Читать книгу "Плацдарм «попаданцев». Десантники времени - Александр Конторович"

Благодаря этому караван несколько раз избегал встреч с охотничьими (а может, и военными) отрядами местных жителей. Мы не стали искушать судьбу, знакомясь с ними поближе, предпочитая отворачивать в сторону, избегая столкновений. Однако совсем избежать стычек не удалось. К вечеру четвертого дня, когда до места назначения оставалось совсем немного, нуму, скакавшие в арьергарде, заметили, что по нашим следам едет небольшая — четыре-пять человек — группа индейцев, стараясь не попадаться на глаза. Вообще-то в этих местах лошади еще не получили большого распространения и конные воины встречались достаточно редко. Так что к этим преследователям стоило отнестись со всем вниманием. После краткого, на ходу, совещания, было решено не отрываться от них, а устроить засаду в удобном месте.

Долго искать его не пришлось. Неширокий, не более полусотни метров, проход между двух рощ, густо заросших чапаралем, тянулся больше чем на километр, примерно посередине резко загибаясь влево. Проехав за поворот пару сотен метров, разделились. Антилопа и Утес повели лошадей почти к самому выходу из прохода, а остальные, спешившись, стали пробираться назад сквозь кустарник. Нуму под предводительством Курбаши заняли позицию по правой стороне, Котенок слева, мы вместе с Вадимом схоронились за большим выворотнем прямо у тропы. При наличии автоматического оружия о судьбе преследователей можно было бы не беспокоиться, но как-то не хотелось устраивать бойню. Лучшим вариантом сочли разоружить преследователей без крови и стрельбы. Возможность вообще разойтись миром рассматривалась как значительно менее вероятная.

Операция прошла чисто, хотя без стрельбы не обошлось. Когда пятеро индейцев проехали мимо нас, из чапараля шагнул Курбаши и взял на прицел предводителя. Он остановился, являя всему миру должную степень удивления, что не вязалась для меня с книжно-киношным образом невозмутимого воина прерий. Однако, попав в ловушку, наши оппоненты решились на силовое решение конфликта, посчитав, что шансы есть — их пятеро против одного, стоявшего на виду, Белого Быка. Короткая очередь под ноги коню предводителя и пара выстрелов из «Сайги» поверх голов заставили наших противников резко пожалеть о своей поспешности. Курбаши знаками приказал индейцам спешиться, после чего вышедшие из кустов нуму разоружили нахалов. Трофеи оказались так себе — четыре лука, несколько копий и дротиков, английская сабля в самодельных кожаных ножнах, ножи и изрядно заржавленный кремневый пистолет с пороховницей и шестью пулями. Седьмая была в стволе. Впрочем, когда я захотел разрядить его выстрелом в воздух, пистолет сработал только с третьей или четвертой попытки. Механизм явно ни разу не смазывали, а пружины, что у курка, что у крышки пороховой полки сильно ослабли. Предводитель, а это был его пистолет, был не слишком удивлен ненадежностью своего оружия. Похоже, он таскал «ствол» не столько для стрельбы, сколько для солидности.

Беглый допрос на языке знаков дал нам следующее: эти молодые воины принадлежали к племени чемеуэви и собирались украсть у нас лошадей. Как сказал Курбаши: «Очередной отряд любителей подвигов». Что с ними делать, решили сразу. Резать не стали, конечно, но, по меткому выражению Спасска, парни пошли по шерсть, а вернулись стрижеными. Неудачливые грабители остались сидеть под кустиком, пока мы уводили их лошадей, навьюченных оружием и другими трофеями. Впрочем, уже выезжая из прохода, Курбаши воткнул в землю нож и дротик из трофейных — пусть парни имеют шансы вернуться из своего неудачного похода. А у нас образовался весьма зачетный, по индейским меркам, подвиг — захват оружия врага и его лошадей. Нуму были довольны.

