Читать книгу "Дьявол сказал «бах» (ЛП) - Ричард Кадри"

на хуй, Эпикур. Стань здесь перед кучкой прирождённых неудачников, которые хотят получить с твоей шкуры хоть какой-то реванш за своё дерьмовое существование. Сделай это, а потом порази меня какой-нибудь наикрутейшей эллинской логикой. Убеди меня, и я куплю тебе все узо[47] и мусаку[48] для микроволновки в Афинах.

На самом деле, это могло быть весело, если бы Кэнди была здесь. К этому времени она бы уже сбросила человеческое лицо и выпустила наружу нечеловеческую нефритовую сторону. Глаза, словно красные прорези в чёрном льду. Когти и улыбка с акульими зубами. Великолепная машина для убийства в рваных джинсах и поношенных Чак Тейлорах[49]. Идеальная подружка.

Мы танцуем уже пару минут, и драка слегка ослабевает. Мозговой центр пробивает талон ухода с работы. Я уже должен был лежать лицом вниз, забитый до смерти. Идиот с ка-баром снова на ногах, но он ранен и дерётся так, словно его руки упаковывают арахис в муфту из кроличьего меха. Я пустил кровь по крайней мере двум другим. Ещё один лежит ничком и не встаёт.

Удары прекращаются. Затем всё прекращается. Всё. Проклятия босяков. Звуки лоточников. Выкрики болельщиков, делающих ставки на драку. Весь рынок смотрит на улицу. Запах благовоний смешивается с запахами горячего растительного масла и отбросов. Тихо поют голоса. Не совсем песню. Скорее говорят нараспев. Намного красивее, чем большая часть адовской музыки, не то, чтобы та была тяжёлой. Адовская музыка скорее напоминает падающий в шахту лифта измельчитель древесины.

Затем они появляются в поле зрения. Все склоняют головы. Это религиозная процессия, но не из церкви Мерихима. Шествие состоит практически из одних женщин. Обизут впереди в маске, и на остальных женщинах такие же. Женщина во главе процессии не в маске. Её лицо покрыто шрамами и следами побоев, словно она многое повидала в войне Наверху. Её длинные чёрные волосы уложены вверх и обёрнуты вокруг набора тяжёлых пожелтевших рогов, которые торчат прямо вперёд, указывая обитыми металлом кончиками путь её стаду. Должно быть, это Деймус.

Деймус — верховная жрица ещё одной церкви Ада. Из того, что я слышал во дворце, это своего рода упоротое поклонение богине. Похоже, Мерихим со своими парнями заполучили гигантскую скинию в центре города, а девочки — дерьмовый гараж возле железнодорожных путей. Всё является политикой. В тех редких случаях, когда всплывает её имя, тайная полиция и представители Скинии Мерихима вдоволь смеются. Говоря о Деймус и её стаде, как о старом культе любви-и-мира Хейт-Эшбери[50]. Горстка безобидных малышек с бусами любви и манией величия хиппи.

Я не так уверен, что их следует списывать со счетов. Толпа, включая мужчин, похоже, воспринимает их вполне серьёзно, так что, что бы там ни втюхивала Деймус, это не только для женщин.

Напев становится тихим. Не совсем молитва. Скорее, будто если ты подойдёшь достаточно близко, то они откроют тебе секрет. Я могу тут и там разобрать несколько слов.

Бытие и становление…

…рука, расчищающая путь…

…холод, обжигающий, как тёмное пламя…

Я так увлечён наблюдением за ними, что мне требуется минута, чтобы вспомнить, что я в центре драки. Затем кое-что напоминает мне. Раздаётся выстрел из пистолета, и такое ощущение, будто в мою правую почку только что передним бампером влетел пикап. Я падаю на колени, держась за бок. Потом меня осеняет, что я не ранен. Единственная боль, — это там, где колени ударились о тротуар. Пуля даже не оставила вмятины на доспехе.

При звуке выстрела процессия пускается наутёк, а за ней следует половина рынка. Оставшиеся идиоты, наверное, сделали ставки на драку.

Я встаю и поворачиваюсь, чтобы обнаружить наставившего на меня свой «Глок» Грязные Ботинки. Он удивлён, что я стою, и теперь ждёт, что я упаду. Второй выстрел испортит ему момент из гангстерского фильма. Так же, как и его смерть на глазах у его друзей, но он ещё этого не знает.

Когда я лезу в карман за наацем, до него наконец доходит, что я не собираюсь падать. Он поднимает «Глок», чтобы снова выстрелить. Слишком поздно. Я выхватываю наац и наношу хлёсткий удар по его руке.

Только его ударяет не наац. И ударяет не по руке. Волшебный Шар Номер Восемь из призрачной комнаты. Он врезается в Грязные Ботинки и исчезает внутри него, оставляя в груди зияющую чёрную дыру. Тот слегка наклоняется вперёд, но не падает. Вздрагивает. И у него из спины вырываются пять металлических паучьих лап, пронзая насквозь его друзей. Лапы проходят сквозь мужчин, словно гарпун сквозь «Вельвету»[51]. Лапы закручиваются обратно и снова пронзают их. И ещё раз. Закручиваются и пронзают, снова и снова. Когда зазубренные отростки втягиваются, его друзей разрывает на части брызгами костей и хрящей, словно их поразили выпущенные из пушек бензопилы.

Паучьи лапы вырываются из дыры в груди Грязных Ботинок и, изгибаясь назад, смыкаются сами с собой, цепляясь за края дыры. Внезапным рывком, они разрывают грудь Грязных Ботинок, словно раскалывая омара. После чего не прекращают тянуть, пока, выгибаясь назад, не соприкасаются, практически выворачивая его наизнанку.

Грязные Ботинки падает влажной грудой, а паучьи лапы исчезают внутри его тела. Секунду спустя Шар Номер 8 выкатывается и возвращается обратно мне в руку.

Единственные адовцы, что ещё не бегут, — это те, что упали и ползают под рыночными прилавками. Я разворачиваюсь и иду в другую сторону. Мои руки покрыты адовской кровью. Я вытираю Шар Номер 8 и руки о шинель и засовываю его в карман худи. Бросаю шинель в бочку из-под масла, полную горящего мусора. Краду тяжёлый бушлат с вешалки в ларьке лоточника и быстро надеваю, перемещая Шар Номер 8 из худи в бушлат. Мне хочется, чтобы между им и мной было больше материала.

Нет быстрого пути обратно к мотоциклу, кроме как через рынок, так что я теряюсь в толпе, следующей за процессией.

Что это за хуйня только что произошла?

Я готов поклясться, что оставил Шар Номер 8 во дворце. Но не могу вспомнить, где. Я уверен, что клал наац в карман, но, очевидно, не положил. Неужели Шар Номер 8 обманом заставил меня взять его? В самом деле, что за хуйня только что произошла?

Я рад, что не позволил Мерихиму забрать Шар Номер 8 в Скинию. Я не хочу, чтобы он попал кому-нибудь в руки. Даже ко мне. Когда я вернусь, он будет заперт. Как и чёртов «Глок».

Моя голова кружится от Царской водки и взрывающихся тел. Я не собираюсь сейчас