Читать книгу "Тарантул - Герман Матвеев"

– Ну а как же я должен был тебя назвать?

– Это я от неожиданности. Мальцев недавно ушел, а я никого не ждал. Проходите.

– Нет, я ненадолго. Приказано доставить вам патефон, – сказал Трифонов, передавая Мише красный чемоданчик и коробку с пластинками. – Сунь его куда-нибудь подальше.

– А зачем патефон? Радио есть.

– На всякий случай. Мало ли что. Повеселиться захотите, потанцевать. Вот патефон и пригодится. По радио сейчас не очень-то развлекают… Ну, как вы тут устроились?

– Ничего.

– Главное – не теряйтесь. Уверенно живите. Ясное дело – осторожность всегда полезна, но не пугайтесь. Помните, что вы не одни. В обиду не дадим. Как она? Девочка-то?

– А что она? Хозяйничает.

– Как у нее самочувствие?

– Нормально.

– Не паникует?

– Ну что вы, товарищ Трифонов! Она боевая!

– Значит, не теряется. Это хорошо. Ну а этот как? Приехавший?

– Ушел куда-то.

– Это мы знаем, куда он ходит. А как он с вами?

– Морали все скворчит… По всякому случаю. Просвещает!

– А вы?

– А мы слушаем. Иван Васильевич спорить не велел.

– Спорить, конечно, ни к чему. Он человек пожилой, а ты молодой… Зачем спорить? Старшим надо уважение оказывать.

– Он же фашист!

– У него это на лбу не написано. Он же фашистскую пропаганду не ведет?

– Нет, конечно.

– И, значит, нечего и спорить. Ну а как Бураков?

– Хорошо. Заходил к нам два раза.

– По сигналу?

– По сигналу один раз. Аля вызывала.

– Та-ак… Он мне жаловался, что соседки его заботой донимают. Костыли их разжалобили, так они готовы под руки его водить. Убери патефон. Вот хотя бы в этот шкаф.

В прихожей, против двери в гостиную, стоял большой платяной шкаф. Миша повернул ключ и открыл дверцу. В шкафу висело два старых пальто Сергея Дмитриевича, несколько платьев и Колин костюм. Сюда, за одежду, Миша и спрятал патефон с пластинками.

15. В ШКАФУ

Короткий день приближался к концу. На улице было еще светло, но серебристые шары заграждения*, поднятые недавно над городом, уже начинали растворяться в воздухе, сливаясь с серым фоном сплошных облаков. Еще немного – и их будет не видно.

«Зачем их подняли? – с тревогой думала Лена, быстро шагая к дому. – Неужели ждут налета?»

Когда по радио раздавался вой сирены, предупреждающий население о приближении немецких самолетов, Лену почему-то охватывал ужас. Она зажимала уши, убегала в дальнюю комнату и готова была выскочить из окна пятого этажа, чтобы только не слышать этого звука. Вой прекращался, в репродукторе начинал щелкать метроном*, и Лена быстро успокаивалась. Почему этот вой производил на нее такое впечатление, она и сама не понимала. Стрельба зениток, взрывы бомб или артиллерийских снарядов хотя и заставляли ее вздрагивать, но не сжимали сердце страхом и не действовали так, как этот заунывный, противный вой.

Возле ворот дома стоял Миша.

– Почему ты так долго? – недовольно спросил он.

– У нас было классное собрание.

– Предупредила бы…

– А я и сама не знала.

– Это все-таки не дело. Сама знаешь, обстрелы и вообще. Ждешь тебя и думаешь всякое…

– Ну, Коля, честное слово, я не знала, – сказала Лена с теплой улыбкой. Она понимала, что Миша беспокоился за нее, и это было приятно.

– Позвонила бы. У вас есть в школе телефон?

– Наверно, есть. Григорий Петрович дома?

– Нет. Я пойду, Аля, а то опоздаю.

– «Колбасы» зачем-то подняли, – сказала Лена, поглядывая наверх.

– Ну и пускай висят… Аля, сегодня нам принесли патефон, так что ты учти.

– А зачем патефон?

– Наверно, надо. Я его в шкаф поставил. Если Мальцев случайно увидит и спросит, так он у нас и раньше был.

– Он не спросит.

– Конечно, в шкаф не полезет… Но мало ли что может быть.

– А пластинки?

– И пластинки принесли.

– А какие? Заводить можно?

– Пока не стоит. Потом вместе проиграем… Так я пошел!

…Уроков задано мало. Лена обошла всю квартиру в поисках какого-нибудь дела, но все было прибрано, все стояло на месте. По пути заглянула в шкаф. Действительно, там стоял красный чемоданчик, а рядом – коробка с пластинками. Лена зажгла свет в прихожей, села в открытый шкаф и, придерживая ногой дверцу, стала перебирать пластинки. Тут была и серьезная музыка, и песенки, и романсы, и различные танцы. Раскладывая пластинки на четыре кучки, она отодвигалась все глубже, пока не уперлась спиной в стенку шкафа. Дверца мешала. Стоило отпустить ногу, как она с легким скрипом упрямо закрывалась.

И тут неожиданно пришел в голову смелый план. «А что, если спрятаться в этом шкафу и узнать, что делает Мальцев, когда дома никого нет? Не будет ли он кому-нибудь звонить или с кем-нибудь разговаривать?»

Лена быстро собрала пластинки, поставила их на место и осмотрела шкаф. Большой, вместительный… Тут могут спрятаться хоть десять человек. Для пробы она вошла внутрь и села, подогнув колени. Дверца со скрипом закрылась сама. Темно, тепло и, как ей показалось, даже уютно. Немного пахнет нафталином и едва уловимым запахом каких-то духов.

«Надо сказать Мише!» – решила Лена, довольная своей выдумкой.

Константин Потапыч возвращался в квартиру Завьялова, чтобы проститься с ребятами, сказать им небольшое напутствие и взять свой чемодан. Испытание закончено, и он вечером должен доложить Ивану Васильевичу, что выбор его правильный. Ребята ведут себя естественно и просто, сдержанны, спокойны и безусловно справятся с задачей.

Войдя во двор и остановившись перед кучами кирпича, он посмотрел на окна квартиры. Легкое, едва заметное светлое пятно, как ему показалось, мелькнуло в крайнем окне. Так бывает, когда поблизости кто-то пройдет и тень его отразится в стекле. «Дома кто-то есть, – решил Каратыгин. – Скорей всего, Аля».

Поднявшись по лестнице и позвонив, он долго стоял перед дверью, ожидая, пока ему откроют. Звонок был сильный и хорошо слышен даже в кухне. Вспомнив, что ключ от квартиры у него в кармане, Константин Потапыч открыл дверь сам.

– Аля! Это я! – крикнул он, зажигая свет в прихожей. – Аля!

Полная тишина.

Константин Потапыч обошел все комнаты, зажег везде свет и снова вернулся в прихожую. В квартире никого не было. Странно. Неужели движение светлого пятна в окне было наружным отблеском?

Пальто Али на вешалке не было, но синий берет лежал на месте. Константин Потапыч, вероятно, не обратил бы на берет никакого внимания, если бы не светлое пятно в окне… Теперь все стало ясно. Она дома, но зачем-то спряталась.