Дальнейшее путешествие обошлось без приключений. На следующее утро открылся вход в ущелье, прямо в нем мы увидели тотемный столб, который, по уверению нашего проводника, означал табу на посещение данного места для живущих поблизости индейцев. Поскольку мы не здешние, да еще и половина из нас белые, на наш отряд это не распространяется. Из ущелья, ближе к левой стороне, вытекала неширокая речка. Длинный и узкий, как кишка, каньон, метров пятьдесят-семьдесят шириной и протяженностью километров в пять, вывел нас в окруженную скалами долину. Как ни странно, но посередине ее ничего не росло. Не силен в геологии, но похоже на работу древнего ледника, образовавшего относительно ровную площадку несколько километров в длину и ширину. Вообще, размеры долины впечатляли. Насколько было видно, по ее краям тянулся вполне приличный смешанный лес, плавно переходящий в кустарник с внутренней стороны. Впрочем, нас интересовал не он.

Самолет увидели почти сразу. В паре километров от входа в долину лежал вполне узнаваемый по силуэту ДиСи-Третий. Не буду утверждать, что могу отличить его от других модификаций знаменитой «Дакоты», вроде С-47, нашего Ли-2 или японского L2D, но внешне они все похожи, а остальное было важно только фанатам авиационной истории и моделистам, оставшимся в том несчастливом для остальных землян две тысячи десятом.

По словам Утеса, он в прошлое свое посещение от этого места далеко не ходил. Тотемный столб и так напрягал его бесхитростную душу, а зрелище очень чужеродного предмета заставило быстренько ретироваться из «проклятой долины». Но, судя по отсутствию видимых следов человека, особых опасностей не предвиделось. Мы оставил два парных поста — на входе и выходе из ущелья, а сами поспешили к цели нашего путешествия.

Не скажу, что вид лежащего в чистом поле самолета был для всех привычен, даже для людей из нашего времени. Мне-то за время службы пришлось насмотреться на летательные аппараты в разных ситуациях, для остальных именно в таком виде приходилось их созерцать разве только на экране телевизора, в новостях о разных катастрофах. Для сопровождавших нас индейцев картина была бы совершенно сюрреалистичная, знай они, что эта крылатая штука еще и летать умела! Но пока вроде особо не мандражат, по сторонам исправно поглядывают, все-таки их Всеслав успел натаскать как следует. А так — ведь видели они, хотя бы издалека, корабли белых людей, большая лодка, только и всего. Тут же лежит на земле круглая бело-синяя труба с отростками по бокам. Командиры беспокойства не проявляют, Белый Бык — тот вообще, спешившись, уже качает плоскость руля высоты на стабилизаторе.

— Анатольич, следов вокруг не видно, непонятки пока с экипажем, пошли глянем, как оно с другой стороны выглядит.

Угу, есть такое дело. Самолет выглядит на удивление целым, только нижние лопасти винтов погнуты, хвостовая стойка шасси свернута напрочь. У данной модели основные стойки полуубирающиеся в отсеки мотогондол, колеса наполовину торчат из створок, при посадке на «брюхо», вот как сейчас, очень даже способствует сохранности фюзеляжа. Обходим возвышающийся над нами киль и видим распахнутую дверь грузовой кабины, или пассажирской, кто его знает, что это на самом деле за модификация. Из дверного проема свисают несколько веревок смутно знакомого вида. Так, что это у нас такое?

— Ребята, а ведь это вытяжные фалы от парашютов. Сильно подозреваю, что нет никого на борту…

— Сейчас проверю, — Котенок отстраняет сунувшегося было к люку Спасска и кидает Курбаши на ходу: — Ты тут организуй пока круговую оборону, а я гляну, кто там в теремочке живет…

С этими словами она мягким движением закидывает себя в дверь, исчезает в полумраке салона. Несколько минут ничего не происходит, кроме некоторой суеты вокруг самолета, которая заканчивается развертыванием нуму в подобие оцепления, ощетинившегося стволами наружу периметра. Тишина. Потом сдвигается форточка на остеклении кабины пилотов, и голос Марины зовет нас: