Читать книгу "Пьеретта - Оноре де Бальзак"

С тревожным предчувствием спустилась из своей комнаты Пьеретта в тот день, когда Бриго разбудил ее от утреннего сна, представ перед ней, как сновидение. Если мадемуазель Рогрон встала с постели и открыла окно, значит, она услышала, конечно, песню, эти слова, столь предосудительные для ушей старой девы; но Пьеретта даже и не подозревала, откуда у ее кузины такое проворство. У Сильвии были серьезные основания вскочить и броситься к окну. Уже с неделю как странные секретные дела и жестокие чувства волновали главных действующих лиц салона Рогронов. Этим необычайным событиям, тщательно скрываемым всеми их участниками, суждено было холодной лавиной обрушиться на Пьеретту. Мир тайных побуждений, заслуживающих, пожалуй, названия скверны человеческого сердца, можно обнаружить иной раз и в основе некоторых переворотов — политических, социальных или семейных; но, говоря о нем, следует пояснить, быть может, что алгебраическая его формула, в общем правильная, грешит неточностью. Эти тайные расчеты действуют отнюдь не так грубо, как изображает история. Если передавать все иносказания, ораторские уловки, длительные рассуждения, где ум намеренно затемняет то, что он якобы пытается разъяснить, и где под медоточивыми речами скрываются ядовитейшие умыслы, — потребовалась бы не менее объемистая книга, чем великолепная поэма под заглавием «Кларисса Гарлоу».

И мадемуазель Абер и мадемуазель Сильвия одинаково жаждали выйти замуж; но одна из них была на десять лет моложе другой, и Селеста Абер могла надеяться, что все состояние Рогронов достанется ее детям. Сильвии должно было вскоре исполниться сорок два года — возраст, в котором вступление в брак уже не безопасно. Когда, ища друг в друге поддержки, обе девы поделились своими мыслями, Селеста Абер, подученная мстительным аббатом, рассказала Сильвии о смертельном риске, которому та могла подвергнуться. Полковник Гуро, сорокапятилетний холостяк, человек плотный, горячий, здоровый, как закаленный в боях солдат, предназначен был осуществить развязку волшебных сказок: «Они стали жить-поживать, и у них было много детей». Но это счастье повергло Сильвию в трепет, она боялась смерти, ибо мысль о ней внушает непобедимый ужас всякому, кто состарился в одиночестве. А между тем образовалось министерство Мартиньяка — вторая победа палаты депутатов, свергнувшей министерство Виллеля. Партия Винэ ходила по Провену с высоко поднятой головой. Винэ, сделавшись теперь первым адвокатом во всем Бри, по народному выражению, загребал деньги лопатой. Он стал персоной. Либералы предрекали ему блестящую карьеру, прочили его в депутаты, в генеральные прокуроры. Что же касается полковника — тот мог стать мэром Провена. Ах! Царить в Провене подобно г-же Гарслан, быть женою мэра — против такой соблазнительной надежды Сильвия не могла устоять; она решила посоветоваться с врачом, пренебрегая даже риском поставить себя в смешное положение. Две девицы, из коих одна чувствовала себя победительницей и считала, что водит другую за нос, прибегли к хитрости, которой так ловко умеют пользоваться женщины, наставляемые духовниками. Было бы неосторожно обратиться за советом к врачу либералов, г-ну Неро, конкуренту г-на Мартене. И вот Селеста Абер предложила Сильвии спрятаться у нее в туалетной комнате, пока сама она, якобы для себя, будет советоваться с г-ном Мартене, своим пансионским врачом. Сговорился ли г-н Мартене с Селестой или нет, но он заявил своей пациентке, что некоторая — правда, небольшая — опасность существует уже и для тридцатилетней девицы.

— Впрочем, сложение ваше, — заметил он напоследок, — позволяет вам ничего не опасаться.

— А если женщине уже за сорок? — осведомилась мадемуазель Селеста Абер.

— Замужней сорокалетней женщине, имевшей уже детей, бояться нечего.

— А девице, в полном смысле слова девице, — как мадемуазель Рогрон, например?

