Читать книгу "Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны - Джульет Греймс"

Шествие накануне Вознесения Богородицы было особенно дорого Ассунтиному сердцу. Во-первых, оно почти совпадало с ее днем рождения; как читатель помнит, даже имя Ассунта получила в честь великого праздника. Каждый год она спускалась в долину вместе с толпами верующих и вновь поднималась в гору; пропустила только один раз, когда была на седьмом месяце беременна Кончеттиной и страдала от тошноты. В одиннадцать лет Ассунту саму выбрали участвовать в процессии. Воспоминания она хранила, как драгоценнейшее из сокровищ. В те ночные часы юная Ассунта чувствовала себя ангелом, сущим ангелом. Теперь Ассунта вообразила свою старшенькую в веночке из белых цветов. Без сомнения, этот же образ стоял перед мысленным взором отца Джакомо.

В тот день ужинали вместе с тетей Розиной и бабушкой Марией. Ассунта объявила, что Стеллу выбрали для участия в процессии. Стелла, плутовка, дождалась, пока тетя и бабушка вдоволь наквохчутся, и выдала:

– Нет, я не пойду.

– Стелла! – ахнула Ассунта.

– Не пойду, – продолжала Стелла, – без Четтины. – Она обняла сестренку, успев отметить, что при известии в ее глазах вспыхнул темный огонь. – Пусть Четтина тоже будет среди Verginelle. Пожалуйста, мама, попроси отца Джакомо.

Ассунта попыталась рассмеяться.

– Четтина еще совсем малышка. Ее непременно выберут, только попозже, годика через два-три. Вот увидишь.

– Нет, мама. Мы – сестры. Мы должны быть вместе.

С той самой секунды, как прозвучало предложение отца Джакомо, Стеллин мозг вел усиленную работу. Стелла ужасно гордилась своим планом. Теперь она – истинная мученица, образчик самоотречения. Это куда почетнее, нежели просто шествовать в рядах благочестивых отроковиц. Стеллу сочтут героиней, а пожалуй, и святой.

Ассунта смутилась. Нет ли в этом тщеславия? Как просить отца Джакомо за младшую дочь? Не оскорбится ли Пресвятая Дева? Однако сколь умилительно поведение Стеллы, сколь похвальна ее забота о сестре! Уж Ассунта извернется, умаслит святого отца подарочком. Правда, у нее ни гроша – Антонио шестой год не шлет ни денег, ни вестей. Но может, отец Джакомо удовольствуется курочкой?

Стелла же мысленно выдохнула. Мать ее не раскусила, не поняла, сколь коварен ее план. Раз вышло с матерью, остальных убедить в благости намерений не составит труда.

14 августа 1929 года к усыпальнице Девы Диподийской шествовали не тринадцать, а четырнадцать девочек. На каждой было белое платье, каждую украшал веночек из белых бумажных цветов. Одна Verginellа явно не доросла до церемонии – ей не сравнялось и восьми лет. Посреди молитвенного бдения малышка уснула и до рассвета посапывала, уткнувшись в подол старшей сестры. В ту ночь буквально на всех снизошла какая-то особенная святость.

Однако Мадонна – не деревенские кумушки, Ее не проведешь. Иначе откуда это совпадение – третья Стеллина недо-смерть, произошедшая назавтра после Вознесения Богородицы?

Август, как обычно, выдался удушающе-знойным. Дети заполнили церковный дворик. Стелла и Четтина перекусили и, не дождавшись своего любимого угольно-черного бродячего кота, затеяли чехарду с Джульеттой – девочкой туповатой, тщедушной и востроносенькой, как птичка. Джульетта, старше Стеллы на пять лет, ростом ее не превосходила. Отца у нее вовсе не было. Однако Стелла не пренебрегала компанией шустрой и юркой Джульетты. Стелле нравилось бегать с ней наперегонки.

Чехарда недолго занимала Стеллу. Скоро ей прискучили прыжки, да и жарища не располагала к физической активности. Девочка вышла из игры и стала в тенечке, сцепив руки на своем изуродованном животе.

