Читать книгу "Эксцессия - Иэн Бэнкс"

Труднее всего было правильно и естественно расположить и зафиксировать дым. Сам ландшафт создавался довольно просто: покрытие из искусственной флоры на тонком слое стерилизованной почвы, лежащей на каркасе из пенометалла. Подавляющее большинство животных были просто блестяще выполненными скульптурами. Люди были настоящие, хотя некоторые, те, которым были причинены серьезные увечья, также представляли собой изваяния.

Сцена была тщательно проработана в деталях, корабль потрудился на славу. Он изучил множество полотен, гравюр и рисунков, посвященных знаменитому сражению, все военные документы и отзывы в прессе, не пренебрегая также дневниками и воспоминаниями простых солдат. Ну, и конечно, пришлось как следует изучить данный исторический период, включая униформу, оружие и тактические приемы, применявшиеся в те времена. Команда дронов посетила сохранившееся место сражения и глубоким сканированием изучила состав почвы. Тот факт, что Кслефьер I был одной из приблизительно двадцати планет, которые могли не без оснований считать себя родиной Культуры, облегчал задачу.

ОСТ проштудировал записи, которые годами велись эмиссарами Контакта во время изучения битв между сообществами гуманоидов на подобном уровне технологий. Он хотел получить максимально отчетливое представление о том, как развивались события, из различных мнений и точек зрения составить объективную и правдоподобную картину.

Это заняло время, но, в итоге, привело к высокотехнологичному решению. Даже дым удалось расположить на единственно возможном для каждой струйки месте. Дым был настоящим. Все его частички и пылинки держались в воздухе, настроенные антигравитационным полем, которое создавали проекторы-гравитоны, спрятанные под оболочкой ландшафта. Дым составлял предмет особой гордости корабля.

Несмотря на это, сцена была еще далека от совершенства: присмотревшись, можно было заметить, что одних солдат изображали женщины, а другие выглядели явно иномирянами или вовсе не гуманоидами. И даже главные персонажи – мужчины безукоризненного сложения, стопроцентной расовой и генетической принадлежности – получились слишком крупными и здоровыми для того времени. Но все это не слишком беспокоило корабль. Люди – не главное, в чем надо было добиться полного подобия. Хотя именно они представляли собой наиболее важный компонент сцены, будучи, собственно говоря, причиной создания панорамы.

Все началось около 80 лет назад.

Каждый хабитат Культуры, будь это Орбитал или населенный астероид, корабль или планета, располагал возможностью Сохранения. Когда люди достигали определенного возраста или просто уставали от жизни, они могли воспользоваться этой новинкой. Это был выбор, предоставляемый Культурой: естественный конец после трех с половиной веков жизненной активности или Сохранение в течение многих тысячелетий. Люди могли выбирать между омоложением и/или абсолютным бессмертием, могли также стать частью коллективного разума, могли просто умереть, когда приходило их время, могли вообще оставить Культуру, отважно приняв одно из открытых, но, в сущности, непостижимых приглашений, сделанных некоторыми продвинутыми цивилизациями, или же просто отправиться на Сохранение: и тогда одни засыпали на сотню лет, чтобы затем, очнувшись на один день, вновь погрузиться в сон без времени и сновидений, другие желали, чтобы их разбудили через определенный промежуток времени, чтобы увидеть, насколько изменился мир, пока они отсутствовали, третьи выражали желание проснуться к моменту какого-нибудь особенно интересного события, предоставляя тем, кто занимался их Сохранением, судить, насколько в действительности это событие интересно, четвертые же собирались вернуться, когда сама Культура станет “продвинутой”.

Между тем Культура не спешила назвать себя таковой, хотя теоретически имела на это право. Дело в том, что наряду с отдельными ее представителями или даже группами людей и Умов, считавшими, что они достигли уровня Працивилизации, находилось немало и таких, кто порывал с ней ради того, чтобы сделать свой собственный выбор – поэтому Культура пока не принимала окончательного решения, с интересом наблюдая, куда несет ее бурное течение галактической жизни.

Отчасти такая позиция была продиктована любопытством, свойственным всякой молодой цивилизации (“продвинутые”, наверное, называли это ребячеством), отчасти же – убеждением, что все еще слишком много неизведанного в окружающем мире, чтобы мнить себя всеведущими и всемогущими, уж не говоря о том, что существуют ведь и другие галактики, другие вселенные! Возможно, “продвинутые” уже проникли туда, но они не соизволили сообщить о своих открытиях тем, кого, по их мнению, можно не брать в расчет. Также не исключено, что нежелание Культуры присваивать себе более высокий статус являлось следствием ее альтруистической морали, она не могла бросить на произвол космической судьбы собратьев по разуму, тогда как “продвинутые”, сделавшись во всех отношениях подобными богам, не испытывали ни малейших угрызений совести по поводу плачевной участи отставших в развитии миров: там продолжался передел сфер влияния, царила тирания, не прекращался геноцид, гибли целые цивилизации, и обо всем этом Культура узнавала лишь случайно и порой с опозданием, – например, когда на какую-нибудь планету падал астероид или в опасной близости от нее рождалась сверхновая.

Тут имелась еще одна трудность: стоило какой-нибудь цивилизации решить, что она, наконец, достигла наивысшего уровня развития, идеи добра и справедливости переставали для нее существовать. Культура в этом вопросе придерживалась строгих, почти пуританских взглядов (что, кстати, было удивительно для общества, одержимого погоней за наслаждениями), и считала такое поведение совершенно недопустимым – в таких случаях она сама выполняла функции верховного божества: открывала новые миры, поощряла или наказывала расы, которые стояли на более низких ступенях развития. Со временем она и впрямь должна была обрести статус “продвинутой”, но ее представители клялись, что случится это не раньше, чем они устанут творить добро и наказывать зло.

Тем же, кто не желал дожидаться обретения этого статуса, но бы не прочь был пожить в условиях “продвинутого” общества, предоставлялась возможность Сохранения. Метод применялся уже несколько тысячелетий и состоял в том, что человека помещали в коробку, напоминающую гроб, немногим более двух метров в длину, метр в ширину и полметра высотой: такие блоки были наиболее просты в изготовлении и удобны в использовании. Однако столь несимпатичные предметы не могли избежать дальнейших усовершенствий и доработок. Изобретение гелевого защитного костюма позволило отправлять людей в состояние продолжительного Сохранения в оболочке легкой и изящной, как привычная одежда, и несравненно более прочной, чем допотопные деревянные ящики.

“Сновидец”, который тогда еще не носил этого названия, стал первым кораблем, принявшим на себя такую задачу. Помещенные на Сохранение люди (разумеется, с их согласия) располагались здесь в виде небольших живописных картин в стиле старых мастеров. Гелевые костюмы позволяли размещать человека в любой фиксированной позе. Оставалось только добавить слой пигментации, чтобы придать работе завершенность. Чтобы увидеть в застывшей фигуре живое существо, надо было обладать острым зрением.