Читать книгу "Вуаль лжи - Джери Уэстерсон"

— Да, хозяин, — прошептал он, и нос опять исчез.

Криспин приблизился к постаменту, откинул полотнище. Уолкот был обряжен в простую льняную рубашку. Кожу покрывала восковая бледность, которая встречается только у мертвецов. Криспин решительно принялся распускать тесемки у горла Уолкота. Покойники давно не вызывали у него содрогания. Справившись с завязками, Криспин сдернул рубашку до плеч.

Поскольку тело обмыли, ножевой след в верхней части левого плеча был отлично виден. Клинок взрезал кожу чисто, однако такую рану нельзя назвать серьезной при всем желании. Почему такой слабый удар?

Приподняв тело за плечи, Криспин перевернул его на бок, чтобы рассмотреть спину. Здесь раны были не в пример значительнее, одна над другой. Шесть общим счетом. Сквозь распоротую плоть отчетливо проглядывали кости.

Поскольку Уолкот не защищался, то Криспин предположил, что все началось с ударов в спину. И чем Уолкот был так увлечен, работая за столом?

Криспин придал мертвецу прежнее положение, завязал горловину рубашки, вернул полотнище на место.

Затем он подошел к столу, выдвинул стул с высокой спинкой и сел на подушку. Мягко и удобно. На столе лежали стопки счетных и торговых книг в темных кожаных переплетах. Криспин взял одну наугад и пролистал страницы, заполненные таблицами и названиями тканей. Последняя запись нашлась без затруднений. Полупустой лист был заложен гусиным пером. Таблица не закончена, ничего удивительного. Следы крови отсутствуют, и это ему напомнило о разлитом на полу вине. На Уолкота напали, когда он пил из кубка. Кстати… Да, второй кубок, похоже, никто не трогал, выходит, гостей не было, поскольку правила гостеприимства требовали бы обратного.

Криспин подумал с минуту, вернулся к началу книги и прочел дату: 1379. Пять лет назад. Взял другую книгу, проверил пришедшую в голову догадку: верно, и здесь на первой странице стоит 1379. Неужели в этом доме нет ничего старше пяти лет?

Следующая книга оказалась более тяжелой. Речь шла не о личном дневнике, а о расходах гильдии, по большей части пошлины на вывоз товаров. Криспин мельком просмотрел содержимое. Тысяча сто пятьдесят два мешка необработанной шерсти погружены на борт в Сэндвиче. Двести бунтов камвольной ткани из восточной Англии, пункт назначения: Кале. Сухая цифирь коммерции. Криспин фыркнул, громко захлопнул том, выровнял книги стопкой…

— Джек!

Паренек вновь высунулся из-за косяка.

— Иди сюда. Возьми эти книги. Не думаю, что мистрис Уолкот будет против, если мы их на время позаимствуем.

Джек прищурился.

— А зачем они вам?

— Мотив. Уолкот не первый, кого могли убить из-за сомнительного ведения учета.

Джека, судя по всему, это не убедило, но он все же вошел бочком в проем и вновь уставился на прикрытое тело, после чего повернул бледное лицо к хозяину.

Криспин постучал ногтем по верхнему тому.

— Давай-ка поживее, времени и без того мало! А Уолкот возражать не станет, можешь мне поверить.

Мальчишка сглотнул.

— Не уверен, — прошептал он, робко пробрался вдоль задрапированной стены, схватил книги со стола и метнулся обратно к двери, стрелой вылетев в галерею.

Криспин хмыкнул, еще немного посидел, окидывая взглядом комнату и дверной проем. Затем обернулся к окну, которое было заперто точно так же, как ив первый раз, когда он очутился в этом мезонине. На глаза попалась потушенная свеча с черной змейкой фитиля и лужицей застывшего воска в подсвечнике…

Неожиданная мысль заставила его вскочить на ноги.

Криспин вышел из комнаты и внимательно посмотрел вдоль галереи. За ней располагался южный коридор, ведущий к обеденному залу. Столы на козлах были расставлены вдоль стен. Проход освещали несколько факелов, но слуг не видно, никто не ходит по крашеным половицам. Криспин перешел в западную часть мезонина и обнаружил отгороженный альков с окном. Солнечный свет придал штукатурке тепловатый золотистый оттенок, хотя в самом закутке было холодно. В одном углу размещался лежак с набитым соломой матрацем. Надо полагать, здесь спит какая-то служанка. Криспин прошел дальше и увидел дверь. Постучался и, не дожидаясь ответа, попробовал войти. Заперто. Он бросил взгляд на Джека, прикидывая, не послать ли мальчишку за ключом, затем передумал, решив не терять времени. Криспин расстегнул плащ, присел на корточки и с помощью кинжала и металлического наконечника шнуровки попробовал открыть замок. Джек, выглядывавший из-за косяка, одобрительно улыбнулся, когда в замке что-то щелкнуло.

Криспин распахнул дверь, заглянул внутрь. Пусто. Наверное, это кладовая.

Он закрыл дверь, посмотрел на Джека. Затем опять на дверь. Подсчитывая на ходу размашистые шаги, вернулся мимо алькова в мезонин. Бросил взгляд на тело Уолкота, затем на окно, вновь подошел к кладовке, перепроверяя число шагов.

Остановился и, улыбаясь, застегнул плащ.

— Джек, — сказал он, вернувшись в мезонин.

— Да, хозяин?

— Пошли домой. Все, что можно, мы здесь сделали. А мертвеца и без нас похоронят.

— Спасибо, хозяин.

Джек сложил книги в свою накидку и сунул сверток под мышку.

Криспин, явно довольный, продолжал улыбаться. Следуя по галерее, перемежавшейся светом и тенью, он подумал, что будет правильнее избежать встречи с Адамом и покинуть дом через пристройку для челяди.

Добравшись до поварской, он глазами отыскал высокую фигуру и позвал:

— Мастер Гуд.

Джон вскинул голову и, улыбнувшись при виде Криспина, поспешил к нему навстречу.

— Как, удачно?

— Неплохо. Я буду частенько появляться здесь, пока не закончу расследование.

Криспин не был уверен, что Гуд полностью подходит для деликатного дела, однако ему требовались глаза и уши на время его отсутствия.

— Вы не могли бы выполнить для меня одно поручение? — Криспин отвел Гуда в сторону и на всякий случай огляделся. — Вы человек в доме новый, и поэтому вряд ли кого-то удивит, если вас застанут где-нибудь в коридоре на хозяйской половине. Если спросят, то вы всего лишь заблудились, да?

Гуд взглянул Криспину в лицо. Дошло не сразу, но через секунду он понял.

— О да! Ясно. Держать глаза открытыми.

— Верно.

Гуд хихикнул.

— А что, даже весело! Немножко пошпионить за Уолкотами и иже с ними. Отличная шутка!

Криспин улыбнулся, хотя от чудноватых повадок Гуда по спине пробежал холодок.

— Главное, старайтесь вести себя понезаметнее.

— О да, конечно! Разумеется! Спаси и сохрани! Я буду тих как мышь.

— Вот именно. Прощайте.

Минуя двор, вплоть до самой сторожки он спиной чувствовал на себе взгляд Гуда. Перейдя улицу, Криспин посмотрел на особняк с его многочисленными печными трубами и пристройками. Холодный, безрадостный дом. Оттого ли, что внутри находилась смерть, или что-то такое таилось в самих камнях? Жилище всегда несет на себе отпечаток своих обитателей, а семью Уолкот никак нельзя назвать счастливой…