– Стелла, твоя очередь! – крикнула Четтина. – Ты чего? Тебе плохо, да?

– Охота вам прыгать в такую жару! – фыркнула Стелла. Платье на ней пропиталось по́том; вдобавок где-то совсем близко стряпали на открытом огне – запах дыма дразнил, раздражал. – Пойдемте лучше в школу. Там прохладнее.

Вообще-то по случаю каникул школа была закрыта. В смысле, занятия не велись. Но каждый знал: задняя дверь не запирается – засов давным-давно сломался. Если посильнее толкнуть нижнюю половину двери, она распахнется и можно проникнуть внутрь. Главное – пригнуться, не то лоб расшибешь о верхнюю половину двери, каковая забухла намертво. Игры в пустой школе были под запретом. Старшие ребята собирались в классе компанией и делали дурное. Младшим, и особенно девочкам, следовало их остерегаться. Но кто и когда слушался дальновидных матерей? Высокий школьный потолок гарантировал прохладу даже в августе, и дети обыкновенно играли в школе, покуда их не выгоняла маэстра Джузеппина.

Четтина, вечная паинька, испугалась Стеллиного предложения.

– Не надо ходить в школу, Стелла. Мама заругает.

– Не заругает, потому что не узнает.

Стелла уже представляла, как вытянется на каменном полу в запретном классе для мальчиков, какая там будет блаженная прохлада.

Четтина, подавив недовольство, последовала за Стеллой – да и куда ей было деваться? Стелла налегла на нижнюю половину двери. Образовалась щель. Джульетта наконец-то сообразила, что сестры Фортуна больше не хотят прыгать, и проскользнула за ними в школу. Хихикая, девочки совместными усилиями заперлись на щеколду – изнутри она была целехонька. Ух, до чего приятно каменный пол холодил их грязные босые пятки, какая таинственная тишина царила под сводами, в полумраке!

На мальчиковой половине они провели около часа. Казалось, там полно секретов, которые только и ждут, чтобы открыться девочкам. Утомившись, Стелла, Четтина и Джульетта легли на каменный пол. Как Стелла и мечтала, камни с охотой забирали жар их тел. Убаюканные прохладой и полумраком, мало-помалу девочки заснули.

Стелла пробудилась, а точнее очнулась, от леденящего холода. По рукам бегали мурашки. Четтина продолжала спать, Джульетта бодрствовала – тоненько тянула деревенский мотивчик. Судя по густым теням, солнце садилось за оливковой рощей. Стеллины глаза, одурманенные дневным сном, постепенно различали все больше деталей. Например, здоровенное пятно на стене – почему оно выглядит таким зловещим даже в праздничном, лимонном предзакатном свете? Волоски на руках и ногах встали дыбом, но Стелла еще не знала, чего ей бояться. Пятно слегка сместилось. Ясно – паук. Здоровенный жирный паучище с длинными мохнатыми лапами – такие твари водятся в дровяных сараях.

Стелла терпеть не могла пауков. Она вскочила на ноги и пихнула Четтину под ребро, даром что сестра уже и так проснулась от Стеллиного визга.

– Подумаешь, паук, – протянула Джульетта. Однако тоже поднялась. Хватит на сегодня приключений. Пора на выход.

Девочки почти выбежали из класса, припустили по коридору. Щеколду Стелла искала ощупью – было уже совсем темно.

Нашла, отодвинула. Потянула дверь на себя. Никакого результата. Жуть взяла Стеллу. В животе противно заныло, меж лопаток выступил холодный пот. Поднатужившись, девочка дернула за дверную ручку. Что такое? Всегда ведь легко открывалась! Почему сейчас не поддается? Подобно вспышке, перед Стеллой мелькнуло видение: призрачная рука держит дверь снаружи. Могильный холод проник сквозь древесину, сковал Стеллу. Потрясенная, она разжала хватку и уставилась на свои занемевшие руки. Чушь и бред! Ей примерещилось. Рука – ее собственная. Это полумрак с ней шутки шутит.