Читать книгу "Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной - Александр Етоев"

– Вы еще, оказывается, и доктор. – Ляля кисло посмотрела на Санта-Клауса. Злость по-прежнему бурлила в ней, будто в чайнике.

– Так, чуть-чуть, дулиттлствуем помаленьку. Как это по-вашему? Айболитствуем?

Ляля сунула нос в аптечку.

– Сколько здесь у вас всяких всячин. Ой, а это еще что за штуковина?

– Это градусник для измерения температуры сердца – горячее оно у человека или холодное. Одновременно применяется как магнит, если сердце уходит в пятки. Здесь микстура для разжижения жадности. В этой банке мазь от мурашек. Здесь, в коробочке, таблетки от страха – черные, когда пугаешься темноты, эти, синие, – от водобоязни…

– А у вас для гениальности нету? – заинтересованно спросил Саша Бережный. – Чтобы принял, и сразу гений?

– Нет, таких еще пока не придумали, – улыбнулся Санта-Клаус сочувственно. – Может, лет через двести-триста…

– Ой, подействовало! – подпрыгнула Ляля, проглотив Санта-Клаусову пилюлю. – Злости, кажется, ни в одном глазу. – Она достала из косметички зеркальце и проверила свои ощущения. – Оп-ля-ля! Какая я стала добрая! Уля! Ляпина! Прости меня, дуру! Все от зависти, от нее чернючей. – Ляля Хлюпина подошла к Ульяне и похлопала ее по плечу. – Я всю жизнь мечтала стать супердевочкой, только эта распроклятая зависть не давала мне и шагу ступить. Представляешь, возьмусь за что-нибудь, а все валится у меня из рук. Потому что думала всякий раз: у кого-то вдруг получится лучше? И чем больше озиралась я на других, тем нелепей все у меня выходило. Ну и злилась на всех, и мучалась, и копила свою злость, и копила. А еще и окружающие подзуживали – обулюлюкивали, охмыкивали, хамили… Вот тебя обулюлюкивали когда-нибудь? Нет, наверное, а меня постоянно…

– Я не знала, простите, Ляля… – Уля Ляпина потупилась виновато.

– Погоди, не сбивай, дай высказаться. Накопилось, понимаешь, на сердце, – не дала ей договорить Ляля. – Ну так вот, на чем я остановилась? Ах, ну да, обулюлюкивали, хамили. Этот тоже… вернее, эта… – Ляля Хлюпина показала на обезьяну, уже успевшую выбраться из пальто и пытающуюся снять рукавицы. – Ангел то есть, то есть Аэрозоль. Нет, послушать, так действительно ангел. – Она хмыкнула и дернула головой. – Заливал мне о каких-то там небожителях, как они его в воду скинули. Врал, конечно, не может такого быть, чтобы обезьяна и – ангел.

Бабуин на сцене набычился и обиженно посмотрел на Лялю.

– Дыр-бул-щыл, – забормотал он по-бабуински, – убещур скум вы-со-бу р-л-эз.

– «Человек произошел от обезьяны, так почему обезьяне нельзя стать ангелом»? – перевел с обезьяньего Санта-Клаус. – Ну по-своему он, в общем-то, прав. Действительно, почему нельзя?

Они немного поговорили по-обезьяньи. Бабуин волновался и, брызжа пеной, колошматил себя лапами в грудь. Санта-Клаус кивал и морщился, улыбался и уворачивался от брызг.

– Я, конечно, понимаю, я в курсе, – отвечал ему Санта-Клаус по-бабуински, – там, на небе, не идеальная обстановка, но ведь, право, не настолько плохая, чтобы так низко пасть. Я не в смысле вашего падения в Балтику, я про ваше хулиганское робингудство, вашу дикую, несправедливую месть. Да, над вами издевались, подшучивали, есть и среди ангелов недоумки, ставящие свою ангельскую природу выше обезьяньей и человеческой. Где их нет, и небо не исключение. Но лишить всех детей праздника! Это, братец, ни в какие ворота. Вы же все же не какая-нибудь мартышка, вы же все же не с Лимпопо к нам пожаловали, вы же все же при египетском фараоне занимали государственный пост…

– Я в июне отдыхала в Египте, – своевременно подключилась тетя, – так они там все свои пирамиды без единого гвоздя делали.

