Читать книгу "Нетерпеливый алхимик - Лоренсо Сильва"

Она провела нас в ту же гостиную, и теперь ничто не мешало любоваться из окна великолепным видом залитой солнцем долины. Я, стараясь не злоупотреблять казенной лексикой, изложил ей содержание своего рапорта, уже одобренного судебными инстанциями. Бланка Диес выслушала нас с невозмутимым лицом, ни разу не прервав вопросами. Когда я закончил, она села на софу, оперлась о подлокотник и повернулась к окну. Погрузившись в свои думы, она долго держала паузу, пока у нас с Чаморро, сидевших на кончике стула с кепи в руках, не затекло от неподвижности тело.

— Прекрасно, сержант, — проговорила она наконец, избегая встречаться со мной взглядом. — Вероятно, вы сделали все от вас зависящее. Если таково ваше мнение, значит, так тому и быть.

— Не думайте, будто мы в восторге от результатов расследования, сеньора Диес, — оправдывался я. — Я совершенно не убежден в правильности принятого решения, однако не располагаю доказательствами, чтобы утверждать обратное.

Вдова медленно повернула ко мне лицо. Оно покрылось красными пятнами и блестело от слез. На секунду мне померещились языки пламени, а за ними корчившаяся в муках фигура Жанны д’Арк. От жалости у меня екнуло сердце.

— Ну что ж, буду жить в неведении, терзаясь сомнениями. Однажды вы испытаете то же самое, поскольку рано или поздно все через это проходят. И тогда поймете ту беспредельную боль, которая заполняет все мое существо, не оставляя места для других чувств. Меня уже ничто не способно ни ранить, ни оскорбить. Я его потеряла, остальное не имеет значения. И мне совершенно безразлична ваша возня вокруг его смерти.

Я не находил ответа. Чтобы сохранить лицо, иной раз лучше воздержаться от слов: как говорится, молчание — золото.

— В любом случае, — добавила вдова, вытирая слезы, — благодарю вас за хлопоты. Вы добросовестно выполнили работу и показали себя профессионалами.

На обратном пути мы остановились на смотровой площадке и зашли выпить кофе в ресторанчик под названием «Панорама Алькаррии». Он находился неподалеку от шоссе, на возвышении, откуда открывался захватывающий вид. Некоторое время мы молча любовались пейзажем, думая каждый о своем.

— Когда долго смотришь на какой-нибудь предмет, пытаясь проникнуть в его суть, то изображение сливается и становится мутным, — проговорила моя помощница. — Другими словами, не замечаешь очевидного.

— Знаю, Чаморро. Но не могу остановиться: меня не переделаешь.

Глава 7

Падший ангел

Незаметно пролетели три месяца. На смену весне пришло лето, на нас с Чаморро свалилось еще несколько трупов, и за всей этой канителью мы не заметили, как настала долгожданная пора отпусков. Однако что-то мешало нам предаться радостному предвкушению отдыха: несмотря на стремительный бег дней, засосавший нас в водоворот текущей работы, ни я, ни моя помощница не могли полностью освободиться от чувства вины перед Тринидадом Солером. Пока я занимался очередным расследованием, мне было не до него, однако по ночам или в метро перед глазами неумолимо вставало его согнутое пополам тело на грязной постели, и мною овладевало безотрадное чувство неисполненного долга.

Вероятно, через много лет мы с Чаморро перевернули бы эту бесславную страницу нашей биографии, и смерть Тринидада Солера осталась бы в нашей памяти лишь как рядовой эпизод, если бы не привередница судьба, которая нежданно-негаданно повернула время вспять, стряхнув архивную пыль с давно забытой истории.

Его величество случай любит рядиться в карнавальные одежды и иногда не прочь пошутить. На этот раз он нацепил на себя маску нахального йоркширского терьера, отзывавшегося на кличку Куки. Однажды его хозяева ехали по пустынному шоссе провинции Паленсия,[33]как вдруг Куки загорелось сходить по своим делам. Скуля и тявкая, песик закатил такую истерику, что водитель счел нужным остановиться перед первым же поворотом и выпустить косматого василиска из машины. Почуяв свободу, Куки молнией метнулся в заросли и исчез минут на пять-шесть, а вернувшись, вскарабкался на заднее сиденье и притих. Когда хозяйка обернулась посмотреть, чем он там занимается, то увидела у него между лап какую-то непонятную вещицу, но не стала ее отнимать, зная сердитый нрав своего питомца. Наконец Куки надоела игра, и он, свернувшись калачиком, задремал; рядом лежал странный предмет продолговатой формы. Хозяйка осторожно взяла его в руки и тут же с ужасом отбросила. Это был человеческий палец, по виду указательный, — невероятной длины и почти без кожи.

Час спустя находку передали в ближайший пункт Гражданской гвардии. С трудом определив место, где Куки выскочил из машины, жандармы принялись рыскать по кустам и прилегавшей к ним местности в радиусе до двухсот метров, однако безрезультатно. Позже вызвали оперативную группу с ищейками. Перед самой темнотой в километре от шоссе собаки нашли разрытую яму и тело, частично обглоданное волками. Место было глухое — один из тех забытых богом уголков, которые еще сохранились в провинциях Испании. Хищники растащили останки вокруг захоронения, поэтому реконструкция скелета казалась почти непосильной задачей: ряд мелких костей и четыре пальца руки так и не удалось найти.

Меж тем в середине августа мы с Чаморро вернулись из отпуска и увидели на нашем столе непочатый край новых дел, а среди них — папку с материалами по последнему происшествию. Покалякав с коллегами о пустяках и попутно выяснив (разумеется, в той степени, в какой мне позволяло чувство такта и данный мною обет не обсуждать внешность Чаморро), где моя помощница умудрилась приобрести столь эффектный загар, окрасивший ее лицо и руки в золотисто-бронзовый цвет, я принялся рассеянно просматривать документы. Дойдя до паленсийской находки, я заинтересовался историей ее обнаружения и наткнулся на предположительную дату смерти, зафиксированную судебным медиком: она произошла четыре месяца назад. Расследование дела с большим сроком давности сулит мало подвижек и, как правило, превращает труп в классического «глухаря», тем не менее что-то заставило меня погрузиться в изучение деталей. Жертва была убита единственным выстрелом в затылок, пуля девятого калибра застряла в черепе, однако гильзу не нашли. Речь шла о молодой женщине двадцати-двадцати двух лет. Последняя информация имела немаловажное значение, поскольку по манере совершения убийства узнавалась рука опытного профессионала или по меньшей мере умелого дилетанта, а преступники такого уровня редко выбирают своей мишенью слабый пол.

Я позвал Чаморро, показал ей материалы и попросил с ними ознакомиться, чтобы вынести свое суждение. Она унесла папку к себе и принялась за чтение. Через полчаса моя помощница уже стояла передо мной и тыкала загорелым пальцем в одну из строчек отчета о вскрытии. Я прочитал: «Рост: 1,79 метра».

— Дьявольщина! — вырвалось у меня.

— Ты подумал то же самое, признайся? — Чаморро сияла от радости.

— Я подумал, что отпуск только усугубил мой врожденный кретинизм, и, если тебе пришла в голову именно такая мысль, то мы совпали во мнениях, — покаялся я. — Надо же было так опростоволоситься!