Читать книгу "Вспышка - Элис Бродвей"

Галл стоит у самой воды, но не позволяет волнам касаться своих ног. Странно. Достойного ответа в голову не приходит, и я молча поднимаю с земли плоский белый камешек, собираясь пустить его по воде. Галл с ужасом в глазах перехватывает мою руку.

– Нет! – вскрикивает она. – Нельзя.

Её тонкие пальчики с неожиданной силой стискивают моё запястье, и я разжимаю руку – белый камень с тихим стуком падает на землю.

– Наверное, я привела тебя сюда слишком рано.

Галл дышит тяжело, как будто ей посчастливилось предотвратить ужасное происшествие. Она внимательно оглядывает берег и, обнаружив камень, который я выронила, со знакомой осторожностью кладёт его в кожаный мешочек на поясе.

– Прости. Я виновата. Всё из-за меня… – тихо говорит она, обращаясь скорее к себе, чем ко мне.

Мы медленно идём в лес, оставив озеро позади. Наверное, надо извиниться, спросить, что я сделала не так, но я просто не понимаю, чем провинилась, и молча ковыляю по тропинке следом за Галл.

От нашей весёлости не осталось и следа. Галл ступает уверенно, ставит босые ноги твёрдо и грациозно, обходя камни и ветки. Лёгкая походка даётся ей без видимых усилий. Галл то и дело поглядывает вверх, на кроны деревьев и кусочки неба среди ветвей. Мы всё глубже забираемся в лес. Куда ни глянь, кругом деревья, все одинаковые, но Галл, похоже, точно знает, где мы находимся. Она останавливается, не сводя глаз с ветвей.

– Ты умеешь лазать по деревьям? – спрашивает Галл, мельком взглянув на меня.

Глава четырнадцатая

С тех пор как я в последний раз лазала по деревьям, с ними что-то случилось. Раньше я не задумываясь взлетала вверх и спускалась вниз, а теперь кора впивается мне в ладони и царапает кожу. И ещё: прежде я не боялась свалиться. Галл уютно устроилась на ветке где-то у меня над головой и советует, куда ставить ноги и за что хвататься руками.

– Может, спустишься? – спрашивает она, сдерживая смех.

Я задыхаюсь, сил на ответ не осталось, и я карабкаюсь всё выше и выше, пока наконец ноги Галл не оказываются у меня прямо перед глазами. Похоже, она цепляется за ветку всей ступнёй, по-обезьяньи. Ещё разок подтянуться – и вот я рядом с Галл, усаживаюсь на толстую ветку.

– А я приготовила тебе отличное местечко, – улыбается Галл.

– Ну ты и затащила меня… – отдуваясь, бормочу я. – Обратно мне не слезть, буду здесь жить.

Приподняв брови, Галл заботливо берёт меня за руки. Как по волшебству, боль в моих покрасневших исцарапанных ладонях проходит, и к глазам подступают слёзы. Знай она, что я сделала прошлой ночью, столкнула бы меня сейчас вниз. И поделом мне.

– Спасибо, – заливаясь горячим румянцем, прерывисто выдыхаю я.

Я отнимаю руки и крепко хватаюсь за ветку. Хорошо, что Галл не умеет читать мысли.

– Значит, это и есть твоё укромное местечко? – как можно беззаботнее спрашиваю я.

– Я ни от кого не прячусь, – уверяет Галл. – Но ты права: это мой любимый уголок. Вообще-то в лес ходить запрещено, так что никому не рассказывай, где мы побывали.

– Но почему?

– Говорят, опасно. Конечно в Фетерстоун отмеченные не полезут: мы очень хорошо спрятались. Да и если Лонгсайт со своими людьми перейдёт реку, это будет объявлением войны. Все это знают. Вот только пару лет назад в лесу пропали мальчишки, из наших. Поговаривают, что их забрали отмеченные. – Галл запрокидывает голову и смотрит сквозь густые ветви в небо. – А здесь меня никто не найдёт.

– Ничего удивительного. Я даже не представляю, где мы находимся, – смеюсь я, и Галл улыбается в ответ.

Она мечтательно оглядывает лес.

– В восемнадцать лет нам разрешается выбрать наше древо жизни – дерево, под которым нас похоронят. Вот это будет моим. Обещай, что никому не расскажешь, ладно? – с неожиданной серьёзностью просит Галл. – Мне пока нельзя выбирать.

– Кому я расскажу? – хмыкаю я. – Да со мной никто и не разговаривает. А почему вам нужно обязательно выбрать дерево?

– Так мы заботимся о природе, о лесе. Земля даёт нам столько всего, кормит нас, и после смерти наши тела возвращают природе частичку жизненной силы.

Я неуверенно киваю, впитывая новые сведения. Напомнить бы Галл, что в последнее время земля не особенно щедра, но мне не хочется полететь вниз, получив пинка.

– Ничего, ты скоро привыкнешь, – говорит Галл. – Поживёшь с нами подольше – и привыкнешь.

– Если разрешат старейшины и жители города, – напоминаю я.

Галл долго сидит молча, будто собираясь сказать что-то важное.

– Значит, ты знакома с Обелем? – наконец спрашивает она.

При мысли об Обеле я улыбаюсь. Интересно, какой он был в детстве? Похожий на Галл?

– Он мой наставник. Учит меня ремеслу чернильщика. То есть учил… – поправляю я свою оговорку. – Скорее всего, моя карьера чернильщицы окончена. Здесь что-то не видно желающих сделать татуировку. – Я улыбаюсь своей неуклюжей шутке, но Галл отвечает мне серьёзным взглядом.

– Будь всё иначе, Обель, возможно, остался бы с нами, – шепчет она.

Я никогда не спрашивала Обеля, почему он ушёл из родного города. Да, он как-то признался, что всегда хотел быть чернильщиком, но оставить родных… Что заставляет нас бросать семью, любимых, знакомый с детства мир? А ведь я сделала то же самое.

– Обель очень хороший, просто замечательный, – уверяю я Галл.

В этом у меня сомнений нет. Я хорошо помню своего наставника. Стоит закрыть глаза, и я вижу его: коротко остриженные волосы – сейчас они немного отросли и слегка вьются, его прекрасные, нечитаемые рисунки на коже. Я вижу, как он расхаживает по студии в своей серой униформе, как разминает руки, держит правой рукой машинку чернильщика и разглаживает кожу клиента левой. Обель нигде не смог бы держаться в тени. Он слишком заметная личность. Как мне его не хватает!

– Обель почти ничего не рассказывал о доме, – продолжаю я. – Но уж если заговаривал о прошлом, то смотрел куда-то вдаль, так задумчиво… Он очень скучает.

– Однако о семье он тебе ничего не рассказывал, – резко возражает Галл. – Он нам не пишет. Наверное, совсем забыл. Меня-то он почти не знал… а вот Фенн его помнит.

Я вспоминаю свой дом, ароматы свежего хлеба и кофе, будто воочию вижу, как мама варит какао, чувствую, как она нежно гладит меня по голове. К горлу подкатывает ком.

– Знаешь, иногда от воспоминаний очень болит душа.

Мы молчим, погрузившись каждая в свои мысли, и смотрим, как листья трепещут на ветру.

– Странно… – медленно выговаривает Галл. – Мы знакомы меньше двух недель, а я уже показала тебе своё тайное убежище и говорила с тобой об Обеле больше, чем с другими за все годы после его ухода. Очень надеюсь, что ты не шпионка отмеченных. – Галл смеётся своим последним словам.