Читать книгу "Репутация герцога - Сюзанна Энок"

— Что?

— Вы, вероятно, забыли о своем положении, ваше высочество, но я о своем помню. Я не желаю, чтобы меня застали за поединком в чужой библиотеке. Да еще с девицей, которая на двенадцать лет моложе меня.

Она резко бросила рапиру и села на стул.

— Тогда я сдаюсь, — сказала она, глядя на огонь.

Наверное, он сошел с ума и теперь находится в доме умалишенных и разговаривает сам с собой.

— Простите, что?

— Я знаю, что нравлюсь вам, потому что вы целовали меня. Дважды. Но тогда вы просто ушли, не сказав ни единого слова. И я подумала, что мне надо попытаться спорить с вами, чтобы заставить вас сбросить панцирь надменности. Вы снова ушли. Мой следующий выбор — спровоцировать борьбу. Но даже это вызвало у вас всего лишь секундное раздражение. Так что я сдаюсь.

Себастьян стиснул челюсти, чтобы не разинуть рот.

— Вы хотите сказать, что это… своего рода… попытка соблазна?

— Мой отец прочитал все о вас и вашем семействе и в восторге от вас. Союз между нами был его мечтой. Он даже попросил меня сбросить три года, потому что, по его словам, джентльмены, вступающие в повторный брак, предпочитают молодых. Но, поцеловав меня второй раз, вы стали вообще избегать меня.

Себастьян несколько раз моргнул, пытаясь осмыслить ее слова. Он гордился своим умением предвидеть события. Его братья даже приписывали ему способность читать чужие мысли. Редко ему доводилось удивляться. Но с тех пор как он познакомился с принцессой Жозефиной, он пребывал в этом состоянии почти постоянно, хотя такого изумления, как теперь, никогда не испытывал.

— Значит, вам двадцать пять, — сказал он.

Жозефина вздохнула.

— Да. Простите, что солгала. — Она встала, подняла рапиру и повесила ее на стену. — Я лучше пойду. Хейрек, наверное, меня ищет. — Она надела туфли.

— Ваш отец теперь пристроит вас за Хейрека? — спросил Себастьян, шагнув за ней. Когда она вошла в комнату, перед ним будто засияли огни. Позволить им померкнуть казалось преступным.

— Конечно. Он хочет, чтобы я вышла замуж. Как принцесса, пусть даже новоиспеченная и забывшая о своем положении, я не могу выйти меньше чем за герцога.

Себастьян не привык, чтобы его рассматривали исключительно с точки зрения приемлемости, но сейчас это отходило на второй план.

— Он вам нравится? — спросил он.

Подойдя к двери, она оглянулась:

— Мне нравитесь вы. Всего доброго, ваша светлость.

Черт побери!

— Почему бы вам с Хейреком не занять мою ложу завтра вечером? — предложил он. — У Хейрека нет ложи, а моя — лучшая в театре.

Жозефина повернулась к нему:

— Почему?

«Потому что вы мне тоже нравитесь!»

— Поскольку сотрудничество между бывшим и нынешним посредником полезнее вражды.

Она посмотрела на него, потом кивнула:

— Я сообщу ему.

— Хорошо. — Себастьян вздохнул. — А теперь удовлетворите мое любопытство, ваше высочество. С чего вы взяли, что споры и конфронтация привлекут меня?

— Потому что все произносят ваше имя, затаив дыхание. Мало кто в жизни спорил с вами или конфликтовал, — ответила она. — Я так считаю.

Жозефина вышла. На этот раз он на нее не набросился, но это скорее из-за рапиры, а не из хваленого самообладания. Эта Жозефина, менее высокомерная, больше походила на принцессу. И она привлекла его даже сильнее. Он по-прежнему тревожился, когда разговаривал с нею, спорил, целовался, но впервые за четыре года он вдруг не ощутил себя… одиноким.

Слава Богу, она увидела, заглянув в библиотеку, что он читал ту книгу. Ее отцу только не хватало, чтобы Мельбурн решил, что ему не нравится побережье Центральной Америки, и отсоветовал людям своего круга приобретать облигации.

Теперь его придется держать ближе, чем она считала комфортным для себя. Куда удобнее иметь рядом Хейрека с его ухаживаниями: он хочет власти, престижа, денег, а она — союзника. С другой стороны, Мельбурн, кажется, хочет… ее.

— Вот вы где, ваше высочество, — сказал появившийся из бального зала герцог Хейрек. — Мы не можем вас потерять, это вызовет международный скандал.

Жозефина улыбнулась, взяв его под руку:

— Мне приятно, что вы заботитесь обо мне.

— Мне, разумеется, еще приятнее.

Ну, с этим она могла согласиться.

— Возможно, вас заинтересует, что герцог Мельбурн предложил нам свою ложу в театре. Он хочет, чтобы вы и все остальные знали, что он по-прежнему поддерживает Коста-Хабичуэлу.

Зеленые глаза скользнули по ней.

— Это единственное, что он желает довести до моего сведения?

— Что вы хотите сказать? — нахмурилась она.

— Ну, ваше высочество, мужчины падают к вашим ногам. Мельбурн, тем не менее, куда более серьезный конкурент, чем… — герцог оглядел бальный зал, куда они вернулись, — чем вот он, например. — Хейрек указал на округлого джентльмена с красными щеками и доброжелательным выражением лица.

Заметив их внимание, джентльмен отделился от кружка приятелей и направился к ним.

— Ваша светлость, — поклонился он, — вы оказали бы мне большую честь, представив своей спутнице.

— О, пожалуйста, Хеннинг, — фыркнул Хейрек. — Но ради чего? Вам не о чем с ней говорить.

— Я…

— Вот вы где, Френсис, — раздался за спиной Жозефины знакомый глубокий голос. Герцог Мельбурн обменялся рукопожатием с пухлым мужчиной. — Вы представлены новой любимице Лондона?

— Нет, Мельбурн…

— Тогда позвольте мне. Ваше высочество, мистер Френсис Хеннинг. Френсис, ее высочество Жозефина, принцесса Коста-Хабичуэла.

Хеннинг поклонился еще ниже, чем Хейреку.

— Для меня это огромная честь, — сказал он, выпрямившись. — Осмелюсь сказать, вы сияете подобно бриллианту.

— Спасибо, мистер Хеннинг.

Взглянув на Мельбурна, Жозефина увидела, что он пристально смотрит на нее. Его поступок ее удивил. Она считала его безнадежно высокомерным и недоступным, а он пришел на выручку человеку гораздо ниже по положению и спас его достоинство, выведя из неловкой ситуации. Реакция ее нового помощника была до крайности грубой и бестактной. Значит, Хейрек подстраивается под ее манеры? Она, конечно, резка с Мельбурном, но это личное.

— Как думаете, Хеннинг, — продолжал Мельбурн, — мне следует пригласить ее высочество на следующий танец?

О Господи, она едва пришла в себя после их недавнего разговора. Френсис широко улыбнулся. Видимо, потому, что герцог Мельбурн разговаривал с ним как с закадычным другом.

— Совершенно определенно, ваша светлость, — весело фыркнул он.