно матери. Как будто в ней сидел бесенок и заставлял ее постоянно делать мелкие пакости.

Кэти медленно отщипывала ложечкой теплые кусочки пирога, пахнущие корицей, и отправляла их в рот, запивая чаем. Она приготовилась к долгому рассказу. И он действительно продолжался минут двадцать. Кэти узнала, что, когда Джеки исполнилось семнадцать лет, она влюбилась в красавчика актера, который, как оказалось, злоупотреблял алкоголем и наркотиками. Несмотря на увещевания и требования матери и старшего брата не встречаться с ним, Джеки шла наперекор своим близким. Ночами она приводила его к себе в комнату (туда, где теперь живет Кэтрин), где он оставался до утра. Она отдавала ему все свои деньги. А потом из дома начали пропадать вещи…

И тогда миссис Браун велела завести охрану и поставить автоматически открывающиеся ворота с сигнализацией. Теперь всей прислуге были выданы магнитные карточки, по которым они могли проходить на территорию виллы и выходить наружу.

— Но и это не помогло, — продолжала Полли. — Джеки вечером въезжала через ворота в машине, в салоне которой прятался ее любовник. Потом охрана нашла в ограде отогнутые прутья, через которые мог пролезать худощавый Сэм, который, невзирая на все запреты, стремился в объятия своей Джеки.

Наконец терпение миссис Браун иссякло, и она предложила своей дочери выбор: дом или любовник. В ответ неистовая Джеки отвергла отеческий кров и обеспеченное будущее. Она предпочла уехать из родного дома в никуда со своим обожаемым Сэмом. Гарри просил мать нанять частного детектива, чтобы наблюдать за жизнью непутевой сестры и при крайней необходимости все-таки прийти ей на помощь. Но мать была непреклонна. Она запретила всем домашним даже упоминать имя дочери.

С тех пор миссис Браун очень изменилась. Она стала замкнутой, придирчивой, молодых девушек воспринимала только как беспутниц и потенциальных предательниц. В доме не было даже молодых горничных. Гарри перестал приглашать в дом своих подруг по университету. И только когда он стал взрослым мужчиной, занимающим достаточно высокую должность в Пентагоне, мать скрепя сердце стала принимать в доме его подруг, устраивая им, однако, тестирование по собственной методике.