Читать книгу "Моя полторашка - Диана Грин"

— Не идёт борода. Непривычно. — Прошептала я, а Антон вздрогнул, и посмотрел на меня. Между нами возникла неловкая пауза. Я видела, он хотел что-то сказать, но не решался, губы то размыкались, то смыкались. Не выдержав, отвел взгляд на свои сцепленные руки. — Тош?

— М? — Антон вновь посмотрел на меня. — Не проси уйти, пожалуйста. Я знаю, я виноват, я так сильно виноват перед тобой, но ты встанешь на ноги, у тебя показатели хорошие, прошу тебя, дай мне помочь тебе, дай мне вернуть всё то, что ты потеряла из-за меня, пожалуйста, Диана. А потом, если ты захочешь, я уйду, как только помогу тебя исчезну, если ты всё ещё не захочешь видеть меня.

— Знаешь, я действительно лежу и думаю, а как бы отреагировала на то, что ты летишь туда с бывшей, если бы узнала заранее? И склоняюсь к тому, что запорола бы твою поездку, подставила бы Рому и тебя, в первую очередь. Мне обидно, очень обидно, но сейчас я понимаю, неправильно винить только тебя одного. — Тёплая ладонь Антона сжала мою руку.

— Не вини себя, я должен был приехать к тебе сразу после самолёта и рассказать. Даже если бы мы поругались, то ругались бы в помещении, и с тобой бы этого не случилось. Я говорил с врачом, прогнозы хорошие. Да, на эти соревнования ты навряд ли успеешь, но следующие — точно твои. — Снова повисло молчание, говорить об этом уже не хотелось, все только и твердят, о том, что не надо сдаваться. И зачастую это уже начинает раздражать.

— Это правда, что Рома с Оливией чуть не расстались? — Выпалила я, мне рассказ Оливии не давал покоя. Антон кивнул.

— Он тогда был дебилом тем ещё.

— Это точно. — Раздалось из-за двери. На входе стояли Рома и Оливия с пакетом фруктов. Я прищурила глаза, смотря на Рому. — Я сейчас рад, что ты прикована к кровати, а то, у тебя такой взгляд, что я бы точно яиц лишился. Хоть и прошло время.

— Ты прав, тебе повезло. — Я откинулась на подушку. И слова Ромы в шуточной форме о том, что я сейчас валяюсь недееспособной, заставили усмехнуться и расслабится. Странно, но это меня подбодрило больше, чем все заверения о поправке и жалостливые взгляды. — Но когда я встану, я тебе с ноги по роже дам. — Обещала я.

— Сначала встань, воительница. — Хмыкнул муж Оливии, за что получил тычок от жены и злой взгляд от Антона. — Что? Вы посмотрите на неё? Ваши убитые жалостливые рожи её бесят. Ей не нужна ваша жалость, ей нужен стимул.

— Мы не жалеем, мы просто пытаемся поддержать. — Возмутилась Оливия.

— Поддерживайте более позитивно, мне нужно, чтобы я встала назло насмешкам, ваши кислые рожи опускают мои руки и заставляют мои нервы на ногах окончательно сдохнуть.

— Слушайте, запишите её еще и психологу.

— Он не поможет, там уже нужен психиатр. — В Рому полетел самый большой апельсин, до которого я смогла дотянуться. Наш смех просто развеял всю неловкость и напряжение в палате. — Тох, иди уже, побрейся, ты такой страшный с бородой. — Сморщившись, сказал Рома.

— Да, завтра с утра побреюсь, отвали ты уже. — Он махнул рукой Роме. Ребята надолго не задерживались, ушли через немного, и обещали зайти завтра. — Ты устала, спи. — Антон погладил меня по голове.

— А ты так и будешь сидеть на стуле?

— Я привык, ничего. — Он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, выдыхая.