– Да, в Египте с гвоздями были тогда проблемы, – отозвался Санта-Клаус на эту реплику. Затем вернулся к разговору с Аэрозолем: – Хорошо, в моей походной библиотеке оказался один древний папирус с предсказанием о приходе черной звезды. Вы догадываетесь, о чем я. Такой же свиток с записью предсказания хранился в храме, где вы служили. Там же, как святыня святынь, хранились часы-клепсидры, способные управлять временем.

Санта бережно, как берут младенца, поднял с пола драгоценные часики, и те, булькая и тикая благодарно, приникли плотно к груди хозяина. Он погладил их и спрятал за пазуху, а в руке его появился свиток. Санта развернул его осторожно и неторопливо прочел:

«Земля имеет форму тыквы, приплюснутой с полюсов и, как бутыль, наполненной живительным веществом времени. Горлышко же этой бутыли находится на севере, на границе ночи, в далеком государстве гипербореев, на крохотном пятачке суши, затерянном среди озер и болот. В году таком-то в небе взойдет звезда, черная, как душа грешника, и невидимая смертному глазу. Ее приход означает ночь, и падший ангел, свергнутый своими неразумными братьями, станет ее верным слугой, и снимет печать с бутыли, и звезда выпьет земное время, и имя этой звезде Энтропия»

Пристыженный бабуин на сцене готов был провалиться сквозь пол – так мерзко ему было и совестно. От стыда он рвал шерсть у себя под мышками и с яростью запихивал ее в рот – вместо кляпа, чтобы окружающие не слышали стонов сердца и криков больной души. Он так сильно переживал, бедняга, что отдельные участки его волосяного покрова поседели и из палево-рыжих превратились в туманно-пепельные.

Санта-Клаус убрал папирус.

– Тот крохотный пятачок суши в далеком государстве гипербореев как раз оказался здесь, на территории современного Петербурга, в этом самом актовом зале, в котором мы с вами сейчас находимся. Он и есть горлышко той бутыли с живительным веществом времени. Слава богу, предсказание осуществилось не до конца, благодаря моим находчивым часикам, земля-тыква по-прежнему запечатана, и Новый год, – Санта-Клаус взглянул на елку, на верхушку, украшенную звездой, – наступит ровно в тот день и час, когда ему и следует наступить.

– Ура! Я знаю! – воскликнула Ляля Хлюпина. – Вечерина Леонардовна, ура, я придумала! – Она схватила Улю Ляпину за руки и закружилась с ней в каком-то безумной танце. – Очень просто, раз деда мороза два, и снегурочек тоже должно быть столько же. – Она резко остановила танец и, как птичка, запорхала к студентам. – В общем, я выбираю… Нет. – Ляля Хлюпина обернулась к Уле. – Раз уж я теперь исправилась окончательно, то предоставляю этот выбор тебе. Выбирай. – И широким жестом Ляля Хлюпина указала ей на студентов.

Саша Бережный и Дима Приятный не ожидали такого резкого поворота темы.

– Хотите, лучше мы сыграем вам сцену, как Мальчик-с-пальчик купил у цыгана лошадь Пржевальского, – попробовал отвертеться Саша. – Дима будет мальчиком-с-пальчик, я – цыган, роль лошади…

– Можно я? – Вечерина Леонардовна Делпогорло робко потянула вверх руку. – Вот увидите, у меня получится. Особенно голос.

Новогодняя репетиция продолжалась.

Глава 14. Снег

Ночью в городе выпал снег! Не та жиденькая манная каша, робко хлюпающая под подошвами пешеходов и стекающая в лужицы на асфальте. Настоящий густой снежище, какой бывает настоящей зимой при настоящем петербургском морозе. Утром жители разжмурили веки и от льющейся с улицы белизны моментально их зажмурили снова. Трудно было после хмури и слякоти привыкать к несказанно зимнему, долгожданно белоснежному виду.