Читать книгу "Русалка - Кристина Генри"

Черити, помогавшая ей одеться и ожидавшая, что Амелия будет в таком же восторге, как она сама, спросила:

– Да что же с вами такое?

Амелия, забыв, что у вежливых людей правду говорить не принято, выпалила:

– Я совсем как человек.

Когда Черити опасливо поинтересовалась, чего же Амелия ожидала, та утёрла слёзы и с напускной радостью воскликнула, что у неё никогда не было таких прекрасных вещей.

Она их ненавидела до последней тесёмки, оборки и кружева, и каждый день с нетерпением ждала той минуты, когда можно будет наконец избавиться от многослойных одеяний, расшнуровать корсет и распустить волосы.

Она завела привычку лежать в постели нагишом поверх одеяла, убежденная, что все эти наряды медленно её прикончат, если коже не давать подышать.

Юбки более всего раздражали в тесной толпе, например, на пароме. Они постоянно путались с подолами других дам и задевали штанины мужских брюк. Амелии так и мерещился непрерывный поток извинений ниже колен.

Леви так же хмуро смотрел на воду, как и Барнум. Они стояли по бокам от Амелии, словно двое из ларца. Хотя Амелия подозревала, что терзания Леви были связаны с предстоящим испытанием. Она знала, что Леви считает её настоящей русалкой, верит правде.

Он никогда не упоминал об этом прямо и относился к ней по-прежнему, но это проявлялось в том, как он говорил о ней с Барнумом.

Как раз неделю назад Амелия повторила Барнуму, что не появится на публике без предварительного показа.

– И что вы хотите показать? – спросил он.

– Свои способности, – терпеливо объяснила она. – Вы должны точно знать кто я такая, прежде чем демонстрировать всем подряд.

Ей было очень важно доказать ему, что это не «надувательство», как он выражался. В аквариуме должна быть солёная вода, потому что в пресной превращение не произойдёт. А чтобы убедить его пойти на лишние хлопоты и затраты с морской водой, нужно доказать, насколько это важно.

А ещё она знала, что её настоящий облик морского существа нисколько не походил на придуманную Барнумом афишу с изображениями полуголых прелестниц с рыбьими хвостами.

Морской народ выглядел совсем по-другому. В воде Амелия была не женщиной, а самой собой, русалкой, детищем моря.

Потому она со всей решительностью настояла: пока Барнум не увидит превращения собственными глазами, никаких представлений.

– Ну хватит уже глупостей, – проворчал Барнум.

У него даже уши покраснели – верный признак, что он вот-вот выйдет из себя, что с ним бывало нечасто. Но Леви его перебил, не дав разойтись.

– Это не глупость, Тейлор. Ты должен всё увидеть.

Барнум перевёл взгляд с Амелии на Леви.

– Леви, ты что, купился на эту чушь? Ты же и близко не подходил к воде, когда был в Мэне.

– В этом не было нужды.

Леви не повысил голоса, не разозлился, не угрожал, только спокойно смотрел на Барнума, пока тот не сдался.

– Ну смотри, если это окажется пустой болтовнёй, тебе несдобровать, – пробурчал он.

Даже оплатив билеты и забронировав номера в гостинице, Барнум всё-таки не поверил Амелии, хотя и был вынужден признать, что без Амелии представление не состоится, а с поддержкой Леви, она может взбунтоваться. Он не мог рисковать новым зрелищем, и поэтому согласился, дабы не раздувать конфликта.

Амелия знала, что он предпочёл бы сидеть в музее, продумывая свои махинации и уловки. Барнум предложил, как Амелии надеть бутафорский рыбий хвост прямо в воде.

– Публика должна увидеть, как вы превратитесь из девушки в русалку. Мы можем использовать занавес и подсветку для этого трюка. Я подумал, если показать только ваш силуэт…

– Трюки вам не понадобятся, – перебила его Амелия. – Нужна только солёная вода, я вам это докажу.

Барнум с сомнением посмотрел на неё и продолжал описывать свой план, как одурачить зрителей. Амелия только вздохнула и не стала прерывать его болтовню. Ничего, скоро сам всё увидит.

Она про себя отметила, что нервничает. Слегка. Странное чувство – словно лёгкий трепет под кожей. Амелия долго соображала в чём дело, потому что такое с ней случилось впервые.

Ведь она впервые в жизни специально решила кому-то показать свой русалочий облик. Когда её поймал в сети Джек, она не ожидала, что её увидят.

И уж, конечно, не рассчитывала, что её увидит тот рыбак, тот пьянчуга, что растрезвонил о ней на весь Мэн.

Интересно, а что бы сейчас подумали в её деревне, если бы узнали, что она выступает в Нью-Йорке, выставляя себя напоказ в аквариуме. Они защищали её от всяких проходимцев, типа Барнума и Леви, не мешали скорбеть на свой лад, и она была им благодарна.

Но в этот раз она сама решила изменить свою судьбу, быть не только женой Джека или деревенской достопримечательностью.

«Кем ты будешь для Барнума? Особенно когда он увидит, кто ты на самом деле?»

* * *

Разумеется, гостиница оказалась вдали от побережья, ведь недвижимость на берегу дороже, а Барнум без веской причины не заплатит и лишнего цента. Да и встретиться с постояльцами гостиницы во время испытания было бы нежелательно. Смотреть на русалку дозволено лишь тем, кто заплатил за билет.

Леви знал, что при других обстоятельствах, – например, на гастролях с русалкой по стране, – Барнум с большой помпой забронировал бы апартаменты в самой роскошной гостинице. А сейчас сокрушался о дороговизне номеров и об отдельном для Амелии.

Амелия смерила Барнума таким взглядом, что тот даже покраснел, чего Леви никак не ожидал – казалось, Барнум просто уродился бесстыжим.

Барнум нанял экипаж, чтобы добраться до побережья через несколько часов после того, как стемнеет. Извозчик вопросов не задавал, хотя неодобрительно покосился на даму с двумя кавалерами, покидающих гостиницу посреди ночи.

Лицо Амелии скрывала вуаль, Леви с Барнумом сдвинули шляпы на лоб. Леви вряд ли кто узнал бы, а вот Барнума могли. Вдруг кто-то из побывавших в музее вспомнит, как он работал за столом в выставочном зале.

Во время поездки Амелия не проронила ни слова. Леви задумался, о чём она размышляет, и добьётся ли он когда-нибудь права об этом спросить, заслужит ли такую милость.

Экипаж остановился на пригорке, и все трое вышли. Леви подал Амелии руку, но та лишь отмахнулась. Барнум наказал извозчику вернуться через час, и когда экипаж скрылся из виду, вся троица спустилась на берег.

Они шли по тропе сквозь высокую пожухлую траву к песчаному пляжу. Высоко в небе сияла полная луна, и Леви показалось, что место слишком открытое. До соседнего, довольно большого отеля, взгромоздившегося на пригорке, было не меньше полумили, но поблизости ни на берегу, ни в воде не оказалось ни души, и Леви решил, что всё обойдётся.