Читать книгу "Открытие медлительности - Стен Надольный"

Особенно Джон любил разглядывать морские и сухопутные карты. Подолгу он смотрел на них, пока у него не возникало чувство, что он понимает каждую линию, равно как и причины, почему земная поверхность выглядит здесь именно так, а не иначе. Протяженность того или иного участка береговой линии он определял по расстоянию от Инголдмеллса до Ширнесса, высчитывая, сколько таких отрезков поместится на данном куске.

— В сущности, карта, — говорил Мэтью, — неправильная штука. Она превращает возвышенное в плоское.

Больше всего Джону нравилось следить за тем, как измеряют скорость. Когда ему в первый раз доверили самостоятельно произвести промер и он с чувством спустил лаг в воду, его охватила небывалая радость. Он бросил сектор, вытравил лаглинь, на восемьдесят футов, флагдук вышел за борт, и Шерард перевернул склянку. Двадцать восемь секунд сыпался тонкой струйкой песок, и двадцать восемь секунд веревка бежала за судном, после чего Джон задержал лаглинь и пересчитал узелки на марке.

— Три с половиной узла, до рекорда далеко, — сказал он и тут же еще раз замерил.

Джон с удовольствием забрал бы лаг и песочные часы к себе в койку, если бы он мог с их помощью определить, с какой скоростью спит человек и каким ходом идут его сны.

У Мэтью были свои причуды. Каждый день он заставлял проветривать постели, протирать все стены уксусом и драить палубы «священным камнем». Шкрябанье щеток по утрам не давало никому залеживаться.

На обед часто выдавалась кислая капуста и пиво, кроме того, имелись большие запасы лимонного сока, который все могли пить без ограничений. Так Мэтью надеялся предотвратить цингу.

— У меня никто не помрет, — говорил он строгим голосом, — разве что Натаниэл Белл, да и то от тоски.

— А если помрем, то все вместе, и не от болезней, — ворчал Колпитс, когда младшие офицеры собирались в кают-компании.

Он снова вбил себе в голову, что мрачное предсказание все-таки еще не исполнилось и рано или поздно они основательно сядут на мель. Оставалась еще и другая возможность уйти всем вместе из жизни. В трюмах воды было больше нормы, за час она поднималась до двух дюймов. Плотник обследовал весь трюм, но никак не мог обнаружить причины. Время от времени он с бледным лицом выходил на палубу и отводил Мэтью в сторонку для особого разговора. Тут же поползли слухи.

— Говорю вам, одна из досок точно из рябины! — высказался кто-то из команды. — Она-то нас и погубит! Отправимся все хором рыб кормить!

— Что ты мелешь?! — возмутился Мокридж. — Гляди, видишь эту доску? Она из можжевельника, а можжевельник любую беду отводит!

Насос работал без остановки, и разговоры не прекращались. Старинные приметы никакими разумными доводами не перешибешь, особенно если оказывается, что эти приметы не врут. На третий день уже вся команда ходила с вытянутыми лицами.

— Сегодня на четыре дюйма набежало, — сказал первый лейтенант. — Скоро нам никакие кошки не понадобятся. Крысы сами все передохнут.

Мадейра! Джон снова оказался на суше. С непривычки ноги никак не хотели привыкнуть к твердой почве и как-то странно заплетались. Война опять придвинулась совсем близко: незадолго до них тут высадился 85-й полк и немедленно приступил к рытью окопов вокруг города Фуншал, разогнав по ходу дела всех местных кроликов и ящериц. Задача была подготовить Фуншал к обороне на случай нападения французов. Угроза нападения, однако, обозначилась только ввиду вырытых окопов. Англия заняла португальскую Мадейру вполне тихо и мирно. Всякий раз, когда у Джона возникало по поводу того или иного предмета собственное мнение, отличное от того, что об этом думали другие, им овладевало беспокойство. Тогда он относил это на счет скудности своих познаний.

