Читать книгу "Забытый сад - Кейт Мортон"

Проведя вечер за поиском чемодана и разбором захламленных комнат, Кассандра против воли отвлекалась на те или иные памятные вещицы, в итоге она невероятно устала. Устало не только тело, но и голова. Сказались выходные. Быстро и неотвратимо накатила вялость, подобная описанным в волшебных сказках, колдовское стремление забыться сном.

Вместо того чтобы спуститься в свою комнату, Кассандра, не раздеваясь, свернулась клубочком под покрывало Нелл и уронила голову на пуховую подушку. Она ощутила до боли знакомый запах — лавандового талька, полировочной пасты для серебра, стиральных хлопьев «Палмолив» и словно припала головой к груди Нелл.

Девушка спала как мертвая, в темноте, без снов. Наутро проснулась, и ей показалось, что она отдыхала гораздо дольше, чем одну ночь.

Солнце струилось через щель в занавесках, точно ого маяка, Кассандра лежала и смотрела, как танцуют пылинки. Она могла бы ловить их кончиками пальцев, но не стала. Вместо этого она проследила за лучом и повернула голову туда, куда он упал — на верхнюю полку гардероба, дверцы которой ночью разошлись. Там, за кучей полиэтиленовых пакетов с одеждой из магазина подержанных вещей стоял старый белый чемоданчик.

Глава 11

Индийский океан, 400 миль от мыса Доброй Надежды, 1913 год

До Америки долго плыть. Папа рассказывал, что она даже дальше Аравии, и девочка знала, что путешествие займет сотню дней и ночей. Девочка утратила счет дням, но чувствовала, что их прошло немало, с тех пор как она ступила на борт. На самом деле дней прошло столько, что она привыкла к непрерывному движению. Это называется «стать морским волком», как она узнала из историй о Моби Дике.

Мысль о Моби Дике очень расстроила девочку. Она вспомнила, как папа читал ей о гигантском ките, как показывал в своей студии картинки с темными океанами и огромными кораблями. Картинки назывались «иллюстрации»; девочка с удовольствием мысленно выговаривала длинное слово. Когда-нибудь они попадут в настоящую книгу, которую будут читать другие дети, потому что ее папа рисует картинки для книжек с историями. По крайней мере, рисовал раньше. Еще он писал портреты, но они девочке не нравились, их глаза следили за ней по всей комнате.

Нижняя губа девочки задрожала, как иногда бывало при мысли о папе и маме, и она прикусила ее. В первые дни путешествия она много плакала, ничего не могла с собой поделать, скучала по родителям. Но потом почти перестала, по крайней мере перед другими детьми. Они могут решить, что она слишком маленькая, чтобы играть с ними, и что с ней тогда станется? К тому же родители скоро будут с ней. Девочка знала, что они будут ждать ее, когда корабль приплывет в Америку. А Сочинительница тоже будет там?

Девочка нахмурилась. Она успела превратиться в морского волка, но Сочинительница так и не вернулась. Странно, ведь она так строго говорила, что надо всегда быть вместе, не расставаться, несмотря ни на что. Может, она прячется? Может, все это часть игры?

Девочка не была уверена. Она лишь радовалась, что встретила Уилла и Салли на палубе в то первое утро. Иначе кто знает, где бы она спала и как находила бы еду. Уилл, Салли, их братья и сестры — детей оказалось столько, что не сразу пересчитаешь, — знали все о поисках пищи. Они показали ей, где можно раздобыть кусок солонины. (Девочке не слишком нравилась солонина, но Уилл только смеялся и говорил, что, может, она и привыкла к чему повкуснее, но в ее положении сойдет.) Обычно они были добры к ней. Сердились, лишь когда она отказывалась сказать, как ее зовут. Девочка знала, что если и играть в игры, то нужно следовать правилам. К тому же Сочинительница предупредила, что самое важное из правил — хранить свое имя в секрете.

У братьев и сестер Уилла были койки на нижних палубах, рядом с множеством других мужчин, женщин и детей. Людей там было больше, чем девочка когда-либо видела в одном месте. Мать тоже путешествовала с ними, хотя они называли ее мамашей. Она была совсем не похожа на мать девочки, у нее не было прелестного личика и чудесных темных волос, которые Поппи укладывала на макушке матери каждое утро. Мамаша больше напоминала женщин, которых девочка иногда видела, проезжая в карете через деревню, в потрепанных юбках и башмаках, нуждающихся в починке, с морщинистыми руками, похожими на пару старых перчаток, которые Дэвис надевал для работы в саду.

Когда Уилл впервые отвел девочку вниз, мамаша сидела на нижней койке и баюкала младенца, второй младенец лежал рядом и ревел.

— Это кто? — спросила она.

— Не говорит. Говорит только, что ждет кого-то и должна прятаться.

— Прятаться? — Женщина поманила девочку ближе. — И от чего же ты прячешься, детка?

Но девочка не ответила, а только покачала головой.

— Где ее родня?

— По-моему, у нее никого нет, — сказал Уилл. — По крайней мере, я не видел. Она пряталась за бочками, когда я нашел ее.

— Это правда, детка? Ты одна?

Девочка подумала над вопросом и решила, что лучше согласиться, чем упомянуть о Сочинительнице. Она кивнула.

— Так-так-так. Совсем крошка и одна-одинешенька в море. — Мамаша покачала головой и шлепнула ревущего малыша. — Это твой чемодан? Можно глянуть одним глазком?

Девочка смотрела, как мамаша отщелкивает застежки и поднимает крышку, отодвигает книгу волшебных сказок и второе новое платье, находит под ними конверт. Мамаша сунула палец под печать и открыла конверт. Достала из него маленькую стопку бумаги.

Глаза Уилла широко распахнулись.

— Купюры. — Он глянул на девочку. — Что нам с ней делать? Отвести к дежурному?

Мамаша сунула банкноты обратно в конверт, сложила его втрое и сунула себе в лиф.

— Что толку говорить кому-то на корабле, — наконец указала она. — По мне, так никакого. Она побудет с нами, пока не доберемся на другой край света, а там выясним, кто ее ждет. Посмотрим, как нас отблагодарят за хлопоты.

Она сверкнула щербатой улыбкой.

Девочка почти не общалась с мамашей, чему была рада. Мамаша все время посвящала младенцам, которые, казалось, непрерывно сменяли друг друга у ее груди. Уилл сказал, что они сосут молоко, хотя девочка в жизни не слышала о подобном. По крайней мере, у людей. Она видела, как детеныши животных сосут молоко на фермах поместья. Младенцы напоминали пару поросят, только и делали, что вопили, сосали и толстели. И пока мамаша занималась младенцами, остальные дети заботились о себе сами. Уилл пояснил, что они привыкли, ведь дома им приходилось поступать так же. Они приехали из места под названием Болтон, и когда матери не надо было присматривать за младенцами, она с утра до ночи работала на хлопковой фабрике. Вот почему она так кашляла. Девочка все понимала, ведь ее мать тоже была нездорова, хоть и не кашляла, как мамаша.

По вечерам девочка и остальные дети садились и слушали музыку наверху, скольжение ног по блестящим полам. Сейчас они как раз сидели в темном углу и слушали. Сперва девочка хотела посмотреть, но другие дети только засмеялись и сказали, что верхние палубы не для таких, как они. Что ближе, чем этот закуток под вертикальной лестницей, им к барской палубе не подобраться.