Читать книгу "Роддом, или Жизнь женщины. Кадры 38-47 - Татьяна Соломатина"

– One moment, please! – сдавленно выдавил из себя вчерашний интерн, ныне лекарь запустевающей ЦРБ[28], и стал куда-то звонить. Как поняла девчонка-студентка ветеринарной академии, подрабатывающая на конюшне и присутствовавшая при всей этой комедии переводчиком (прискорбно, но у врача был слишком уж скудный набор лексики, никак не желавший складываться в осмысленные сентенции), в московский родильный дом, где он буквально вчера проходил интернатуру.

Туда парочку и отправили. Уже без переводчика. И приняли британскую дамочку в обсервационный родильный зал. Потому что никаких обследований и карт она с собой не прихватила. Два молодых бравых идиота планировали ещё недельку-другую потусоваться в Москве и её окрестностях и затем отправиться рожать домой, в Лондон, по месту, так сказать, прописки. Ну или в самолёте. Наверное…

Заведующая обсервационным отделением Оксана Анатольевна Поцелуева – высшую категорию с неё сняли с формулировкой «за халатное отношение», но заведовать можно и с первой – распорядилась препроводить парочку иностранных голубков в семейный люкс. Чтобы не спровоцировать, упаси геополитика, какие-нибудь санкции Евросоюза за непочтительное отношение к гражданам Великобритании. И вызвала вести роды Маргошу. Которая уже немного поднаторела в английском языке. И у неё уже побывал колорадский фермер, и она уже разок к нему слетала. И тот – снова к ней… Так что короткие указания, окрики и междометия вроде Crikey![29]и Blimey![30]были ей отлично известны и отменно воспроизводимы фонетически. И англичанам чуждыми не казались – поколение Гарри Поттера. Знают, как изъясняется Хагрид. Но в основном, конечно, Маргарита Андреевна была звана за отменные акушерские руки. И со строгим указанием: никакого предлагаемого вознаграждения не брать! И уж тем более – не требовать! Санкции! Да не ЕС. А сперва – заведующей. Затем – начмеда с главврачом! И только потом, в последнюю очередь, – ЕС!

– Да иди ты, Оксана! – рявкнула Марго. – Я тебе что, дура конченая?!

– Дура не дура, а рефлекс может сработать. Так что смотри мне!

Маргарита Андреевна в лучших традициях суперквалифицированных акушерок пробурчала себе под нос что-то на манер «вырастили на свою голову!», хотя она была не намного старше Оксаны. И её – в смысле акушерского ремесла – не она растила. Ну да это общий видовой признак высококлассных повитух.

Ровно через двенадцать часов в семейном родильном зале московского роддома появился на свет здоровый голосистый гражданин Великобритании. Гражданка. Лиз. Елизавета. А какого вы ещё от них имени ожидали?

Новоявленная мамаша была счастлива. Новоиспечённый папаша растекался по пространству манной кашей. Они курлыкали над своей дочерью, мурлыкали с персоналом. И на третий день были торжественно выписаны к своим московским друзьям. Которые и оплатили семейный родзал. Потому что ни разу никого англичане предложением денег не оскорбили. Ни врача (сама Оксана Анатольевна курировала роды и послеродовый период от и до, и именно она же под свою ответственность выписала родильницу на третьи сутки, хотя та, сердясь и раздражаясь, хотела покинуть родильный дом уже на вторые, причём в самом начале вторых – с утра пораньше). Ни анестезиолога (разумеется, на эпидуралку был вызван Аркадий Петрович Святогорский). Ни неонатолога – красивого, элегантного, слегка мрачного мужчину. Ни акушерок. Ни детских медсестёр. Ни санитарок. И конечно же их можно понять. Люди получают за свою работу деньги. А уж наши-то как были обработаны и предупреждены! И когда британские мальчик и девочка попытались угостить их чаем с конфетами от московских друзей – шарахались, как от чумы и кто словами, кто руками изображали, что изобилие бьёт рогом персонально в каждого. И всё у них есть, слава России!

Англичане и сами славили Россию куда больше прочих. Потому что у них в роддомах тоже бесплатно, конечно же. Если не оговариваются особые услуги и условия. Или нет лохматой страховки. Но у них, в Лондоне, забесплатно лежат в палате на восемь человек. И злые акушерки гоняют женщин в холодный душ, насильно бреют и принудительно клизмят! И всё время что-то колют то в попу, то в вены, ничего при этом не объясняя! А в Москве – чудесно и удивительно! И второго ребёнка они непременно отправятся рожать только и только в Россию. А именно – в Москву! А конкретно – только в этот родильный дом, к Oksana Kiss и Margo Shram&Co. Когда Маргарита Андреевна Шрамко постаралась объяснить иностранным голубкам, что подобная услуга – семейный родзал – на наших гостеприимных просторах тоже платная, милые ребята немедленно перестали её понимать. Преодолению внезапной утраты взаимопонимания не смог помочь даже Аркадий Петрович, свободно говорящий, читающий и пишущий на трёх языках. Оксане Анатольевне Поцелуевой проще было объясниться с московскими друзьями иностранных товарищей. Те только махнули рукой и покорно оплатили в кассу родильного дома всё причитающееся. Уточнили только, где и как регистрировать ребёнка, – не то с этих юродивых станется дитя на самолёт без документов тащить. (Они же, московские товарищи, и приданое новорождённой британке купили. В подарок. Больничное было не жалко отдать. Но процедура списывания уж слишком суматошная. КРУ[31]потом решит, что персонал бельишком приторговывает.) Оксана объяснила, что дитя надо зарегистрировать в посольстве Великобритании на основании справки о рождении ребёнка, полученной в родильном доме (пятнадцать рублей за бланк Поцелуева в кассу отделения сдала сама, как-то про пятнадцать рублей рот не раскрылся вякать московским товарищам бритишей, равно как и про умыкнутую из семейного родзала огромную, едва початую упаковку памперсов – тут можно списать на особое засранство новоявленной гражданки Объединённого Королевства либо же на особую чистоплотность иноземных родителей, в остальном в глаза, мягко сказать, не бросавшуюся). Чай, не первые иностранные граждане в роддоме рожают. Украина сюда ездит. Медицинский туризм, блин.

– В следующий раз таджичку-нелегалку в семейный люкс положу! – бурчала Оксана Анатольевна в своём кабинете, унаследованном от Татьяны Георгиевны, заваривая кофе для Святогорского. – Вот что это я, как идиотка, а?! Ну чисто «Пионерская зорька», ни дать ни взять! Когда в школе переписывались с ровесниками-иностранцами, тоже так было: писать о том, как у нас, в Стране Советов, всё зашибись и солнце светит ярче! Условный рефлекс сработал, выжженный на коре головного мозга.

– Это же англичане, Засоскина! Помнишь ли ты, что сказал Уинстон наш Черчилль после Ялтинской конференции приснопамятного тысяча девятьсот сорок пятого года? «Маленький лев шёл между громадным русским медведем и исполинским американским слоном, но, как знать, дорога, быть может, известна именно льву». Маленький лев – это Великобритания, если что.

– Аркадий Петрович, я не дура! – вспылила Оксана Анатольевна.

– Ага, я заметил, – кивнул он в коробочку, куда заведующая отделением складывала деньги за справки. – То, что Мальцева по всяким поводам свои в родильном доме достаёт, я не раз видел. Но чтобы ты, прижимистая и рачительная, а хоть бы и пятнадцать рублей – это, Засоскина, реально чрезвычайное происшествие!