— Девице в полном смысле слова? Двух мнений тут быть не может, — сказал г-н Мартене. — Благополучные роды были бы одним из тех чудес, которые посылаются иногда господом богом, но весьма редко.

— А почему? — спросила Селеста Абер. В ответ врач пустился в ужасные патологические описания; он объяснил, что эластичность, которой природа наделяет мускулы и кости, в известном возрасте исчезает, особливо же если женщина в силу своей профессии, подобно мадемуазель Рогрон, вела в течение многих лет сидячий образ жизни.

— Так что если добродетельной девице за сорок, она уже не должна выходить замуж?

— Или же должна повременить, — отвечал врач, — но тогда это уже будет не брак, а союз, основанный на общности интересов, — иначе не назовешь!

Словом, из этого разговора можно было вывести серьезное, научно обоснованное, несомненное и ясное заключение, что, перевалив за сорок лет, добродетельная девица не слишком-то должна стремиться выйти замуж. Когда г-н Мартене ушел, мадемуазель Селеста Абер увидела, что лицо у мадемуазель Рогрон пошло желтыми и зелеными пятнами, зрачки расширились — короче говоря, она была в ужасном состоянии.

— Вы так сильно любите полковника? — спросила ее Селеста.

— Я еще надеялась… — отвечала старая дева.

— Ну так повремените! — по-иезуитски посоветовала мадемуазель Абер, прекрасно зная, что полковник дожидаться не станет.

Возникали сомнения по поводу нравственной стороны подобного брака. Сильвия отправилась испытывать свою совесть в исповедальню. Суровый духовник объяснил ей взгляды церкви, которая видит в браке только продолжение рода человеческого, не одобряет вторичных браков и порицает страсть, не имеющую целью благо общества. Сильвией Рогрон овладела полная растерянность. Под влиянием внутренней борьбы страсть ее достигла необычайной силы и манила ее тем необъяснимым соблазном, которым со времен Евы привлекает женщин запретный плод. Смятение мадемуазель Рогрон не могло ускользнуть от проницательного взора стряпчего.

Однажды вечером, после карт, Винэ подошел к своему дорогому другу Сильвии, взял ее за руку и усадил рядом с собой на диван.

— Вы чем-то встревожены? — тихо спросил он.

В ответ она грустно кивнула головой. Стряпчий дождался ухода Рогрона и, оставшись наедине со старой девой, выпытал у нее всю подноготную.

«Ловко сыграно, аббат! Но ты сыграл мне только на руку», — подумал он, узнав о тайных совещаниях, устроенных Сильвией, и о беседе с духовником, чреватой опасными последствиями.

Пояснения, данные хитрой судейской лисой, были еще страшнее, чем пояснения врача; Вина советовал Сильвии выйти замуж, но не раньше, чем через десять лет, чтобы не подвергать себя опасности. Стряпчий дал себе клятву, что все состояние Рогронов достанется Батильде. Потирая руки и хищно вытянув свою мордочку, он побежал догонять мадемуазель де Шаржбеф и ее мать, которые ушли вперед со слугой, несшим фонарь. Влияние целителя душ — аббата Абера — вполне уравновешивалось влиянием целителя карманов — Винэ. Рогрон не отличался особенной набожностью, так что два человека в черном платье — служитель церкви и служитель закона — располагали равными силами. Узнав, что мадемуазель Абер, надеявшаяся женить на себе Рогрона, одержала победу над Сильвией, колеблющейся между страхом смерти и желанием стать баронессой, стряпчий усмотрел возможность устранить полковника с поля битвы. Он достаточно знал Рогрона, чтобы найти способ женить его на прекрасной Батильде. Рогрон не устоял перед чарами мадемуазель де Шаржбеф. Винэ не сомневался, что в первый же раз, как Рогрон останется наедине с Батильдой и с ним, вопрос об этом браке будет решен. Рогрон дошел до того, что не сводил глаз с мадемуазель Абер, так он боялся взглянуть на Батильду. Винэ только что убедился, до какой степени Сильвия влюблена в полковника. Он понял всю власть подобной страсти над старой девой, снедаемой к тому же благочестием, и нашел вскоре способ погубить одним ударом Пьеретту и полковника, замышляя сделать так, чтобы они устранили один другого с его пути.