В Фуншале «Испытатель» основательно проконопатили сверху донизу. Ночевала команда на суше, офицеры и младшие офицеры, все вместе, в одной гостинице. Джон познакомился с блохами и клопами, отметив про себя поразительную способность этих тварей скапливаться единовременно в одном месте, — интересное естественно-научное наблюдение!

Воспользовавшись стоянкой, они пополнили запасы пресной воды, а Мэтью закупил говядины. Он разъяснил мичманам, как по синеватому отливу мяса можно отличить старую корову от молодой. Местное вино он брать не стал из-за его дороговизны. Сорок два фунта стерлингов за бочку, это же грабеж среди бела дня! За такие деньги пусть покупают это себе чахоточные английские аристократы, которые тут разгуливают без дела да романы читают.

Ученые-натуралисты решили подняться на Пико - Руиво, высокую гору на краю вытянутого кратера древнего вулкана. По дороге они стерли себе ноги и вынуждены были повернуть, так и не добравшись до вершины. Ко всему прочему, когда они уже плыли назад, у них перевернулась лодка и новая коллекция жуков пошла ко дну.

— Жаль, таких интересных жуков, как на Мадейре, нигде не найдешь! — вздыхал доктор Браун.

Когда корабль отчалил от острова и под мягким южным ветром вышел в открытое море, на кормовой палубе остались нести вахту только Джон Франклин и Тэйлор, остальные обедали. Тэйлор заметил красное облако пыли, которое двигалось с северо-востока. Сначала они не придали этому никакого значения. Джон подумал: пустыня. Он представил себе, как сильный ветер взметнул красный песок Сахары, как погнал его к побережью и вынес в темное море, над которым теперь он летит, направляясь, быть может, в Северную Америку. Что-то в этом облаке Джону не понравилось.

— Постой-ка, — сказал он. Несколько минут спустя он добавил: — Ведь это облако…

И снова прошло какое-то время, и вот уже все паруса вывернуло наизнанку, сильный порыв северо-восточного ветра поглотил собою слабый южный ветерок и разметал весь такелаж «Испытателя». Рухнул лисель-спирт, потом сорвался фал-блок и пришиб одну из кошек, кот Трим не пострадал. История закончилась более или менее благополучно. Все вместе они потом отведали мяса морской черепахи, которую выловили по ходу дела, и выпили мальвазии за погибшую кошку.

Джон продолжал обдумывать случившееся. Как же это было? Он видел приближающуюся опасность, но продолжал стоять как истукан. Конечно, чтобы разглядеть опасность, нужно сначала посмотреть. Тут все было правильно. А вот чтобы действовать, нужна слепота, умение действовать с закрытыми глазами, руководствуясь заученной схемой. Он должен был бы вместо «Постой-ка, ведь это облако» сказать «Ветер меняется!», это позволило бы выиграть минут шесть, не меньше, за это время можно было бы спокойно успеть увалиться под ветер, перебрасопить реи и тем самым спасти спирты. Можно было бы даже еще успеть убрать брамсель. Джон пришел к выводу, что ему придется теперь заняться непредвиденными ситуациями. Их тоже нужно все выучить. Джону очень хотелось когда-нибудь спасти судно. А чтобы спасти судно, нужно уметь действовать быстро и правильно.

Шерард взялся гонять его по всем вопросам. «Шторм, перемена галса затруднена» или «Человек за бортом при курсе круто по ветру!». Джон отводил себе на раздумывание ровно пять секунд, чтобы представить хорошенько каждую ситуацию. После этого следовал, например, ответ: «Крикнуть: „Человек за бортом!" Бросить спасательный круг, следить, чтобы не попасть человеку в голову, только рядом, в ночных условиях бросать как угодно, поскольку темно и ничего не видно. Повернуть в галфвинд. Спустить на воду шлюпку. Не терять утопающего из виду». — «Хорошо», — говорил Шерард и переходил к следующему вопросу: