Читать книгу "Бои у Халхин-Гола (1940) - Давид Иосифович Ортенберг"

сопки бушевало пламя — огромное море огня, окруженное черным дымом. Там работали наши огнеметы. По ту сторону сопки также стояли танки. Их пушки били до склонам. А между танками двигалась пехота. Все выше и выше взбиралась она к котлованам, где скопились отступавшие японцы.

Борьба была суровая. Японцы бились за каждый окоп, за каждый блиндаж, отстреливаясь из пулеметов и минометов. Наши бойцы беспощадно забрасывали их гранатами и кидались в окопы со штыками наперевес. Сближение с противником происходило так стремительно, что японцы кидали в наших бойцов винтовки штыками вперед, швыряли банки с горючим, а гранаты их нередко не успевали взорваться; бойцы подхватывали их и направляли обратно в неприятельскую траншею.

Как далеко ни прятались японцы в бетонные норы своих укрытий, как злобно ни огрызались они излюбленными своими минометами, — высота Зеленая метр за метром переходила в наши руки.

24 августа, во второй половине дня, воспользовавшись ожесточенным боем внутри оборонительной полосы, наш второй батальон занял с фронта переднюю линию траншей и водрузил красный флаг на высоте Зеленой. Сейчас же из темных кустов, заслонявших розовые вечерние облака, вырвался шквал огня.

Обозленные тем, что мы водрузили на высоте свой флаг японцы открыли огонь из всех оставшихся у них пулеметов, минометов, винтовок.

Однако вскоре и на соседнем склоне взвился красный флаг. Водрузил его первый батальон. Затем поставил флаг и третий батальон.

Заключительные дни штурма выдвинули особенно много героев.

Политрук Цуканов с бойцами ворвался под пулеметным огнем в траншею и забросал неприятеля гранатами. Пулеметчики Чернов и Желтиков, окруженные японцами со всех сто рон, вплотную расстреливали неприятеля. Политруки Есипов и Мартынов, руководя бойцами, с бесстрашной ловкостью захватывали траншею за траншеей. Храбрый боец Дьяков, находясь в оборонительной полосе врага, организовал засыпку блиндажей мешками с песком, запирая окопавшихся там японцев.

Трофейные минометы

Незаметные прежде бойцы показывали чудеса отваги.

Утром 25 августа высота Зеленая была окончательно очищена от врагов. Мы захватили здесь много имущества, массу штабных бумаг, карт, дислокаций, важных оперативных документов.

Итак, наш полк выполнил с честью первую боевую задачу и уже в ночь на 25 августа взялся за выполнение второй.

От сопки Песчаной нас отделяло теперь не более 800 метров — густой камыш, осыпи, мелкий кустарник. К ней можно было пробраться по узкой лощине — ползком и пригибаясь. Воспользовавшись темнотой, бойцы стали штыком и гранатой пробивать себе путь к высоте Песчаной. Окружение ее произошло по намеченному плану.

На рассвете с криком «ура!» батальоны кинулись в новый бой. Японцы сосредоточили все свои силы и предприняли контратаку. Наши пулеметчики рассеяли их. Остатки атакующих были взяты на штыки.

Лишенные связи с тылом и помощи, японцы сопротивлялись еще упорнее, чем на Зеленой. Бой продолжался весь день. Но к вечеру 25 августа и на Песчаной высоко развевались красные победные знамена…

Теперь, вспоминая эти горячие часы, я могу с гордостью сказать, что партийные и непартийные большевики нашего полка с честью выполнили боевую задачу.

Неприятель был окружен и уничтожен точно по намеченному плану. Разбиты были последние укрепленные бастионы врага на монгольской территории.

Отлично работал штаб, возглавляемый молодым энергичным капитаном Першиным. Прекрасно действовала связь под руководством капитана Скрябина. Все эти дни я находился во втором батальоне. Отсюда удобнее всего было руководить полком. Отлучался я лишь в критические моменты на том или ином участке.

На высотах Зеленой и Песчаной был уничтожен почти целый японский полк. Захвачены четыре штаба, 13 орудий, больше двух десятков пулеметов, 13 минометов, 19 гранатометов, тысячи снарядов, патронов и масса снаряжения. Мы захватили также оружейную мастерскую, санитарную часть и другие службы полка.

В этой военной операции, как в зеркале, отразились беспримерное мужество и отвага нашей родной Красной Армии. Век буду помнить эти штурмовые дни! Никогда не забыть мне моих боевых товарищей!

Вл. СТАВСКИЙ

ШТУРМ СОПКИ РЕМИЗОВА

I

На фоне густой и недвижной, словно выкованной, синевы неба очень ясно видны зубчатые гребни ремизовских высот.

Скаты и отроги изрыты воронками артиллерийских снарядов и авиационных бомб, пропороты траншеями и ходами сообщения.

Сереет вздыбленный песок. На самой макушке сопки видна купа чахлых деревьев. Давно ли они раскидисто зеленели, манили в свою прохладу!..

Там был командный пункт командира полка товарища Ремизова.

Между ремизовскими высотами и вот этими песчаными буграми, словно травяная река, лежит ровная долина. Каждый метр на этой долине простреливается оттуда, с ремизовских высот, из вражеских окопов и траншей, из последнего японского бастиона.

Наша артиллерия ожесточенно бьет из-за бугров по японским позициям. Снаряды рвутся там, в траншеях и окопах врага. На горизонте возникают причудливые взлеты огня, сизо-белые султаны дыма. Но японцы все еще отвечают, еще бьют оставшиеся японские пушки и минометы.

На севере, за дальними буграми, тоже идет бой, ухают орудия, строчат пулеметы. Смрадный дым пожарища стелется, извиваясь и клубясь.

Командир 24-го стрелкового полка майор Беляков, заменивший раненого полковника Федюнинского, разглядывает в бинокль рем изо век и е высоты, седловинки между ними, скаты, отроги.

Худое и смуглое лицо Белякова невозмутимо. Внешне он кажется малоподвижным. Светлосерые глаза его быстры. Они схватывают сразу все — и большое и малое. Ничто не ускользает от этого спокойного и глубокого взгляда.

Батальоны лежат у подошвы высот, за складками. Сегодня высоты должны быть взяты. Но как их взять малой кровью?..

Рядом с Беляковым, пригнувшись над аппаратами, работают связисты. Начальник штаба капитан Полунин говорит с подразделениями. Командный пункт расположен на гребне песчаного котлована. Скаты котлована опоясаны глубокими траншеями и ходами. Тут и там видны черные норы, массивные козырьки блиндажей.

Всюду валяются японские винтовки, штыки, гранаты, ящики с патронами и пулеметные ленты.

Ветер шуршит, гонит по песку клочья бумаги, листы из книжек, испещренные столбиками японских иероглифов.

Здесь, в котлованах, тоже был узел обороны японцев. Этот бастион был взят штурмом вчера. Уже увезли (отсюда пять грузовиков с японским оружием, а его еще возить да возить…;

Дальше, за котлованом, в долине, поросшей густым, жирным камышом, стоят танки и бензиновые цистерны. Идет заправка. Быстро и ловко действуют экипажи в синих комбинезонах и черных шлемах.

Лица танкистов, их одежда — все прокоптилось пороховой гарью и дымом. Они уже дважды за этот день были в атаке.

Внизу, на дне котлована, комиссар полка Щелчков разговаривает с красноармейцем Смирновым. Смирнов только сегодня вернулся из лазарета. 8 июля, в тот день, когда был убит Ремизов, этот