Читать книгу "Трактир на Мясницкой - Евгений Сухов"

– Это ты в точку попал.

Я был с ним полностью согласен. Трудно – было еще не то слово. Тут надо каждого проверить: правду ли он (она) говорил на допросе, что делал (делала) сегодня утром и вчера весь день, встречался (встречалась) ли с Максимовым…

– Ладно, – Коробов почесал в затылке. – Что у нас вырисовывается? А вырисовываются две категории подозреваемых. Первая – шеф-повара Сундуков, Голубев, Галушко, Михальчук. У них один общий мотив: ликвидировать конкурента, чтобы иметь возможность завладеть главным призом – рестораном «Добрыня». По ним в первую очередь и надо работать.

– Что, думаешь, все дело в ресторане? – задал я главный в этом деле вопрос и посмотрел на друга.

– Ну, а в чем еще? – пробормотал Коробов задумчиво. – Такой куш на кону стоит…

– Да мало ли, что еще может быть: месть, ревность, любовь… – попробовал я поразмышлять вслух.

– Любовь? – Володя с удивлением глянул на меня.

– Ну да, – сказал я. – Бывают, наверное, ситуации, когда лучше убить объект любви, нежели отдать его другому. Типа: «так не доставайся ты никому».

– А где ты видишь тут любовь? – спросил Володя. – Аделаида Максимова ненавидела, а сушеф Сергеева… Если что-то и было у нее с Максимовым, так давно прошло.

– Ты прав, – согласился я. – Но все же Аделаиду и Сергееву не стоит сбрасывать со счетов.

– Их никто и не сбрасывает, – сказал Володька. – Аделаида и Сергеева составляют вторую группу подозреваемых, которым Максимов мешает по жизни и вызывает ненависть.

– А Касинский и Корнелюк?

– Это третья группа подозреваемых. У них мотива убить Максимова нет. Или мы пока его просто не знаем. Да, сюда же надо отнести и этого итальянца, Дрего Мора, которого необходимо найти как можно скорее!

– Как ты все ловко по полочкам разложил, – уважительно произнес я. – Теперь с тебя интервью.

– Чего? – Володя поднял брови: – Какое еще такое интервью?

Но я уже успел позвать Степу, и тот устанавливал свою треногу с камерой, направляя ее на Коробова.

– Перестань! – Володя попытался встать из-за стола, но я перехватил его и усадил на место.

– Ты мне друг или не друг? – задал я ему сакраментальный вопрос.

Он с глубокомысленным видом промолчал.

– Ну, вот, – удовлетворенно сказал я и обернулся: – Степа, ты готов?

– Всегда готов, – ответил оператор.

– Тогда… – Я взял протянутый Степой микрофон и сказал в него: – Сегодня, на финальном этапе конкурса «Кулинар две тысячи тринадцать» в банкетном зале «Бонапарт» один из конкурсантов, шеф-повар ресторана «Трактир на Мясницкой» Трофим Иванович Максимов, претендующий на главный приз, упал замертво прямо перед членами жюри. Врач «Скорой помощи», приехавший по вызову, констатировал смерть Максимова и указал на рану на голове повара, которая могла послужить причиной смерти. Однако врач-криминалист, приехавший вместе со следователем по особо важным делам Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве Владимиром Коробовым, констатировал смерть от отравления ядом рицином. Действует яд не сразу, поэтому, возможно, Максимова отравили сегодня утром или даже вчера. По факту смерти Трофима Ивановича Максимова возбуждено уголовное дело, которое принял в производство следователь Коробов. Скажите, Владимир Иванович, – тут я повернулся к Володе, – чем на данный момент располагает следствие? – и поднес микрофон поближе ко рту Коробова.

– Дело только принято к производству, поэтому на данный момент ничего конкретного я пока сказать не могу, – буркнул в микрофон Володя и отвернулся.

– Но вы кого-нибудь уже подозреваете? – стал настаивать я.

– Под подозрение попали несколько человек, – неохотно ответил Коробов. – Но их фамилии в интересах следствия я назвать не могу.

– Вы не можете сказать одно, не можете другое, – заявил я недовольно, – но ведь жители Москвы имеют право знать, что случилось в банкетном зале «Бонапарт». Хоть что-то вы можете сказать нашим зрителям?

– Пока в интересах следствия ни-че-го, – по слогам произнес Володя и посмотрел на меня злыми глазами.

– Понятно, – констатировал я и повернулся к «публике». – Это правда: следствие только что началось, и, возможно, следователю Коробову пока просто нечего сказать нам по поводу случившегося. О том, что это непростое дело, говорит главный приз соревнования – ресторан «Добрыня» на Театральной площади, что, судя по всему, и явилось основанием для убийства шеф-повара Максимова. Спасибо, – я повернулся к Коробову, а потом снова к камере: – Итак, уважаемые телезрители, в Москве произошло очередное убийство. Мы будем держать вас в курсе событий, тем более что конкурс «Кулинар две тысячи тринадцать», несмотря на гибель одного из его участников, будет продолжен.

Я отложил микрофон и посмотрел на Володю:

– Мог бы немного и побольше сказать, – буркнул я.

– Не мог. В интересах следствия я не имею права делиться своими планами. А ты тот еще… хлыщ, – недовольно добавил Коробов.

– Я не хлыщ, – сказал я. – Как и ты, я просто делаю свою работу. И стараюсь выполнять ее хорошо и, по возможности, честно.

– Я тоже, – промолвил примирительно Володя.

– Ну, ладно, и на том спасибо, – так же примирительно сказал я и спросил: – Итак, что будем делать дальше?

Глава 4

Новый труп в банкетном зале, или А перспективных версий так и нет

– Ну, что, отличный получился репортаж, – заявил шеф, отсмотрев наш со Степой материал. Слово «отличный» в устах шефа было верхом похвалы. И очень, очень не частой. – И как всегда с изюминкой, – шеф посмотрел на меня то ли с удивлением, то ли с восхищением: – И как это тебе удается попадать на такие мероприятия, где кого-нибудь травят цианидом или рицином. Нюх у тебя, что ли?

– Вы же меня, шеф, сами послали на этот конкурс, забыли? – посмотрел я на шефа с укоризной.

– Ну, да, – неопределенно ответил тот.

– И еще: вы всегда убийство «изюминкой» называете? – поинтересовался я не без язвительности.

– Ну, ты же понимаешь, что я на самом деле хотел сказать? – шеф недовольно посмотрел на меня и вдруг густо покраснел. Ему было стыдно! Вслед за этим стало неудобно мне: и что это меня толкнуло сделать замечание шефу? Вечно я перебарщиваю со своими замечаниями кому бы то ни было. Меня как будто кто-то тянет за язык. И ляпнув что-нибудь несусветное, я тотчас об этом жалею. Скверная это привычка, граждане, говорить, не подумав.

– Да, понимаю, конечно, – поспешил я заверить шефа.

– Ладно, – краска с лица шефа сошла так же быстро, как и появилась. – Теперь давай продолжение по конкурсу и убийству повара. Расследуй все, как ты это умеешь делать. И получится новая программа. Как раз в ряду тех, что ты делал в последнее время.