— Может, сегодня вернёшься домой? — Антон покачал головой. — Тогда ложись рядом. — Он резко сел прямо и уставился на меня. — Что кровать же широкая. Только вот незадача, ноги мои отодвигать будешь сам. — Хмыкнула я.

— Прости меня. — Прошептал Антон, а я подвинула корпус и как бы ни пыталась отодвинуть ноги — не получалось. А потом вздрогнула.

— Тош. — Облизала губы, а Антон так и замер, держа мои ноги. — Я чувствую твои руки.

— Чувствуешь? — Я закивала. — Правда, чувствуешь? — Я кивнула ещё раз. А Антон вылетел из палаты, выкрикивая имя врача. Не прошло и две минуты, как в палату залетел сначала Антон, за ним мой лечащий врач, за ним медсестра, за ней ещё медсестра и ещё один врач.

— А что за мобильный консилиум ты собрал? — Удивилась я, осматривая всю компанию.

— Понимаете, если спустя три недели ваша чувствительность понемногу возвращается, значит, ваши нервы в порядке, позвоночник тоже. Перелом коленной чашечки был без смещения, потому сейчас я буду назначать вам массаж, и так же будем продолжать двигать ваши ноги. Это чудо, что всё так быстро! А поверьте мне, это быстро. Ваши связки тоже все в порядке. Так что мы можем начинать уже терапию восстановления подвижности. Вы готовы? — Я ошарашенно кивнула. — Тогда сегодня я распишу весь ваш курс, чтобы в самые ближайшие сроки уже начать. Сделаем завтра УЗИ, проверим колено, позвоночник, для контрольных анализов, и можем начинать. — Всё что я могла делать — кивать как болванчик, радуясь тому, что не придётся долго ждать. После осмотра врачи и медсёстры покинули палату, а Антон укрыл меня одеялом и аккуратно лёг рядом, и я видела, как он задержал дыхание, и сжимал руки в кулаки. Я взяла его кулак в обе ладони и сжала.

— Ди? — Я подняла голову и столкнулась с тёмным взглядом Антона. — Ты же не уйдёшь от меня?

— Куда? — Усмехнулась я. А потом прикрыла глаза, положив голову ему на плечо. — Тош, я люблю тебя. Не скажу, что мне не обидно от всей этой ситуации, ещё как, это всё душит. Но, я люблю тебя, и при всей моей злости и обиде, я не хочу быть без тебя. — Антон выдохнул, прижимая к себе. — Я же буду ходить? — Всхлипнула я. Уже не надеялась на игры, хотя бы не быть обузой.

— Конечно, ты будешь ходить, бегать, играть в волейбол, учить этому наших детей, тренироваться с ними. Антон гладил меня по волосам и время от времени целовал в лоб. — Не плачь, полторашка. Ты сильная, плюс к этому ещё и вредная, так что ты встанешь в рекордно короткие сроки.

— А если нет?

— Что нет? — Антон слегка отстранился, поднял мою голову, держа за подбородок. — Нет быть не может. Ты встанешь. — Чётко и по слогам сказал последние слова.

— Ну, а вдруг сыграет роль тот маленький процент? Вдруг, я останусь в коляске? Что тогда? Не говори про «встанешь», вдруг и вправду так получится, что не будет результата?

— Даже если и так, я буду всегда рядом, всегда, если ты хочешь узнать, поменяет ли это что-то между нами, то скажу тебе, нет, не поменяет. Меньше любить тебя я не буду. Поняла? — Я кивнула. — Нет, скажи мне.

— Поняла, поняла.

— И обещай не сдаваться, ладно? Не опускать руки, даже если будет тяжело.

— Не буду, обещаю, Тош. — Лёгкий поцелуй в губы. — Побрейся, умоляю тебя, ты расцарапал мне лицо. — Антон захохотал, откидывая голову.

— Хорошо, но как только ты будешь опускать руки, я перестаю бриться и лезу целоваться.

— Ты ненормальный. — Хихикала я, целуя этого колючего, очень вредного мужчину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍17

Антон