Читать книгу "Сотниковцы. История партизанского отряда - Феодосий Крюков"

* * *

После короткого перехода отряд остановился на привал. Мы быстро стали готовить костры, старшина раздал мясо пристреленной лошади. Разделили все – и мясо, и шкуру, и кровь, которую аккуратно собрали в котелки при разделке туши, соль у нас была. Каждому досталось по небольшому куску хлеба и порции конины, и мы наконец наелись.

Николай Семенович Чернецкий

На рассвете было решено отойти подальше в лес и устроить дневку. Разместившись на новом месте, примерно километрах в четырех севернее Кшентиц, мы получили указание костры пока не разводить. И эта предосторожность оказалась не напрасной. После полудня 6 декабря к нашему лагерю подошли каратели. Часовые своевременно обнаружили их приближение, и отряд быстро приготовился к бою. Также Алексей Иванович направил две группы в обход карателей.

Мы заметили, что во время боя очень много пуль свистело в кронах деревьев. Видимо, рассказы сбежавших от нас под Запольем карателей действительно были приняты противником всерьез: гитлеровские вояки вели прицельный огонь по деревьям, чтобы выбить якобы засевших там партизан.

Потеряв пятнадцать человек убитыми и семерых ранеными, каратели не выдержали и стали отходить.

У нас был ранен в шею заместитель командира отряда Николай Чернецкий. Ранение было не очень тяжелым, и он после перевязки мог идти самостоятельно.

Мы стали продвигаться западнее, где находился более крупный лесной массив. Не было никаких сомнений в том, что каратели, получив подкрепление, продолжат преследование.

* * *

Командование отряда не теряло надежду получить боеприпасы и продовольствие. Поэтому как только мы останавливались на привалы, радист сразу же связывался со штабом. Но получал неизменное «ждите летной погоды». Пошел второй месяц нашего нахождения в тылу с двадцатидневным запасом продовольствия. Ожидание летной погоды становилось все более трудным. Мы голодали.

После совещания Сотников принял решение идти на выход в советский тыл. Новгородцы, которые были в нашем отряде, предложили выходить через озеро Ильмень – оно считалось нейтральной зоной. Гитлеровцы находились на западном его берегу, а наши войска – на восточном. Наиболее подходящим местом выхода на озеро новгородцы считали прибрежную часть южнее станции Борки на железной дороге Шимск – Новгород. Дорога эта, по имеющимся данным, не работала. Однако по расположенному рядом шоссе движение было оживленным.

7 и 8 декабря почти все время шел снег. Ночью мы удачно прошли открытое место между Кшентицами и Видогощью, перебрались через реку Видогощь. Наши следы замела пурга, и каратели потеряли нас из виду. После дневки в лесу решено было переночевать в небольшой лесной деревушке Новое Жмурово.

С наступлением сумерек мы произвели разведку, убедились в том, что в деревне нет карателей и полицаев, и, выставив караулы, разместились по домам. Мирное население с пониманием встречало партизан. Как только мы входили в дом, жители сразу же начинали хлопотать у печки, чтобы накормить нас. Из своих скромных запасов доставали картофель, капусту, грибы, ягоды, лепешки. Мы всегда как-то смущались такому приему, тем более видели, что люди сами живут очень и очень трудно. Вот и сейчас все бойцы были накормлены, в тепле и под крышей. И начались расспросы. Жителей интересовало, как обстоят дела на фронтах, что происходит в Ленинграде и Москве, скоро ли фашистская Германия будет разгромлена. Еще оживленнее было в доме, где остановилось командование отряда: там наш радист Иван Цветков развернул рацию и настроил на волну Москвы. Все слушали сообщения из столицы и убеждались в том, что наша Родина борется и недалек тот день, когда мы снова заживем счастливой жизнью.

Назавтра утром, когда еще было темно, мы, поблагодарив местных жителей за теплый, душевный прием, вышли в путь.

Ильмень

По наметкам командира отряда, мы должны были дойти до озера Ильмень в течение двух дней. Решено было подойти к деревне Базловка, что в десяти километрах от Нового Жмурова, переночевать там, а потом уже направиться на выход в советский тыл. С наступлением темноты была послана разведка, которая вскоре вернулась и сообщила, что в деревне нет ни немцев, ни полицаев.

Отряд начал подходить к деревне. Как только первая группа вышла на окраину, чтобы установить там пост наблюдения, мы были обстреляны сразу из нескольких домов. Пришлось отстреливаться и в спешном порядке отходить. К счастью, мы не понесли тяжелых потерь. Трое наших были легко ранены – И. Булычев, Н. Тимохин и Ф. Филиппов. Надежды на отдых не сбылись. Наверняка уже сейчас гитлеровцы получат сообщение о нашем местонахождении. Ночью преследовать они побоятся, но утром начнут нас искать.

Сотников решает увести отряд в лес километра на полтора юго-восточнее и там остановиться. Разрешено разжечь костры. Продуктов не было, но у некоторых сохранилось немного кожи от убитой лошади. Мы отрезали по небольшому кусочку, насаживали на веточки и обжаривали на огне. Когда кожа покрывалась обгоревшим слоем, ее обгрызали, затем опять поджаривали, и так сгрызали ее всю. Вскипятили воды из снега и напились горячего чаю, которого тоже у некоторых немного сохранилось, но в основном заваривали брусничник.

Мы, конечно, были удивлены решением командира развести костры. Дежурный командир группы даже пошел к Сотникову за разъяснением. И получил от Алексея Ивановича как всегда четкий ответ:

– Для нападения карателям нужно подготовиться, да и ночью они вряд ли осмелятся начать бой. А нам необходимо обсушиться, перекусить, да и возле тепла мы отдохнем лучше.

Вот мы и отдыхали, а заодно вспоминали радушных деревенских жителей. К слову сказать, население на оккупированных территориях находилось в очень трудных условиях. Такие товары первой необходимости, как соль, спички, керосин и мыло, достать было почти невозможно. Большинство питалось выращенными на огороде овощами. Хлеба почти не было. Несмотря на это немцы облагали население налогами зерном. Каждый дом обязан был сдать по 10–15 пудов, а в некоторых деревнях с работоспособного собирали по 5 пудов зерна. Кроме того, собирали сена по 70 пудов с дома или с работоспособного по 30–35 пудов, картофеля по 6–7 мешков с дома или по 2–3 мешка с работоспособного жителя. Также каждая группа или команда немцев, прибывающая в деревню, устраивала различные поборы продуктами по своему усмотрению.

Школы почти нигде не работали. Все население от мала до велика привлекалось в обязательном порядке к работам по расчистке дорог, заготовке дров. От каждого работоспособного немцы требовали заготовить по 37 кубометров дров. Все дрова, отпускаемые самому населению, строго учитывались, и за каждый кубометр требовалось уплатить по 14 рублей советскими деньгами.

По рассказам жителей, в деревне Новое Жмурово немцы расстреляли Николая Гавриловича Гаврилова и двух сестер – Валентину и Клавдию Мишиных за то, что они стирали партизанские маскировочные халаты. В период весны и лета 1942 года немцы отправили в Германию большое количество местных жителей.