Читать книгу "Город Бонивур. Последняя великая стройка СССР - Александр Леонкин"

Символическая закладка первого дома пионерного поселка, как говорилось выше, произошла 20 января 1986 года, в день прибытия первого десанта в Нижнюю Тамбовку, но полностью достроили этот первый дом только к концу апреля[131]. Это было вызвано тем, что строители в первую очередь занимались расширением временного поселка, включая возведение общежитий для приема Всесоюзного отряда, а также прокладкой дорог и моста через Хальзан. С поставками тоже была задержка.

Первостроители даже высказывали критические замечания Хабаровскому крайкому ВЛКСМ. Так, в самом начале мая Петр Анатольевич Салюк, техник-механик «Комсомольца Приамурья», задал вопросы о нехватке инженерно-технических работников на стройке и качестве поставляемых конструкций для жилья. Это повлияло на то, что эта тема была включена в план шефства Крайкома ВЛКСМ над стройкой[132].

По поводу брака. На стройку из Николаевска-на-Амуре и Амурска поставлялись железобетонные плиты для возведения двухквартирных одноэтажных домов в пионерном поселке с пометкой «брак», у многих это вызывало раздражение. Но как пояснил автору его друг Михаил Алексеевич Мурый, начальник отдела экспертизы строительных конструкций и планировочной организации земельных участков краевого государственного бюджетного учреждения «Госэкспертиза Хабаровского края», в том же Николаевске-на-Амуре возводились многоэтажные дома так называемой киевской серии. Бракованные панели использовать для них было нельзя, при этом широко применялась практика возведения одно- и двухэтажных домов из этих самых бракованных панелей. Сказывался и непрофессионализм комсомольцев. Андрей Шалашов рассказывал во время нашей четвертой экспедиции к месту стройки о том, что его дом (он остался в Нижнетамбовском и живет в одном из домов пионерного поселка) не сходится по диагонали на 8 сантиметров. То есть, по сути, форма его дома в плане не прямоугольная, а ромбовидная, что говорит о низком качестве возведения стен.

Петр Угрин рассказывал о том, что двухквартирные дома должны были собирать из панелей зеркального отображения — квартиры слева и справа. Железобетонные конструкции Комсомольского домостроительного комбината приходили одного типа. Чтобы выйти из положения, с одной стороны закладывали проемы кирпичом, с другой — пробивали стены отбойными молотками[133].

Проблемы были разные, но это касалось многих строек Советского Союза. Перенесемся в другое место — в Ямало-Ненецкий автономный округ, где в это же время зарождался «город-близнец», тоже связанный с химией, но с нефтяной.

Нефтяной близнец

В 1986 году, параллельно строительству нового города в районе села Нижнетамбовское, на Ямале началось возведение нового города, который впоследствии назвали Губкинский. Этот город также был связан с химической отраслью, но основным сырьем, в отличие от «газового» города Бонивура, была нефть.

Всё началось в 1980 году. 18 апреля на железнодорожную станцию Пурпе прибыл первый пассажирский поезд. Его пассажирами были двести комсомольцев Всесоюзного ударного отряда «Молодогвардеец». Одноименный поселок Пурпе вблизи от реки Пякупур был основан двумя годами ранее — в январе 1978 года, — как рабочий поселок строителей-железнодорожников, занятых на постройке ветки Сургут — Новый Уренгой. В то время шло активное освоение тюменского севера, богатого запасами нефти и газа.

Описание первых дней пребывания на той стройке комсомольцев напоминает то, как обустраивался быт первостроителей в селе Нижнетамбовское. Вот что вспоминал Валентин Степанович Антонюк, тогдашний начальник Строительно-монтажного предприятия № 611 (СМП-611): «18 апреля мы встречали поезд с молодогвардейцами, а первого мая уже регистрировали первую семью. Молодогвардейцев встречали всем небольшим поселком и с большой радостью. Они нужны были на стройке, и мы возлагали на них большие надежды». А вот воспоминания главы города Губкинского Валерия Владимировича Лебедевича, который был тогда комиссаром прибывшего отряда: «Жили мы очень дружно, днем самоотверженно трудились, а вечером устраивали дискотеки, КВН, выпускали стенгазеты»[134].

Отряд «Молодогвардеец» был сформирован в Белорусской ССР. Его бойцам предстояло осваивать этот северный край, строить дороги, города, прокладывать трубопроводы, добывать нефть и газ. От Пурпе нужно было проложить железнодорожную магистраль к строящемуся городу газодобытчиков — Уренгою (примерно в 170 километрах на север от станции Пурпе)[135]. Не все ехали туда за романтикой, были у людей и вполне земные цели — заработать[136].

В декабре 1985 года первый десант нефтяников высадился на Пуровскую землю, а уже летом 1986 года на Тарасовском месторождении (примерно в 45 километрах к юго-востоку от станции Пурпе) была добыта первая тонна нефти.

Вначале город, как свой базовый центр, нефтяники планировали строить у станции Пурпе, но изыскатели выяснили, что это место находится над газовой залежью, пригодной территории для строительства было немного. В излучине реки Пякупур, на 17-м километре от станции, было выбрано сухое, не заболоченное место и заложено свайное поле первых домов. Из-за переноса места строительства в городе Губкинский какое-то время не было школы под номером 1 — она осталась как раз в поселке Пурпе. Позже и в Губкинском построили школу, которой присвоили первый номер[137].

Памятный камень из железобетонного блока-пригруза к трубопроводу о закладке города Пурпе 22 апреля 1986 года. Фото из Музея освоения севера г. Губкинский

Памятный камень о начале строительства нового города заложили 22 апреля 1986 года. Ввиду отсутствия камней естественного происхождения в регионе строительства была использована половина груза для балластировки трубопровода (эти пригрузы укладывают на трубопроводы, чтобы они летом не поднимались, а оставались в вырытых для них зимой траншеях). На камне было написано (орфография сохранена): «22.IV.1986 г. В день рождения В. И. Ленина Заложен город Пурпе». Это второй вариант названия, которое планировалось дать новому городу. В конце 70-х годов ХХ века предполагалось расположить рабочий поселок в районе Тарасовского месторождения, названного так в честь Андрея Федоровича Тарасова — одного из первооткрывателей ямальских нефтегазовых месторождений, — и первоначально город хотели назвать Тарасовский. Но когда в 1979 году было принято решение из-за удаленности Тарасовского месторождения от железной дороги возводить новый город ближе к появившейся недалеко железнодорожной станции Пурпе[138], ему решили дать то же имя. Некоторое время у города вообще не было названия, из-за этого были проблемы у почты.