Читать книгу "Только представьте... - Сьюзен Элизабет Филлипс"

— Ты невероятно худа, а волосы хоть и мягкие, все же… настоящий ужас. Разумеется, они отрастут, — вежливо добавила она, — и цвет просто замечательный, черный как ночь. Даже сейчас все было бы ничего, если бы их подровнять. Глаза кажутся чересчур большими на таком маленьком личике, но, думаю, это потому, что ты в последнее время осунулась. — Она медленно обошла Кит. — Когда-нибудь ты станешь красавицей, так что хотя бы об этом не стоит беспокоиться.

Кит мрачно нахмурилась.

— А о чем стоит беспокоиться?

Но теперь Элсбет было не так-то легко запугать угрюмым видом и злобным шипением.

— Обо всем остальном. Тебе придется научиться говорить и ходить, знать, когда открыть рот и, что всего важнее, когда промолчать. Словом, всему, что предлагают в академии. Тебе повезло, что мистер Кейн выделил такую солидную сумму на гардероб. Можно одеться по последней моде.

— К чему мне это? Уж лучше купить лошадь.

— Лошади в отличие от академии не помогут тебе раздобыть мужа.

— Уж не знаю… до сих пор я особыми успехами не отличалась.

— Это точно, — лукаво усмехнулась Элсбет. — Но ведь ты и не просила меня о помощи.

Идея была невыносимо глупой, но в душе Кит отчего-то загорелась искорка надежды.

Верная своему слову, Элсбет сдержала обещание и с энтузиазмом взялась за подругу: подстригла волосы Кит маникюрными ножницами и помогла по предметам, по которым та отстала. Постепенно Кит перестала сбивать вазы во время танцев и обнаружила в себе способности орудовать иглой: не вышивать по канве, что она ненавидела, но добавлять экстравагантные детали к таким туалетам, как школьная форма (десять замечаний). Кроме того, она легко осваивала французский и вскоре стала незаменимой наставницей для тех девочек, которые когда-то издевались над ней.

К Пасхе план Элсбет найти для нее мужа перестал казаться смехотворным, и перед сном она любила помечтать о том, что «Райзен глори» скоро станет принадлежать ей. Навечно.

Представьте только!

Теперь, когда Софрония возвысилась до должности экономки на плантации, обязанностей у нее прибавилось.

Она спрятала письмо Кит в письменный стол с инкрустациями, где хранила книгу расходов, и, поежившись от февральского холодка, покрепче стянула концы шали. Кит, пробыв в академии уже семь месяцев, похоже, смирилась с судьбой.

Софрония скучала по ней. Пусть Кит по-детски наивна, но она понимает многое из того, что недоступно другим людям. Кроме того, она единственная в мире, кто любит Софронию. Правда, иногда они умудрялись ссориться даже в письмах, и это было первым, которое Софрония получила за последний месяц. Она хотела было сразу же написать ответ, но потом решила немного подождать. По всему видно, что ее послания только злят Кит. Казалось бы, она должна радоваться, узнав, как хорошо идут дела и как прекрасно управляет плантацией Кейн, но девчонка обвинила Софронию в том, что та заодно с врагом.

Софрония оглядела уютную гостиную в глубине дома, любуясь новой обивкой дивана и игрой солнечных лучей на изразцах дельфтского фаянса, которыми был выложен камин. Мебель, отполированная пчелиным воском, сверкала, как, впрочем, и натертые, полы. Из комнаты еще не выветрился запах краски.

Иногда Софрония ненавидела себя за то, что трудится с утра до вечера, приводя в порядок дом. Стирает пальцы до костей ради этого мужчины, словно войны никогда не было и она по-прежнему невольница. Правда, сейчас ей платили, и куда больше, чем любой экономке в округе. Но все равно она была недовольна собой.

Софрония встала перед зеркалом в позолоченной раме, висевшим в простенке между окнами. Она никогда не выглядела лучше. Сытная еда пошла ей на пользу, округлив резкие изгибы тела и смягчив угловатые черты лица. Теперь она высоко подбирала длинные волосы, и модная прическа увеличивала и без того немалый рост. Но ей это нравилось. Со своими раскосыми экзотическими глазами и светло-коричневой кожей Софрония походила на амазонок, изображенных в книге, которую она отыскала в библиотеке. Только вот платье подкачало. Слишком простое. Она хотела, чтобы у нее были наряды от дорогой модистки. Хотела иметь духи и шелка, пить шампанское из хрустальных бокалов. Но больше всего Софрония мечтала о собственном доме. Уютном, выкрашенном в пастельные цвета особнячке в Чарльстоне, где у нее будет своя горничная, достаток и надежная зашита. И она совершенно точно знала, как осуществить свою мечту. Нужно пойти на то, что так ее пугало, и из экономки белого стать его любовницей.

Каждый вечер, подавая Кейну ужин, она соблазнительно покачивала бедрами и прижималась грудью к его плечу. Иногда она забывала свой страх перед белыми мужчинами ровно настолько, чтобы заметить, как он красив. Вспомнить, как он был к ней добр. Но он казался настоящим великаном: слишком большим, слишком могучим, чтобы в его присутствии она чувствовала себя легко и спокойно. Но несмотря ни на что, она кокетливо проводила языком по губам и бросала на Кейна зазывные взгляды, не гнушаясь ни одной из тех уловок, которые заставила себя усвоить от спесивых дамочек, не обращавших никакого внимания на негритянку.

Неожиданно перед глазами встал как живой Магнус Оуэн. Черт бы его побрал! Его самого и жалеющие взгляды, которые он на нее бросает. Иисусе сладчайший и благословенный, ну что тут поделать?! Просто смех и грех! Оуэн, который сгорает от желания, набрался наглости ее жалеть!

Невольная дрожь охватила ее при мысли о мощных белых бедрах, обхвативших ее золотисто-коричневые ноги, но Софрония постаралась не думать о предстоящем испытании. Уж лучше подогревать в душе ненависть к проклятому ниггеру! Неужели Магнус в самом деле вообразил, будто она позволит ему коснуться себя, ему или любому черномазому? Думает, что она из кожи вон лезла, ухаживая за своим телом и прислушиваясь к речи белых дам в Радерфорде, пока не стала говорить в точности как они, только для того, чтобы бросить все под ноги негру, который не сможет ее защитить? Особенно такому, чьи глаза, кажется, пронзают ее насквозь, достигая самых потаенных уголков души? Ну уж нет!

Софрония направилась на кухню. Скоро, скоро она получит все, что пожелает: дом, богатые платья, безопасность, даже если ей придется заработать все это единственным известным ей способом: удовлетворяя похоть белого. Белого, у которого найдется достаточно сил и власти, чтобы стать ее покровителем.

Вечером пошел дождь. Холодный февральский ветер выл в дымоходах и гремел ставнями. Софрония замедлила шаг у двери библиотеки. На одной руке она удерживала серебряный поднос с бутылкой бренди и единственным стаканом, другой расстегивала верхние пуговицы на блузке, обнажая нежные выпуклости грудей. Пора сделать следующий ход.

Глубоко вздохнув, она постучала и переступила порог. Кейн поднял голову от счетных книг.

— Ты, похоже, прочла мои мысли.

Медленно распрямив мощное тело, он встал, потянулся и вышел из-за стола. Софрония не позволила себе отступить при его приближении, хотя двигался он с грацией огромного свирепого льва. Кейн трудился с рассвета до заката, и по лицу его было видно, как он устал.