Читать книгу "Игра в обольщение - Дженнифер Эшли"

— Я не могу рассказать тебе. Могу только заверить, что к политике это не имеет никакого отношения. Просто женская глупость.

— За женской глупостью может скрываться множество тайн. — Острый взгляд Харта мог резать стекло.

— Это не тот случай, — упрямо повторил Кэмерон, глядя в глаза брату. — Тебе придется поверить мне на слово, потому что я больше ничего не скажу.

— Кэм…

— Ни слова. Это не имеет никакого отношения к твоей политике.

Губы Харта превратились в тонкую линию, но он точно знал, до какого предела может давить на братьев. На Кэмерона он давил меньше, чем на других братьев, потому что хорошо помнил, кто выигрывал все кулачные бои и потасовки, когда они были молодыми.

Но Кэмерон всегда прощал Харту его деспотизм. Харт спас Кэмерону жизнь после смерти Элизабет, но никогда ничего не требовал взамен; они никогда даже не говорили об этом. Харт сделает все, чтобы сохранить семью. Он никогда не вникал в причины внезапного и странного желания отца, который вдруг решил передать младшим сыновьям управление имуществом по доверенности, а не сделал его, Харта, наследником всего состояния семьи.

— Хорошо, я поверю тебе на слово, — согласился Харт, когда смолкла музыка. — Только присматривай за ней.

Танцующие разразились аплодисментами. Музыка зазвучала опять, и гости приготовились танцевать вальс. Кэмерон поискал среди кружившихся пар Эйнсли с Дэниелом, но они исчезли.

— Вот она. Драгоценная собственность моего отца. Хотя она не его собственность, вот почему он так волнуется за нее.

Драгоценной собственностью, посмотреть на которую, Дэниел вытащил Эйнсли из танцевального зала, была лошадь. Трехлетняя кобыла, если точнее — самое прекрасное создание.

У нее были изящные тонкие ноги, но тело излучало силу, а в глазах горел огонь. Лошадь была гнедой масти, шерсть густая и темная, хвост и грива — тоже темные. Розовые ноздри указывали на хорошую родословную, и то, с каким видом она смотрела на приближающихся Эйнсли с Дэниелом, говорило о том, что она прекрасно знает о своей красоте.

— Смею предположить, что это и есть Жасмин, — сказала Эйнсли. Лошадь вытянула шею через невысокую дверь денника, навострила уши и зашевелила ноздрями, втягивая запах Эйнсли. — Нет, я не принесла тебе сахара, обжорка.

Эйнсли протянула руку, чтобы погладить животное, но тут из темноты внезапно появился высокий темноволосый мужчина. Анджело, цыган, который якобы служит камердинером у Кэмерона, но на самом деле является доверенным лицом Кэмерона, осторожно прислонился к двери соседнего стойла.

— Остерегайтесь ее, мэм. — В его мрачном голосе слышались нотки далеких земель. — В ней живет дьявол.

— Ей просто хочется немножко внимания к себе, да, любовь моя? — Эйнсли, улыбаясь, погладила теплый, бархатистый на ощупь кончик носа Жасмин. — Ты просто хочешь, чтобы кто-нибудь сказал тебе, какая ты красавица и как мы тобой дорожим. — Эйнсли потрепала ее по гриве, и Жасмин прикрыла глаза от удовольствия.

— Это ей нравится, — улыбнулся Анджело, и в уголках его глаз собрались морщинки, а взгляд потеплел.

Эйнсли никогда раньше не разговаривала с Анджело, но знала, что Кэмерон считает его своим самым надежным компаньоном, чем вызывает недоумение многих, ибо Анджело абсолютно не умел себя вести. Увидев его ближе, Эйнсли поняла: в нем не было почтительности. Анджело, очевидно, не считал, что аристократы и джентльмены выше его по положению, и поэтому не видел причин относиться к ним по-особому. Эйнсли пришлось признать абсолютную уверенность Анджело в том, кто он и где его место в мире.

— Жасмин — хорошая скаковая лошадь, но она не любит удила, — пояснил Дэниел. — Вчера она сбросила лучшего жокея отца и умчалась к холмам. Нашли ее только спустя несколько часов.

Эйнсли представила реакцию лорда Кэмерона. Неудивительно, что он был не в духе, когда вчера вечером привел в свою спальню Филлиду Чейз. Он пытался выбросить все из головы, а вместо этого обнаружил у себя на подоконнике прятавшуюся Эйнсли.

Жасмин с любопытством ткнулась носом в бант в волосах Эйнсли, а потом решила попробовать его на вкус. Эйнсли едва не вскрикнула, когда бант отвалился, потянув за собой пряди волос.

Жасмин откинула голову и трясла ею до тех пор, пока бант не превратился в длинную ленту. Она игриво фыркала и продолжала трясти головой, пританцовывая с лентой, которая извивалась вокруг ее ног. Собаки, которые пришли вместе с Эйнсли и Дэниелом, залаяли, тоже желая включиться в игру.

— Вы правы, в ней есть что-то дьявольское, — сказала Эйнсли. — Лучше забрать у нее ленту, пока она не проглотила ее.

— Позвольте мне, — со смешком предложил Анджело.

Но когда он открыл дверцу стойла, Жасмин устремилась к нему, заложив уши назад, обнажив зубы и по-прежнему удерживая ленту. Анджело что-то тихо сказал по-цыгански, но Жасмин никак на него не отреагировала.

— Она не хочет, чтобы у нее забирали игрушку, — усмехнулась Эйнсли. — Дэнни, дай мне немного овса.

Пока Дэниел ходил за овсом, Эйнсли обошла Анджело и подняла конец распутанного банта. Она быстро начала скатывать ленту, докрутив до самого носа Жасмин. Дэниел протянул пригоршню овса над дверью в стойле и пересыпал его в ладонь Эйнсли, а та предложила овес Жасмин.

У кобылы расширились ноздри, и Эйнсли почувствовала на своей руке ее теплое дыхание. Потом руки ее коснулся бархатистый нос, влажный язык и зубы, и Жасмин выпустила ленту. Эйнсли скрутила остаток ленты и сунула ее в карман, пока Жасмин хрустела овсом.

Когда с овсом было покончено, Эйнсли сделала попытку выйти из стойла, но Жасмин внезапно развернулась задом и перекрыла выход.

— Отойди, глупышка. — Эйнсли потрепала гриву лошади.

Жасмин решила, что не стоит двигаться с места. Продолжая жевать овес, она загнала Эйнсли в угол стойла.

— Вы ей нравитесь, мэм, — пояснил Анджело.

Он проскользнул в стойло и тихонько пощелкал языком. Жасмин опять не обратила на него ни малейшего внимания. Она повернулась и ткнулась носом в Эйнсли, заставив ее отодвинуться дальше к стене.

Одно дело, когда ты нравишься лошади и пользуешься ее доверием, это замечательно. Но совсем другое дело, когда ты у нее в плену. Эйнсли попыталась обойти Жасмин, двигаясь медленно и осторожно, но лошадь снова повернулась, оттесняя Эйнсли назад. Не помогали ни лающие за спиной собаки, ни встревоженный голос Дэниела.

На конюшенном дворе послышались тяжелые шаги, и Жасмин шарахнулась в сторону, повернувшись к Эйнсли задом. Эйнсли отпрыгнула в сторону, на случай если лошадь решит лягнуть, но Жасмин не собиралась этого делать.

Она стрелой вылетела через полуоткрытую дверь и устремилась к свободе, оттолкнув в сторону Анджело, Дэниела, собак и Кэмерона Маккензи, бросившегося к ним.

Глава 9

— Какого черта ты тут делала? — закричал на нее Кэмерон в темноте конюшенного двора.